– Что значит в процессе? И сколько времени это займет?

– У них специалист в отпуске.

Ирен удивленно подняла брови.

– И никого больше под рукой не оказалось?

Сервас подумал о разнице между «технической» экспертизой, призванной идентифицировать рукопись или обнаружить подделку подписи по точному и неукоснительному протоколу, и графологическим изучением документа с целью установления авторства. Второе, очень популярное в литературе и кино, вызывало у него мало доверия.

– Тут можно было бы воспользоваться средствами стилометрии из открытых источников, – предложил бородатый хипстер, которого Ирен когда-то поставила на место.

– Чем-чем? – не поняла Циглер.

– Стилометрия позволяет устанавливать личность автора текста по его лексикону, – пояснил бородач. – К примеру, вот уже много лет журналисты и члены сообщества пользователей биткойнов пытаются определить реальную личность Сатоси Накамото: под этим псевдонимом скрывается создатель криптовалюты. Однако говорят, что NSA, то есть американскому Национальному Агентству Безопасности, это удалось, причем именно благодаря стилометрии. Инструменты есть в открытом доступе в интернете…

Все смотрели на него с таким выражением, словно он говорил на чужом языке.

– У нас есть список фургонов «Пежо» и их владельцев или арендаторов? – спросила Циглер, уже не обращая внимания на бородача.

Молоденькая девушка-жандарм с веснушчатым лицом протянула ей два листка бумаги. Ирен поручила ей и еще одному из сотрудников отправиться к торговцам автомобилями и к их владельцам.

– А что насчет той страницы в «Фейсбуке»? – спросила она, намекая на страницу под названием «Милиция самообороны долины Эгвива». – Что говорит Техническая служба уголовных расследований и документации? Им известно, кто за этим стоит?

– Они послали запрос в «Фейсбук», – сказал хипстер, – и ждут ответа.

Хипстер протянул им напечатанный листок с условиями использования персональных данных «Фейсбука». Сервас прочел: «Мы осуществляем доступ к вашей информации, храним ее и предоставляем ее регулирующим и правоохранительным органам и другим лицам по официальному запросу, если у нас есть достаточные основания полагать, что мы обязаны сделать это по закону. Среди прочего, мы можем отвечать на официальные запросы, если у нас есть достаточные основания полагать, что ответ должен быть предоставлен по законам этой страны или территории, затрагивает пользователей в этой стране или на этой территории и не противоречит международно признанным стандартам».

Иными словами, сотрудники «Фейсбука» присваивают себе право на «достаточных основаниях» отказываться давать ответы на совершенно законно заданные вопросы. С точки зрения «Фейсбука», его собственные законы превалируют над всеми законами всех стран, где присутствует «Фейсбук», и даже над международными соглашениями. «А что об этом думают судебные инстанции стран, которых это касается? – рассуждал ошарашенный Сервас. – В конце концов, это ведь касается пустячка, безделицы в два с половиной миллиарда человек».

Циглер оглядела собрание. Нет никаких причин раздувать страсти. И потом, следствие только-только началось… Расследование такого масштаба – это все равно что сложное восхождение на Монблан. Первые дни относительно легкие, энергии хватает, желание всех порвать и адреналин зашкаливают… А потом начинает сказываться нехватка сна, одолевают сомнения, раздаются упреки, принимается давить начальство – разве только они очень быстро не возьмут след или убийца сам не облегчит им работу своей бестолковостью. Но в это Ирен не верила: они имели дело с одним или с несколькими жестокими хищниками, не оставлявшими своим жертвам ни малейшего шанса. С хищниками похлеще матерых косаток, белых акул или нильских крокодилов…

– Я знаю, что вы сейчас чувствуете, – сказала она, повысив голос. – У нас очень мало зацепок и еще одно убийство. И все-таки решение находится вот здесь, – продолжила она, указав на пакетик с печатью, – в том количестве данных, которыми мы уже располагаем! Здесь содержится информация, которая поначалу от нас ускользнула, деталь, которая может все прояснить… Не падайте духом. И пресса, и начальство, конечно, будут оказывать давление. Но следствие никогда не идет по закону времени СМИ. И в тот день, когда мы арестуем виновного, все забудут о том, сколько времени на это ушло.

– Если не появятся новые трупы, – заметил хипстер.

Вокруг стола повисло молчание. Он пытался открыто подорвать ее авторитет. Сервас взглянул на Ирен, ожидая, что она сейчас даст резкий отпор. Но Ирен смерила ледяным взглядом длинного парня с холеной бородой так, словно его выходка ее не коснулась. Она уже миновала эту стадию.

– Приготовьте, пожалуйста, отчеты, – закончила она.

Они пробирались по узким улочкам к зданию городского муниципалитета. Теперь Сервасу казалось, что даже состав воздуха изменился и тишина стала какой-то другой. Город уже не тот, каким он нашел его, только приехав. Теперь это территория, на которой произошло три жестоких убийства. И маловероятно, что этим местам удастся оправиться и отделаться от этого образа. Разве что сменить название, как Брюэ-ан-Артуа.

Мэр ожидала их в зале, размером больше зала муниципального совета. Он вполне мог вместить две сотни горожан Эгвива, пришедших послушать совместную конференцию мэрии и жандармерии.

Едва они вошли, Сервас сразу почувствовал царившую здесь атмосферу нетерпения и нервозности. Зал гудел от приглушенных разговоров, которые то возникали, то затухали без ответа. Между рядами прокатывались волны напряжения. Они прошли по центральному проходу к сцене, где за длинным столом величественно восседала Изабель Торрес в окружении своих муниципальных служащих. Прямо над столом сверкали хрустальные люстры, напоминавшие о славной, но сошедшей со сцены эпохе.

Сервас смотрел на Изабель Торрес и думал, что женщина с такой внешностью скорее ассоциируется с активностью на свежем воздухе: ей пошла бы альпинистская обвязка, и она ловко орудовала бы карабинами, страховочными крючьями и зажимами на какой-нибудь горной стенке. Может быть, это удавалось бы ей лучше, чем управлять изрядно потускневшим золотом Республики. Она относилась к очень немногочисленному типу женщин, которых так ценил Сервас, и была той самой неприступной скалой, опорой для Эгвива, его надежным наставником и советником.

Слева от мэра стояли дожидавшаяся Ирен, свободное кресло и микрофон. Но для Серваса там места не нашлось, и он уселся в пятом ряду, поскольку первые уже были полностью заняты.

Ирен прошла вдоль всего длинного стола и под взглядом двух сотен пар глаз опустилась в кресло, ни с кем не обменявшись приветствиями. Щеки ее горели. Мэр постучала пальцем по микрофону, и шум в зале стих.

– Добрый вечер, – сказала она.

– Ничего не слышно! – послышался чей-то голос из задних рядов.

У Изабель Торрес тоже было усталое лицо и покрасневшие глаза. Она пододвинула к себе микрофон, стоявший перед Ирен.