Мое и без того измученное сердце больно екнуло.

— Ну как, получше? — спросил Джеб, открывая глаза. Я пожалаплечами.

— Знаешь, все будет хорошо. — Он улыбнулся. — Все, что янаговорил Джареду… Хм, не то чтобы я соврал. Скорее сказал ему то, что он хотелуслышать, а уж правду или ложь — это с какой стороны посмотреть. Я уставиласьна него, не понимая ни слова.

— Джареду надо отдохнуть. Не от тебя, детка, — быстродобавил Джеб. — От ситуации. Вдалеке отсюда ему будет проще отстраниться ивзглянуть на все со стороны.

Откуда Джеб так точно знал, какие слова на меня подействуют?И с какой стати Джеба заботило мое отношение к его словам или моя боль в спине?Его доброе расположение в некотором смысле меня пугало, потому что ему ненаходилось объяснений. Действия Джареда еще можно было понять. Попытки Кайла сИеном меня убить, добродушная готовность доктора замучить меня до смерти — ихповедение также выглядело логичным. Только не доброта. Чего Джеб от меня хотел?

— А ну, не кукситься, — велел Джеб. — Тут есть и свои плюсы.Джаред из за тебя совсем соображать перестал, уперся, как баран, и ни в какую.Но пока он временно исчез с нашего горизонта, можно позволить себе кое какиеудобства.

Я недоуменно нахмурилась, соображая, куда он клонит.

— Так вот, — продолжил Джеб. — Это помещение обычноиспользуется как кладовка. Как Джаред с ребятами вернутся, нужно будет где тохранить добычу. Придется подыскать для тебя другое место, попросторнее. Скроватью. Что скажешь? — Он улыбнулся, словно заманивая. Должно быть, вот вотскажет, что пошутил.

К моему удивлению, его глаза цвета линялых джинсов вдругподобрели. Что то в выражении этих глаз тронуло меня, и к горлу подступилкомок.

— Милая, все, больше не нужно сидеть в этой норе. Самоестрашное позади.

Этим честным глазам невозможно было не поверить. Я сновазакрыла лицо руками и заплакала. Джеб поднялся на ноги и неловко похлопал меняпо плечу. Кажется, он не мог смотреть, как я плачу.

— Ну ну… — пробормотал он.

На этот раз я быстро взяла себя в руки, утерла слезы и робкоулыбнулась. Джеб одобрительно кивнул.

— Вот и умница! — Он снова похлопал меня по плечу. — Вотпосидим тут, пока Джаред не уйдет, а то еще поймает нас… — Джеб заговорщическиулыбнулся. — А уж без него то мы поразвлекаемся!

Я вспомнила, как он «развлекался», держа других на мушке. Онзаметил мое выражение и хмыкнул.

— Не волнуйся, лучше отдохни. Сейчас тебе даже этот куцыйспальник покажется пуховой периной. Ложись, ложись! — велел Джеб. — Хорошеньковыспаться не помешает. Я за тобой присмотрю.

Растрогавшись — на глаза опять навернулись слезы, — я упалана спальник, положила голову на подушку. Джеб назвал его куцым, мне же онпоказался божественным. Я распрямилась в полный рост, подняла руки и сладко, досамых кончиков пальцев, потянулась. Захрустели суставы. Спальник словно обнялменя, поглаживая больные места. Я вздохнула.

— Вот это другое дело, — пробормотал Джеб. — Когда знаешь,что кто то страдает под твоей крышей — это как болячка, которая свербит, апочесать нельзя.

Тихо напевая, он опустился на пол чуть поодаль. Япровалилась в сон.

Спала я очень долго, без боли, без ночных посетителей, безстрахов. И все бы хорошо, если бы не подушка, напомнившая мне, что Джаред ушел.Она все еще хранила его запах. Приятный, в отличие от моего.

«Остались только сны», — одиноко вздохнула Мелани.

Сон я помнила смутно. Впрочем, стоило заснуть покрепче, мневсегда снился Джаред.

— Доброе утро, — бодрым голосом сказал Джеб.

Я разлепила веки и посмотрела на него. Неужели он просидел устены всю ночь? Усталым он не выглядел, только я вдруг почувствовала себявиноватой в том, что прибрала себе лучшее место.

— Ребята давным давно ушли, — объявил Джеб. — Как насчетнебольшой экскурсии? — Привычным движением он сунул ружье в петлю на поясе.

Я удивленно смотрела на него. Экскурсия?

— Ну же, не трусь. Никто тебя не тронет. Рано или позднотебе придется научиться здесь ориентироваться.

Он протянул мне руку, и я не задумываясь приняла ее. Отуслышанного голова шла кругом. Ориентироваться здесь? Зачем? И что значит «раноили поздно»? Он что, думает, я долго продержусь?

Джеб помог мне подняться на ноги и повел вперед. Идти потемным туннелям, опираясь на чью то руку, было очень просто — совсем неприходилось напрягаться.

— Ну что, — пробормотал Джеб. — Наверное, начнем с правогокрыла. Сперва подыщем тебе местечко поприличней. Потом кухня… — Он подробнорасписывал мне дальнейший маршрут.

Мы перешагнули через узкую расщелину, вошли в освещенный??уннель, что вел в яркую пещеру. До нас донесся гул голосов, и у меня пересохлово рту. Джеб все болтал и болтал, то ли не замечая, то ли не желая замечатьмоего страха.

— Спорим, сегодня морковь проросла, — сказал он, подводяменя к главной площади. Свет слепил, и я не видела тех, кто там стоял, ночувствовала на себе их взгляды. Внезапно воцарившаяся тишина, как и прежде,была зловещей.

— Ага, — ответил сам себе Джеб. — Свежая зелень — ты толькоглянь, красота то какая…

Он остановился, жестом приглашая посмотреть. Я прищурилась,силясь увидеть, на что он показывает. Глаза не слушались, взгляд метался повсей пещере, привыкая к темноте. Пусть не сразу, но я разглядела, о чем онговорил. В пещере собралось человек пятнадцать, и все они враждебно смотрели наменя. Но помимо этого, они были заняты каким то делом.

Широкий темный квадрат, занимавший центральную часть пещеры,уже не выглядел темным. Одна его сторона зеленела курчавыми молодыми ростками,как и говорил Джеб. Это и впрямь было красиво — и удивительно.

Ничего странного, что это место все обходили стороной — этоже грядки! Огород…

— Морковь? — прошептала я. Джеб ответил довольно громко.

— На зеленой половине. На другой половине шпинат. Черезнесколько дней взойдет.

Люди вернулись к работе, хотя время от времени все еще наменя поглядывали. Теперь, когда я узнала огород, было довольно просто понять,чем они занимаются, — от большой бочки на колесах тянулись шланги.

— Поливка?

— Верно. На такой жаре все быстро сохнет.

Я кивнула, соглашаясь. Был еще совсем рано, а я ужевспотела. Идущий сверху жар казался удушающим. Я снова попыталась изучитьпотолок, но свет слепил глаза. Дернув Джеба за рукав, я кивнула на сверкающийсвет.