Лейбошиц с Хейзом осветили тесное помещение фонарями, затем протиснулись внутрь.

— Ого, бабла сколько! — восхитился Миша. — Тут таскать — не перетаскать!

Мистер Хейз обернулся и увидел, что Наташа не зашла в бронированную комнату, а стоит перед ней рядом с Верблюдом.

— Последи-ка за ней, чтобы не сбежала, — приказал ему Хейз.

— Куда она денется, — рассмеялся тот. И, посмотрев, как подельники сгребают пачки банкнот, шепнул Наташе: — Что теперь делать?

— Я сама, — так же тихо ответила она.

Нажала на кнопку замка, и тут же сверху со стуком опустилась толстая металлическая решетка, перекрывая выход. Одновременно тяжелая дверь начала автоматически закрываться.

— Что за шутки? — закричал Айзек. — Верблюд, ты зачем там остался? Дай этой гадине по башке и открывай дверь!

— Не-а, — ответил Камаль, отходя в сторону от двери и прижимаясь к стене точно так же, как сделала Наташа. — Всех денег все равно не заработаешь, а я еще на свободе погулять хочу. Ведь правда, миссис Хадсон?

— Абсолютная правда, — подтвердила Наташа.

Загрохотали выстрелы, но они почти не были слышны, потому что пули лупили уже в закрывшуюся дверь.

Тут же включился свет, и на винтовой лестнице загрохотали ноги спускающихся агентов ФБР в касках и бронежилетах.

— Все? — спросил командовавший группой специальный агент Маньяни.

— Они внутри вместе с муляжами денег, — кивнула Наташа.

— Только вы не забудьте, — обратился Камаль к агенту Маньяни, — что обещали освободить меня от тюряги. И вы тоже не забудьте, миссис Хадсон.

— Я помню, — снова кивнула Наташа, — пятьдесят тысяч долларов вы получите сегодня же.

У Камаля Иванова хватило ума позвонить в офис фонда. Причем звонил он дважды — с первого раза секретарша не захотела соединять с начальницей. Но Верблюд не поленился набрать номер еще раз.

— Слышь, курица, — услышала тогда Джулия, — я ж хочу предупредить твою хозяйку, что ее заказали конкретно. Надо встретиться и перетереть это дело, чтобы у нее потом заморочек не было, в натуре.

Камаль назначил встречу, на которую Наташа явилась с агентами ФБР. Камаль, когда те показали ему жетоны, не растерялся и сообщил им то, что знал. Как некий мужик предложил Мише Лейбошицу грабануть миссис Хадсон, пообещав десять миллионов. Лейбошиц купился на эту туфту и предложил поучаствовать Верблюду. А тот не такой лох, как некоторые думают, и сразу понял, что тут явная подстава — десять миллионов за час работы никому не платят. Скорее всего, мужик заберет все, что ему нужно, а их с Мишей грохнет, только и всего.

— Считайте, что вы уже заработали пятьдесят тысяч, — пообещала Наташа. — Получите, когда операция закончится.

Присутствующие при разговоре агенты ФБР переглянулись, но промолчали.

— Вот это дело! — обрадовался Камаль. — Я-то хотел всего пятнаху попросить, но раз так — спасибо большое.

Кстати, вопреки ожиданиям Наташи, наличные деньги в сейфе все-таки хранились, и было их не так уж мало — около пятидесяти миллионов. Вероятно, Джон Хадсон скрывал их от американского налогооблажения или еще от кого-то. Открыть сейф не составило особого труда: Наташа сделала так, как посоветовал ей однажды Джон, — просто позвонила в фирму, установившую в подвале сейфовое оборудование. Специалисты приехали и показали ей, как сейф открывается, как закрывается, и какие меры безопасности предусмотрены на крайний случай.

Почти всю припрятанную мистером Хадсоном наличку Наташа отправила на счета американского фонда, а ценные бумаги отправились тем же путем, каким прибыли в Штаты — дипломатической почтой, только в обратном направлении.

У подполковника Хендерсена служба долго не продлилась. Возвращение в армию принесло ему значительное повышение, боевой офицер стремительно пошел в гору, но нога заживала плохо, хотя Питер ходил уже без стреляющей трости и почти не хромал. А потому ему пришлось подать рапорт об увольнении по состоянию здоровья. Начальник комитета объединенных штабов скрепя сердце принял решение отправить Питера в отставку. Напоследок ему в самом деле, как когда-то обещал генерал, повесили орла на погоны и торжественно проводили в родной штат Северная Каролина, где отставной полковник Хендерсен выставил свою кандидатуру на довыборах в конгресс.

Наташе Питер звонил, разумеется, говорил о своей любви, но больше — о том, что чрезвычайно занят. Она все поняла, поплакала, конечно, немного, а потом улетела в Россию. Думала, что ненадолго, но надо было руководить открывшимся заново фондом, а работы было очень и очень много. Месяц шел за месяцем, и через какое-то время Питер вовсе перестал звонить.

После ужина Наташа вернулась в номер. Плескаться в бассейне и загорать уже не хотелось. Двух дней отдыха ей вполне хватило, и уже хотелось вернуться домой. Еще немного, и она вообще начнет жалеть, что решила слетать в Акапулько, но иначе было бы не заставить отдохнуть родителей. А для них все здесь было внове: и комфортабельный отель с высококлассным сервисом, и двухкомнатный номер с огромным балконом и видом на бесконечный простор Тихого океана, и изумительный пляж, и пальмы, и бассейн с морской волной. Сегодня утром они уехали на автобусную экскурсию к пирамидам Теотиуакана и должны были вернуться к полуночи.

А Наташа не знала, чем ей заняться. Включила телевизор, транслирующий российские каналы, и тут же пожалела об этом — в биржевых новостях рассказывали о фонде «Рашен райз», а именно от работы она и собиралась отдохнуть в первую очередь.

В дверь номера постучали.

— Come in! — крикнула Наташа.

Дверь отворилась, и в номер ступил улыбающийся немолодой мужчина, довольный, вероятно, тем, что его внезапное появление стало для нее сюрпризом.

Наташа вскочила с кресла.

— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!

— Мы не в управлении, — произнес вошедший, обнимая и целуя Наташу, — здесь я для тебя просто Николай Иванович.

Затем показал ей на кресло, а в другое опустился сам.

— Как отдыхается? — поинтересовался он.

— Уже домой хочется, — призналась Наташа.

— А мне — нет, — рассмеялся Николай Иванович, — я здесь почти как дома. Все как родное: я ж почти десять дет на Кубе отработал.

— Никогда не думала, что руководитель такого ранга может спокойно выехать за границу.

— Так я и не выезжал, просто двадцать лет работал нелегалом. А тут собрался отдохнуть, и никто не запретил. И потом, за мной тут есть кому присмотреть.

Он взглянул на экран, потом взял со стола пульт и начал переключать каналы.

— Что ж ты не смотришь мою любимую программу? — поинтересовался он, стараясь придать лицу суровое выражение. — Ведь какое для нее название замечательное придумали! Давай-ка вместе посмотрим, удовольствие получим незабываемое.