— Мы ничего не думаем.

— Оно и заметно, — усмехнулась миссис Биркин.

— А теперь расскажите, как вы отмываете деньги русской мафии и русской разведки.

— Я что, химчистка? Делаю только то, что мне приказывает мой начальник, — все вопросы к нему.

— Обязательно его спросим. А что вы можете сказать о вашей подруге миссис Хадсон?

— Про Наташу, что ли? Мы с ней не особенно и дружим. Встречаемся разве что. Я ей в делах помогаю. Если вас что-то конкретное интересует, то я расскажу. Она очень хваткая — женила на себе мистера Хадсона, когда тот в России работал под прикрытием…

— В каком смысле под прикрытием? — не понял агент Лембрук.

— Вы что, не в курсе? Он же в ЦРУ служил. А их фонд был только для отвода глаз. Наташке повезло: туда на работу случайно попала, а Джон на нее глаз положил. Теперь-то она, конечно, миссис Хадсон, но на ее месте могла быть любая другая. Способности у нее средние. Говорит, что закончила университет, но я не очень-то верю. Вы ею займитесь хорошенько.

— Знакомы ли вам Родриго Гонсалес, Майкл Лейбошиц, Кэмел Иванов, Элайн Брук?

Миссис Биркин напряглась. Затем ответила уклончиво:

— Ну так, постольку-поскольку. Если вы собираете слухи, то у меня с Мишей Лейбошицем ничего не было, Яша все придумал. И с Камалем ничего, что бы тот ни говорил. А с Родригесом совершенно точно не было — он ведь старый уже.

— Между прочим, мистер Гонсалес на два года моложе вашего бывшего мужа Джекоба.

— Правда, что ли? — удивилась Джейн. — А я и не знала. Ну да все равно у нас с ним ничего не было. А Элайн — просто крыса. Я ее пару раз всего и видела. Может, три. Кстати, именно я ее с Яшей и познакомила. Она вообще мечтала заняться в Штатах проституцией. Говорила: где б такую работу найти, чтобы приятное с полезным совместить. Только кто ж на такую дуру клюнет…

Джейн рассказала еще немного из того, что знала про новую жену Яши, потом прошлась по Лейбошицу, заявив, что тот контролирует почти треть преступного бизнеса Брайтон-Бич.

— По нашим данным, — сказал агент Лембрук, — этот человек — мелкий мошенник, присваивает себе чужие криминальные заслуги и вряд ли связан с главарями преступных кланов.

— Если бы вы знали, с кем он связан на самом деле…

— Хорошо, — согласился агент Ковальски, — вы сейчас поедете с нами и все расскажете подробно.

Миссис Биркин не собиралась никуда ехать, и когда ей предложили проехать куда-то для дальнейшей беседы, только усмехнулась, устремив взгляд к потолку. И тут же потеряла бдительность: на нее надели наручники и оторвали от стула самым бесцеремонным образом. Вывели в коридор и потащили через приемную к выходу.

— Я имею право хранить молчание! — крикнула бывшая Зина, косясь на стеклянную дверь кабинета Наташи. И улыбнулась Джулии, как будто ничего особенного не происходит: — Мы потом продолжим нашу беседу.

Наташа в тот момент, стоя у окна, разговаривала по телефону с Россией.

Новостью дня, о которой трубили все газеты, все каналы и новостные порталы Интернета, стало выявление в Соединенных Штатах разветвленной сети русских агентов. Общее количество не сообщалось, но задержанных было много. Разные источники варьировали их количество от шестнадцати до сорока девяти, при этом указывалось, что часть шпионов смогла скрыться. Президент посвятил событию специальное интервью, в котором поздравил руководителей спецслужб с успешно проведенной операцией. За ходом расследования следили все, кому была дорога национальная безопасность Соединенных Штатов, основные издания вышли с дополнительным тиражом, но автоматы по продаже газет все равно были пусты. Новость обсуждали в семьях и на работе, о ней судачили с соседями и с незнакомыми людьми в метро. Хотя в метро теперь опасно было делиться чем-либо — мало ли кто теперь может оказаться рядом с тобой в вагоне. А в прессе сообщали, что русские агенты проникли во все сферы американской жизни, в том числе в финансовую и политическую. Среди внедренных агентов оказалась одна молодая женщина. Фамилия ее не называлась, и фотографию следствие скрывало от народа, желающего знать своих врагов в лицо, но говорилось, что она красива и, пользуясь внешними данными, склоняла стойких американских мужчин к изменам жене и родине. Причем некоторые высокопоставленные мужчины настолько увлекались ей, что даже не догадывались, что изменяют кому-либо.

Через два дня дотошные журналисты раздобыли все-таки фотографию Джейн Биркин. Ее показали по всем каналам, и Америка содрогнулась: большинство мужчин признавались своим друзьям, что знакомы с этой красавицей: кто-то летел с ней в самолете, и она, представляясь, называла русское имя Зоя, кто-то, отдыхая в Майами, общался с ней, кто-то учился с ней в колледже, причем тогда ее звали Джессика Куричко, кто-то просто подцепил ее в баре, а кто-то работал под ее началом в автосервисе… И у всех с ней что-то было. То есть не что-то, а вполне определенное и незабываемое. Ночью она вытворяла такое, что и в некоторых фильмах не увидишь. При этом не забывала интересоваться количеством эскадрилий палубной авиации США, скоростью полета ракет «Томагавк», секретной формулой пепси-колы, школьными оценками детей сенатора Маклейна и многим другим, составляющим государственную тайну великой державы.

Наташа не смотрела телевизор — у нее и без того хватало забот. Тем более что за последние пару дней в ее загородном доме трижды отключалось электричество. Отключалось ненадолго, и каждый раз приезжала машина из электротехнической компании. Но не за тем, чтобы исправить, а чтобы объяснить: поломка случилась не в самом доме, а за его пределами: один раз провода оборвало рухнувшее старое дерево, подпиленное кем-то, в другой в проводах запутался воздушный змей, запущенный распоясавшимися подростками, а в третий причина так и не была выявлена, потому что свет очень скоро появился сам собой.

Про Джейн Наташа, разумеется, знала. Попыталась что-то выяснить у Джозефа Биркина, но тот не стал ничего объяснять, сообщил только, что подал на развод. Понятно было, что все вскоре выяснится и образумится, только все равно было жалко наивную простушку, семейная жизнь которой, судя по всему, пошла под откос.

Вечером Наташа решила позвонить маме и предложить ей приехать на какое-то время. Да хоть навсегда. Но мама наверняка откажется здесь жить. И одна, вероятно, не поедет, не захочет расставаться с мужем. А, значит, надо приглашать обоих. Но отец, как всегда, сошлется на занятость. Объяснять же ему, что его дочь очень и очень обеспечена и может сделать так, чтобы он до конца своих дней вообще не работал или трудился только для своего удовольствия, бесполезно. Наверняка еще скажет, что деньги дочери все равно чужие, сама она их не заработала, и лучше отказаться от них, оставив себе немного на черный день, и жить как все. Наташа тщательным образом продумала разговор, ища слова убеждения, но едва заикнулась о том, что хотела бы пригласить родителей в гости, и мама тут же обрадовалась: «Мы так скучаем! Сами хотели напроситься…» — как в тот момент снова отключилось электричество.