– Мы сидим на бочке с порохом, и в любой момент может рвануть, – подытожила Изабель Торрес.

«Классический образ, все не устаревающий, – подумал Сервас. – И применимый сегодня ко всей стране».

Раскаты грома приближались, и от них содрогалось почерневшее небо. Они стояли на балконе, и их волосы трепали сильные порывы жаркого ветра.

Телефонный звонок застал их на выходе из мэрии.

– Циглер слушает, – ответила Ирен.

Одновременно она разблокировала автомобильный замок и встала, не двигаясь, перед водительской дверцей машины. Подчиняясь рефлексу подражания, Сервас тоже застыл перед пассажирской. И увидел, что в десятке метров от них за ними наблюдает, сидя верхом на стоящем скутере, какой-то парень в спортивной кенгурушке с капюшоном, спущенным на лоб. Он посмотрел на Ирен. В небе снова прогремел гром.

– Хорошо, спасибо, сейчас, – закончила она разговор и села за руль своего «Форда Рейнджер».

– Пришел список рабочих карьера, – сказала она, когда Мартен сел на пассажирское сиденье. – Одно имя нам уже попадалось. Грегори Боше. У него длиннющий список судимостей.

Они тронулись с места. Сервас посмотрел в зеркало заднего вида. Скутер ехал за ними, светя фарой, а потом отделился от них и свернул в боковую улицу. Они выехали из города и направились в горы, туда, где на склоне холма виднелось серое пятно карьера. Гроза разразилась километра через два, когда они проходили последние повороты, и в лобовое стекло ударили струи воды.

Когда они миновали ограду карьера и надпись «Посторонним вход воспрещен», ливень уничтожил видимость, несмотря на бешено работающие дворники. «Рейндж Ровер» и мини «Кантримен» стояли на месте. Сервас посмотрел на часы: 20. 12. Должно быть, рабочий день еще не кончился. Они вышли из машины прямо под дождь, и он пожалел, что не взял куртку. Рубашка сразу же намокла. Они взбежали по ступеням барака и, не останавливаясь, прошли мимо Люсиль.

– А вы что тут?.. – бросил Жанс, увидев их на пороге своего кабинета.

– Грегори Боше, где он? – осведомилась Циглер, потрясая каким-то документом, который не был отдельным требованием, и она держала его подальше от глаз коротышки, чтобы он ничего не мог разобрать.

– А что вы ему…

– ГДЕ ОН?

Жанс втянул голову в плечи. Он знал свое место в пищевой цепочке.

– Они проводят минирование, – ответил он. – Сегодня вечером Грегори ответственный за взрыв. Вам придется немного подождать: это опасно.

– Минирование? – переспросила Ирен.

– В скале бурят отверстия очень точного размера, в зависимости от величины скалы, которую надо расколоть, и помещают туда взрывчатку. Взрыв производится электрическими детонаторами, тоже помещенными в отверстия. Время взрыва точно рассчитывают, чтобы ограничить воздействие на окружающую среду, которое измеряют сейсмографами. Взрыв должен произойти через несколько минут.

Жанс неопределенно махнул рукой. Они быстро прошли мимо Люсиль, вышли под ливень и приблизились к краю обрыва.

В ушах у Серваса зашумело. Он боялся высоты. Не так, конечно, как Джеймс Стюарт в фильме «Головокружение», но почти так. Акрофобия… У них под ногами, под черным небом, где метались синеватые сполохи молний, разверзлась пропасть. Он вдохнул влажный воздух, на миг закрыл глаза и сразу же открыл.

Дождь хлестал по лицу, и поэтому пришлось зажмуриться. Внизу, под открытым небом, раскинулся амфитеатр из отвесных скал и наклонных дорог, по которым курсировали гигантские самосвалы на огромных колесах, доверху нагруженные горной породой, и скользили ленты транспортеров, подвозящих породу к камнедробилкам. Все это напоминало один из кругов ада, где царили камни и металл. И шум тут стоял поистине адский: грохотали камнедробилки; с глухим металлическим стуком падали в кузова крупные куски скал; глухо ревели нагруженные ленты транспортеров; пронзительно пищали сигнальные приборы самосвалов, когда они подавали назад. И всю эту жутковатую картину дополняли вспышки молний. «Интересно, почему они не приостановят работы, пока не кончится гроза? – подумал Сервас. – Кто отдает распоряжения? Несомненно, Жанс… Но должны же быть строгие нормативы для работ со взрывчаткой»…

Вдруг земля ходуном заходила у них под ногами. Сервас отступил на шаг, а снизу, с противоположной стены карьера, поднялась туча пыли и каменных осколков, похожая на дым из выстрелившей пушки. Это и был обещанный взрыв…

Он нервно сглотнул. Вода стекала по затылку, и воротник рубашки совсем промок. Он взглянул на Циглер.

– Пошли, – сказала она.

Вот черт… Ирен обогнула скалу, нависшую над дорогой, которая вела к тому месту, где работали взрывники. Мартен шел следом за ней. Он увидел трех мужчин в касках и рабочих комбинезонах. Один из них наверняка был Грегори Боше… Под непрерывными вспышками молний пейзаж все время менялся. Наверху карьера, там, где дождь особенно старательно стучал по взъерошенным кустам, было темно, зато внизу все ярко освещали мощные прожектора, стоящие на машинах. Один из них, самый яркий, на несколько секунд оставлял след на сетчатке глаза. Когда они стали спускаться по наклонной дороге, соединявшей край карьера со средним уровнем, им показалось, что они, как спелеологи, попали в просторную пещеру. Внизу работало много народу, и их заметили. Рабочие подняли головы. И только тут они поняли, что на них единственных нет касок.

На среднем уровне, на пологом участке дороги, трое рабочих осматривали какой-то аппарат, стоящий на треноге. Видимо, это и был сейсмограф. Вокруг под дождем быстро оседала поднятая взрывом пыль. Один из рабочих указал на них рукой и сощурился под козырьком каски.

– Эй, вы! Что вы там делаете? Сюда посторонним нельзя! Где ваши каски?

– Грегори Боше? – крикнула Ирен.

Взгляд одного из рабочих, который смотрел на них в упор, резко изменился и потемнел. Такие взгляды они хорошо знали.

– Ну? – хрипло отозвался тот.

И в ту же секунду он уже улепетывал в противоположном направлении, как кролик, услышавший ружейный выстрел.

– Вот гад! – крикнула Циглер, бросаясь вдогонку.

Сервас рванул за ней. В ярком свете прожекторов было видно не так уж много путей для беглеца. Боше выбрал дорогу вниз, на дно карьера. Но вдруг резко свернул и пропал из поля зрения, скрывшись в широком проеме. Они подбежали к краю проема и увидели, что он спускается, спотыкаясь и падая, по крутому гребню из земли и камней, который вздыбился до уровня камнедробилок и ленты транспортера. И в тот самый момент, когда Сервас бросился к гребешку, а Циглер решила его обогнуть и тройным галопом добежать по дороге, весь свет в карьере внезапно погас.

– Дьявол! – выругался Мартен.

От неожиданности он потерял равновесие и покатился вниз, царапая руки и спину об острые края камней. Потом встал и начал спускаться дальше, стараясь держать равновесие, что было непросто без света, на уплывающей из-под ног осыпи, где со всех сторон со стуком катились камни. Но куда делся Боше? Время от времени карьер озаряли вспышки молний, и, когда он обнаружил, что буквально висит посередине спуска на крутой скале, у него так закружилась голова, что он не мог пошевелиться.