— Лютобор Игоревич, вы…

— …я, по вашим же собственным словам, на удивление трезвомыслящий молодой человек, соответственно, принял решение отблагодарить тебя именно так не от балды. Вопросы?

Оспаривать этот аргумент она не решилась — покраснела, как ребенок, пойманный на воровстве конфет, опустила взгляд и еле слышно выдохнула:

— Спасибо!

Потом поймала еще одну мысль и испугалась:

— А вас… не поругают⁈

— Наоборот, похвалят! — усмехнулся я, понял, что не убедил, и добавил еще две коротенькие фразы: — Часы куплены на заработанные деньги. А моя тетушка — личность благодарная.

— И мстительная! — внезапно хихикнула разом успокоившаяся девушка и затараторила: — После того, как вас сложило пополам, я вас выключила, чтобы избавить от боли. А Раиса Александровна вышла из себя — поломала в хлам и вашего противника, и его целительницу, и обоих телохранителей, имевших глупость попытаться ее утихомирить. Потом вынесла челюсть судье, сдуру назвавшему ее психованной дурой, потом связалась с главой рода Темниковых и заявила, что у него есть сутки на принятие решений, которые устроят и ее, и вас. Тот, естественно, ничего не понял. Как оказалось, зря: она включила ему картинку, сломала внуку руку, чтобы он побыстрее вернулся в сознание, и, продолжая калечить парня, начала задавать наводящие вопросы! Черт, вы бы видели, что в это время творилось на трибунах!!!

Я схватился за голову, так как этот инцидент пах очередной межродовой войной, а мне за глаза хватило одной-единственной. Однако Замятина меня успокоила:

— Темниковы — не тот род, который рискнет воевать с Зыбиными. Тем более из-за ситуации, которая и так окатила грязью по самую макушку! Скажу больше: насколько я знаю, вчера вечером дед Михаила Владимировича позвонил Александру Всеволодовичу раз шесть или семь. Сначала каялся во всех грехах, затем предлагал какие-то варианты решения «проблемы» миром, а в последний, вроде как, просил подсказать, чем умаслить вашу тетушку и вас…

Как выяснилось в шесть тридцать утра, когда Суккуба, не обнаружившая меня в медблоке, принеслась в спортзал и вдосталь наигралась в любимую «живую куклу», эта информация устарела: «высокие договаривающиеся стороны» пришли к консенсусу еще в районе двух часов ночи, и Темников-старший подписался под тремя решениями: принести мне личные извинения, подарить нам с «любимой тетушкой» по «Искорке» в предельно возможной комплектации и, забрав проштрафившегося внука из Императорского лицея, сослать в воркутинскую ветвь рода учиться благородству в более подходящем климате!

Кстати, рассказывая, чем закончились переговоры между главами родов, Зыбина сжимала меня в костедробительных объятиях и ласково гладила по голове. А я… я млел от яркости чувств, которыми тянуло от этой женщины, и малодушно запрещал себе вспоминать о Славке, чтобы горечь от его потери не отравила мгновения всамделишного счастья. Не задумывался и о том, что при особо «добросовестных» поглаживаниях утыкаюсь носом в бюст. Что, в конечном итоге, сподобило развеселившуюся Раису Александровну меня подколоть:

— Все, пошла вешаться. Или топиться: единственный мужчина, чье внимание меня действительно волнует, думает только о новой «Искорке», а мои прелести в упор не замечает!

Отшучиваться от таких «учебных» провокаций я уже научился, поэтому посмотрел на женщину наивным-пренаивным взглядом и пожал плечами:

— Так вы же сами объясняли: чем реже проявляешь интерес, тем больше получаешь! Вот я его и маски-…

«Тетушка» жизнерадостно рассмеялась, отвесила легкий подзатыльник и снова обняла:

— Спасибо, Лют. И за душевное тепло, и за веселую шутку. А теперь подставляй лоб под поцелуй и марш тренироваться…

…Не знаю, почему, но, сев за руль перед выездом в школу, я влез в меню управления настройками ИИ и сдвинул ползунок под цифру «два», тем самым, активировал режим, при котором оставлял электронному помощнику одну-единственную возможность вмешиваться в управление — коррекцию работы тормозов для предотвращения аварийных ситуаций из красной и оранжевой категорий. В принципе, ничего особо экстремального в этом уже не было, ведь стараниями «тетушки» я, не зная того, раскатывал и на «нуле». Тем не менее, это действие взбодрило. Причем не только меня, но и Валентину, как обычно, сидящую на пассажирском кресле. Что интересно, вместо испуга в ее взгляде появилось предвкушение, а рука потянулась к панели управления музыкой.

В моих вкусах целительница уже разобралась, так что я не протестовал — привычно оглядел зеленые огоньки пиктограмм, покосился на мини-экран, на который выводилась информация по погоде, переключился в спортивный режим и плавно нажал на акселератор. Шутка получилась: дар речи потеряли и Суккуба, по традиции, спустившаяся в гараж, чтобы меня проводить, и «личная помощница», уже привыкшая к другому режиму начала движения. Я довольно хохотнул, опустил стекло, высунул наружу левую руку, еще раз попрощался с Раисой Александровной и рванул, «как учили». А минуты через две вдруг заметил справа, на дороге-дублере, золотистый «Стриж», когда-то нравившийся мне ничуть не меньше «Искорок». Пока стоял на светофоре, эта машинка вылетела на основную трассу, рыкнула шестилитровым движком и… продолжила катить в левом ряду километрах на восьмидесяти с небольшим. Зато стоило мне стартовать с места, обойти разделявшие нас четыре машины и моргнуть фарами дальнего света, как его водитель надавил на акселератор и попытался уйти в точку.

Ага, так я ему это и позволил: мой «Шквал» был как минимум на двести килограммов легче и на сотню лошадок мощнее. А еще его настраивали спецы Суккубы персонально под меня, так что беглеца я достал на этом же прямом участке. А когда увидел загоревшиеся стоп-сигналы и понял, что прокладка между рулем и педалями не видит «коридор», который должен был вот-вот появиться в самом правом ряду, ушел в диагональ, просквозил между красной «Ланью» и автоматическим такси, сделал «переставку», чтобы обойти убитый «Бычок», и, пролетев по крайнему ряду еще метров сорок, второй диагональю вернулся в исходный, левый.

— Ха, ты его сделал головой, а не мощностью движка!!! — восторженно выдохнула Замятина, посмотрела в зеркало заднего вида, не увидела нашего соперника и поинтересовалась, собираюсь ли я унижать его дальше.

Я отрицательно помотал головой и поделился с целительницей только-только появившимися сомнениями:

— Почти уверен, что он ждал именно нас. Зачем — пока не представляю. И не исключаю варианта с какой-нибудь бякой. Поэтому на Ремезовском скину тетушке фотку этой машины и спрошу, не знает ли она ее владельца.

Так и сделал. А уже через полминуты принял ее звонок и вслушался в раздраженный голос Суккубы:

— Это Виталий Кантемиров, доморощенный экстремал и еще один герой-любовник всеимперского масштаба. Да, ко мне цепляться перестал еще в позапрошлом году, так как проиграл две машины и понял, что не тянет, а тебя, видимо,