Попасть обратно в камеру было намного проще. Еще полчаса ушло на сборку потолка и уборку пыли.

Антон выключил свет и лег спать. На следующий день, если с утра все пойдет по-старому, придется рискнуть и залезть в вентиляцию сразу после обеда. Во-первых, где-нибудь в комнатах может гореть свет, во-вторых, он надеялся на главное – увидеть отблеск дневного света, а значит, путь к спасению.

Наутро все пошло по графику. Работая на тренажерах, Антон убедился, что вентиляция в это помещение проведена. В коридоре, когда его вели в спортзал, отверстий в потолке он не увидел. Если окна в одном из помещений окажутся обычными, их можно будет открыть или разбить. Но в трех комнатах, где Антон бывал, окна такие же, как в его камере. Скорее всего, и в других комнатах то же самое.

В этот раз у него было два преимущества. Во-первых, не пришлось изводить себя ожиданием, во-вторых, он уже достаточно наловчился собирать и разбирать потолок. Пообедав и дождавшись ухода охранника, сразу принялся за дело.

Попав в центральную шахту, Антон осмотрелся. Справа, совсем рядом, по-прежнему блестел отсвет из его комнаты. А напротив, наискосок, отсвечивала еще одна вентиляция. Слева он увидел еще один отсвет, а в дальнем углу на пол вентиляционной шахты падал самый настоящий дневной свет! Времени у него было достаточно, убегать именно сейчас глупо, днем его сразу заметят. Антон на всякий случай решил обследовать все по порядку. Сначала пополз направо. Через пять метров протиснулся в боковой ход и увидел свет из помещения внизу. Как он и предполагал, это оказалась комната, где его, уже больше месяца назад, допрашивал Стат. Комната пуста. Значило ли это, что Стат там, или свет в комнате горел всегда, ожидая хозяина, Антон не знал. Нужно возвращаться.

Развернуться он не смог. Пришлось пятиться назад, это оказалось очень неудобно. Возвращаясь, обнаружил еще два вентиляционных лаза, по той же стороне, что и его комната. Света там не было, и Антон решил, что это еще одна камера.

Проверил помещение напротив – лаборатория-спортзал, в которой он проводил каждое утро. Так, дальше. А дальше справа – еще два хода, расположенные рядом, судя по всему – еще одна камера. Слева – одиночный ход, помещение охраны? Может быть… А может, туалет для персонала?

Все это Антон отмечал автоматически, где-то на краю сознания. Главное – пятно света на полу. К нему были устремлены все усилия, только оно могло спасти его.

Антон добрался до конца шахты. Кирпичный колодец. Антон перевернулся на спину и посмотрел вверх. Вот и все. Все усилия напрасны. Из глаз потекли слезы. Нет ничего обиднее, чем лишиться надежды.

На высоте метра от поверхности, на которой лежал Антон, в каменную кладку была вмурована чугунная решетка, массивная и без надежды ее выломать. Немного выше – еще одна. Заканчивался колодец жестяным зонтиком, приподнятым над кладкой.

Единственное, что узнал Антон, – он в одноэтажном здании. Каменный колодец ниже не спускался. До зонтика, венчающего колодец, не больше двух метров. Ну что ж, отрицательный результат – тоже результат.

Вот только что делать дальше!?

Антон вернулся в камеру, сразу ставшую еще более ненавистной. От бессилия все валилось из рук, но он заставил себя привести ванную в порядок.

Есть ли еще какой-нибудь выход? Или это – конец, и ему придется провести остаток жизни в этой комнате? Хотя стоп! Завтра же можно сообщить Стату, что он согласен. И навсегда утратить уважение к себе… Его покоробило от высоких слов, но что толку обманывать себя, если так все сложилось? Пусть даже через некоторое время он привыкнет и смирится, но нет-нет и станет вспоминать свое сегодняшнее состояние и вновь и вновь будет рвать себе душу.

Ну, нет! Пока возможно, нужно держать себя в руках. Чем дольше он здесь находится, тем больше шансов на перемену к лучшему. Вдруг еще какой случай подвернется? А нет, так Стат поймет, что пленник для него бесполезен. Или случится чудо… Последний вариант самый реальный, к сожалению. Но ничего, подождем еще немного…

Дни шли за днями. Однажды утром Антона, как всегда, вывели в коридор. Из соседней двери, с подносом в руках, вышел один из охранников. Это что-то новенькое! В соседней камере появился новый постоялец? Встретиться с ним вряд ли дадут, так что придется проявить инициативу.

Дождался, когда охранник забрал посуду после ужина, и разобрал потолок в ванной. Влез в лаз и дополз до центрального хода. Посмотрел направо – ничего, слева, как и ожидал, увидел отсвет от двух вентиляционных отверстий.

Дополз к первому из них, хотел было заглянуть, но услышал странный звук. Замер, напряженно прислушиваясь. Вдруг кто-то запел вполголоса. Тьфу ты! Это шум воды в душе.

Антон пополз ко второму отверстию и, удерживаясь одной рукой, наклонился, стараясь рассмотреть соседа. Сосед принимал душ. Напевая при этом. Рассматривать голого негра Антон посчитал неудобным, еще более неудобным было висеть на одной руке. Пусть домоется, все равно за шумом воды ничего не услышит.

Наконец воду закрыли, и Антон понял по звуку, что сосед начал вытираться. Опять наклонился к отверстию. Около сорока лет, кожа черная, прямые, коротко стриженные волосы. Довольно симпатичный. Впрочем, Антон не считал себя специалистом по мужской красоте, а тем более по красоте негров.

– Эй! – тихонько позвал Антон.

Негр присел, испуганно подтянув трусы чуть не до подмышек.

– Кто? Кто здесь? – нижняя губа, и без того оттопыренная, задрожала.

– Да тихо ты! Не ори. Я наверху.

Негр поднял голову и начал шарить глазами, все еще не понимая, кто с ним разговаривает.

– Я в вентиляции, понял?

Сосед с облегчением вздохнул и уже спокойнее спросил:

– А что ты там делаешь?

– Плюшками балуюсь… А ты что тут делаешь?

– В тюрьме сижу…

До обоих наконец дошел смысл их разговора, и оба, довольные друг другом, заржали. Антон впрочем, ржал недолго, потому что тут же наглотался пыли и опомнился первым.

– Эй, друг, тихо!

– Все, все! – Негр поднял руки и вытер слезы. – А ты тоже сидишь?

– Да, в соседней камере. Я потолок разобрал и через вентиляцию вылез. Тебя как зовут?

– Ишли. А тебя?

– Антон. Я с Земли. А ты откуда?

– Я тоже родился на Земле. Редко кому повезет родиться в море или в космосе.

– Да нет, планета так называется.

– А! А я с Тики.

– А тебя за что сюда?

– За хорошее поведение.

– Извини. – Антон почувствовал, что краснеет. Хорошо, что темно и его не видно. – Случайно вырвалось…

– Ничего, – улыбнулся Ишли, – в первый раз посадили?

– Ну да.

– А выхода на улицу из твоей вентиляции нет?