— Что это?

Джеб улыбнулся: казалось, мое любопытство ему льстит.

— Как это делают фокусники — при помощи зеркал. Сотензеркал. У меня ушла уйма времени на то, чтобы их сюда доставить. И непредставляешь, сколько работы занимает чистка — хорошо, что всегда естьпомощники. Видишь ли, тут всего четыре отверстия в потолке, явно недостаточнодля моей задумки. Вот и пришлось зеркала устанавливать. Что скажешь? — Он гордорасправил плечи.

— Поразительно, — выдохнула я. — Великолепно.

Джеб кивнул, довольный произведенным впечатлением.

— Ну, пойдем дальше, — предложил он. — Сегодня еще многоепредстоит сделать.

От большой пещеры отходил широкий природный туннель — новая,незнакомая мне территория. Мышцы у меня напряглись, я с трудом переставляланоги, которые вдруг сделались ватными.

Джеб слегка похлопал меня по руке, делая вид, что незамечает, как я нервничаю.

— Здесь в основном находятся спальни и складские помещения.Эта часть пещер проходит под самой поверхностью, так что со светом тут проще.

Он указал на яркую, тонкую трещину в своде, откуда падал лучсвета диаметром в ладонь.

Мы дошли до широкой развилки — даже не совсем развилки,скорее она напоминала спрута, раскинувшего во все стороны щупальца туннелей.

— Третий слева, — сказал Джеб и выжидающе на меня посмотрел.

— Третий слева? — откликнулась я.

— Верно. Не забудь. Тут легко заплутать, а тебе этонебезопасно: дорогу не подскажут, а прибить могут.

Я поежилась и пробормотала со скрытым сарказмом:

— Спасибо большое.

Джеб рассмеялся, как будто мой ответ ему понравился.

— Против правды не попрешь. Оттого что я скажу все как есть,хуже не станет.

Лучше тоже не стало, однако я решила промолчать. Япостепенно приходила в себя, мне нравилось, что со мной снова разговаривают.Джеб, при всех его странностях, был интересным собеседником.

— Раз, два, три… — отсчитал он и повел меня в третий проходслева, мимо круглых входов, прикрытых чем то вроде дверей: отрезами узорчатойматерии или дверцами шкафов, кое как прилаженными друг к другу. В одном изпроемов, скособочившись над входом, стояли настоящие двери: одна створкадеревянная, покрашенная красным, другая — серая, металлическая.

— …Семь. — Джеб остановился у невысокого проема.Уединенность этого жилища охраняла симпатичная ярко зеленая ширма, котораявполне могла служить украшением изысканной гостиной. Шелк был расшит ветвямицветущих вишен. — Думаю, сгодится на время. Единственное более менее приличноеместо. Все равно эта комната несколько недель будет пустовать, а к томувремени, как она снова понадобится, придумаем для тебя что нибудь получше.

Он отодвинул ширму, и нас озарил приветливый свет — ярче,чем в коридоре.

Комната вызвала во мне странное головокружение — вероятно,из за того, что при всей ее тесноте стены словно взмывали ввысь. Я словноочутилась в какой то башне или на дне глубокой шахты. Нет, мне не доводилосьпосещать подобные места, но именно эти сравнения пришли Мелани на ум. Высокийпотолок покрывали многочисленные трещины, которые закручивались ипереплетались, подобно стебелькам света. Выглядело это весьма ненадежным, дажеопасным, однако Джеб не выказывал страха и уверенно шагнул внутрь.

На полу, занимая почти все пространство (с каждой из трехсторон оставалось примерно по ярду), лежал двуспальный матрас. Две подушки идва одеяла постелены по отдельности, каждое — на своей половине матраса.Создавалось впечатление, что здесь живут двое. Толстая деревянная планка — чтото вроде ручки грабель — горизонтально крепилась вдоль дальней стены на высотеплеч, в отверстиях, которыми был усеян напоминавший швейцарский сыр камень. Наэтой вешалке висело несколько футболок и две пары джинсов. Деревянный стул занималуглубление в стене, а под ним лежала стопка потрепанных книг в бумажныхобложках.

— Кто? — шепотом спросила я Джеба. Здесь все настолькопропиталось духом прежнего обитателя, что, казалось, кто то стоит рядом.

— Один из ребят, он ушел в поход с остальными. Так чтокомната, считай, незанята. Вернется он нескоро, а к тому времени мы тебе чтонибудь подыщем.

Мне это не понравилось — не сама комната, а мысль, чтопридется тут остаться. Несмотря на простоту обстановки, тут явно ощущалосьприсутствие владельца. Вряд ли ему понравится, что меня заселили в его комнату.Он будет вне себя.

Джеб словно угадывал мои мысли, а может, ему и угадывать неприходилось — у меня на лице и так все было написано.

— Ну ну, — сказал он. — Не переживай. Тут я хозяин, и этоодна из гостевых комнат в моем доме. Я сам решаю, кого считать своим гостем.Сейчас ты у меня в гостях, и я отдаю это место тебе.

Мне это по прежнему не нравилось, но Джеба расстраивать нехотелось. Я дала себе слово, что ничего здесь не трону, даже если для этогопридется спать на полу.

— Ну что, пошли дальше? Запомни: третий коридор слева,седьмая дверь.

— С зеленой ширмой, — добавила я.

— Вот именно.

Джеб повел меня обратно, через просторное помещение согородом, по периметру вдоль стены, на другую сторону, в самый большой туннель.Мы снова прошли мимо поливальщиков. Они застыли и повернулись к нам, словноопасаясь стоять ко мне спиной.

Туннель был хорошо освещен: яркие расщелины в потолке врядли имели естественное происхождение — слишком уж часто они встречались.

— Теперь мы еще ближе к поверхности. Здесь суше, но и жарче.

Действительно, из парилки мы словно попали в жаровню. Воздухздесь был не такой спертый и душный. На языке чувствовался вкус пустынной пыли.

Впереди зазвучали новые голоса. Я попыталась успокоиться.Раз уж Джеб настаивает на том, чтобы ко мне относились как… как к человеку, какк желанному гостю, придется к этому привыкнуть. Надо перебарывать приступытошноты. И все равно к горлу подкатил комок.

— Кухня — сюда, — сказал Джеб.

Поначалу мне показалось, что мы попали в другой туннель,заполненный людьми. Я вжалась в стену, стараясь держаться подальше.

Кухня представляла собой длинный коридор с высоким сводом,почти как в моем новом жилище. Яркий свет обжигал. В потолке вместо узкихрасщелин в толще камня зияли огромные круглые дыры.

— Готовить приходится по ночам — из за дыма, а в дневноевремя мы используем это помещение в качестве столовой.