Ванесса была полна оптимизма.

– О, всем не угодишь, Майк, всегда найдутся недовольные, – небрежно сказала она. – Помнишь тот школьный проект в Лондоне? Людям в доме напротив все не нравилось, пока они не обнаружили, насколько подорожали их квартиры.

Мне хотелось возразить Нессе, что тогда все было по-другому. Мне было все равно, что те люди думали обо мне. К тому же Ванессе не приходилось сталкиваться с Лизой, которая вела себя так, словно я не существую, либо демонстрировала неприязнь.

Как-то я застал ее одну в кухне – Ванесса тогда была наверху – и сказал:

– Я поговорил с твоей тетей. Я постараюсь остановить это. Мне очень жаль.

Лиза так на меня посмотрела, что у меня слова в горле застряли.

– Чего тебе жаль, Майк? Что ты жил здесь, притворяясь не тем, кто есть, что ты вот-вот уничтожишь нас или что ты… что ты двуличная свинья…

– Ты сама сказала, что не хочешь отношений…

– Ты не сказал, что они у тебя уже есть.

Как только Лиза это произнесла, она сразу закрылась, словно поняла, что сказала лишнее. Но я знал, что она чувствует. Тот момент я прокручивал в голове, как закольцованную кинопленку. Я мог бы повторить каждое слово из тех, что мы тогда сказали друг другу. Потом я вспомнил о том, как часто в этой жизни бывал двуличным. В такие моменты я обычно звонил Деннису или находил себе какую-нибудь административную задачу, которую необходимо было решить для успешного воплощения проекта. В этом вся прелесть бизнеса, бизнес – убежище от миллионов практических проблем. Занимаясь бизнесом, ты всегда знаешь, на каком свете находишься.

Я рассказал Ванессе, почему считаю, что проект неправильно продвигать по согласованному плану. Она мне не поверила, тогда я взял ее на прогулку на «Моби I» с группой туристов. Йоши и Ланс были вежливы, но я ощущал почти физический дискомфорт оттого, что они больше не разговаривали со мной по-свойски, и мне не хватало колких шуточек Ланса. Я перестал быть одним из них. Я это понимал, и они тоже.

Это ощущение немой неприязни преследовало меня, пока мы шли по заливу, пока я не понял, что даже туристы из Кореи на верхней палубе знали, за что я в ответе.

– Осталось только взять гарпун и прицепить на ветровку табличку «Убийца китов», – сказал я, когда молчаливый бойкот стал совсем уж невыносимым.

Ванесса сказала, что я все принимаю слишком близко к сердцу.

– Почему тебя должно волновать, что они думают? – спросила она. – Еще несколько дней, и ты никогда больше их не увидишь.

– Меня это волнует, потому что я хочу сделать все правильно, – ответил я. – И я думаю, что мы можем сделать это правильно. С этической и с коммерческой точки зрения.

Я понимал, насколько важно, чтобы Ванесса была на моей стороне, учитывая, что нам предстояло увлечь Денниса новым проектом.

– Этический бизнес, говоришь? – Ванесса приподняла одну бровь, но не списала со счетов мою идею.

А потом, словно в ответ на мои мольбы, «Моби I» вышел в открытое море, и мы все услышали по внутренней радиосвязи взволнованный голос Йоши.

– Леди и джентльмены, – сказала она, – если вы прямо сейчас посмотрите в окна по левому борту, вы сможете увидеть горбатого кита. Кит, вероятно, движется в нашем направлении, поэтому мы отключаем двигатель и будем надеяться, что он подойдет ближе.

Голоса туристов на верхней палубе стали громче. Я подтянул шарф к самым глазам и показал Ванессе туда, где заметил выпущенный китом фонтан. Я внимательно наблюдал за ее реакцией, потому что понимал: этот момент может быть решающим – и молился, чтобы и кит понял, как важно произвести на нее впечатление.

А потом, как по сигналу, кит выпрыгнул из воды всего в каких-то сорока футах от нас. В прыжке он повернул к нам свою древнюю голову и снова ушел под воду. У Ванессы, как и у меня, перехватило дыхание, на ее лице отразился неподдельный детский восторг. В эту секунду я увидел в ней ту девушку, которую любил до своего приезда в Австралию. Я взял ее за руку и крепко сжал, она сжала мою руку в ответ.

– Теперь понимаешь, что я имел в виду? – спросил я. – Видишь, это же просто невероятно!

– Но план уже одобрен, – ответила она, когда наконец смогла оторвать взгляд от воды. – И это твоих рук дело.

– Сам не могу в это поверить, – сказал я. – Видел же, к чему это может привести. Не хочу быть виноватым, если что-то здесь нарушится.

Кит еще раз выпрыгнул из воды, уже гораздо дальше от нас. Он больше не проявлял любопытства – ему надо было продолжать свой путь на север. Какое-то время туристы рядом с нами висли на поручнях в надежде, что кит появится еще раз, а потом вернулись на пластиковые лавки и принялись болтать и сравнивать снимки со своих камер.

Я представил, как Ланс выдохнул с облегчением: еще один тур по наблюдению за китами прошел успешно. Представил, как они с Йоши, возможно, в этот момент обсуждают маршрут миграции китов, болтают по радио с другими командами и решают, куда идти дальше.

«Если Ванессу зацепит, – думал я, – у нас будет шанс заставить это работать».

Я позволил себе расслабиться и огляделся кругом: вдалеке – береговая линия и, как часовые на подходе к суше, несколько необитаемых островков. У нас над головами взмывали к небу и пикировали вниз птицы, а я пытался припомнить, что мне говорили про них ребята из команд преследователей. Скопы, бакланы, белогрудые морские орлы… Море вокруг поднималось и опускалось, с одного борта оно сверкало на солнце, с другого было темнее и заметно враждебнее. Я больше не чувствовал себя здесь чужим. Пусть у преследователей были проблемы с деньгами, пусть они не были уверены в завтрашнем дне и сидели на диете из дешевого печенья, но я им завидовал.

Именно в этот момент Ванесса заговорила. Ее шляпа была надвинута на глаза так, что мне трудно было увидеть их выражение.

– Майк?

Я обернулся. У Нессы в ушах были серьги с бриллиантами, которые я подарил ей на тридцатилетие.

– Я знаю: что-то происходит, – осторожно начала она. – Я знаю, что потеряла частичку тебя. Но я буду притворяться, будто ничего не произошло, что все в порядке – ты не изменился, и это просто такая реакция на то, что ты женишься.

У меня слегка участился пульс.

– Несса, – сказал я, – ничего не произошло…

Она махнула рукой, чтобы я замолчал, и посмотрела прямо на меня. В ее глазах была боль, и я возненавидел себя за то, что заставил ее страдать.

– Не надо ничего объяснять, – сказала Ванесса. – Я не хочу, чтобы ты думал, будто должен что-то мне говорить. Если ты считаешь, что у нас все может сложиться, что ты можешь любить меня и быть со мной честным, то я хочу, чтобы все осталось, как было. Я хочу, чтобы мы поженились, забыли бы про все это и шли дальше.

Снова заработали двигатели, и я почувствовал, как палуба завибрировала под ногами. Лодка развернулась на сто восемьдесят градусов, одновременно усилился ветер, и Ланс начал что-то говорить по внутренней связи, так что я не был уверен – может, она сказала что-то еще.