одетых в фирменные футболки сине-гранатовых. У многих в руках были флаги, дудки и трещотки. И потому сонное спокойствие Базеля оказалось в клочья разорвано громкими песнями, речовками, смехом и криками. Местные смотрели на заезжих фанатов с неодобрением, но помалкивали. Ведь, как ни крути, но гости с удовольствием заходили в кафе и рестораны, скупали сувениры, заполняли до отказа гостиницы. То есть, приносили немалую прибыль рачительным хозяевам. Можно было лишь сожалеть, что на этом празднике жизни так и не нашлось места советским любителям футбола.

Как не проталкивал Мельник в умы местных руководящих товарищей идею о туристических выездных группах, но понимания и принятия она пока так и не нашла. Особенно бесило, что Даниле не разрешили взять на финал ребятишек из детского дома. А как хотелось устроить Семке настоящий праздник. Мельник даже наступил на горло собственной песни и просил помочь Семенова. Прямо после разговора с капитаном Шориковым вернулся и попросил. Не прокатило!

— Слышь, Малой, как думаешь, они на нас не полезут? — немного нервно поинтересовался Долбоносов, когда динамовцы утром возвращались уже привычным маршрутом в гостиницу после тренировки в парке. Защитник с опаской поглядывал на толпу испанцев, которые запрудили улицу перед входом в гостиницу. И шумно выражали свои чувства, обещая соперникам своих любимцев самые неприятные итоги матча. За всем этим безобразием наблюдал одинокий швейцарский полицейский, который взирал на происходящее со стоическим спокойствием.

— А хрен его знает, — честно ответил Данила. Кто знает, что на уме у этих горячих испанских мачо? — Ты, главное, не отвечай им, и вообще не смотри. А то мало ли, что им померещится?

Вечером гостиница напоминала осажденную крепость. Фанаты «Барселоны» взяли ее в кольцо и громко скандировали под окнами здравицы во славу своих игроков. А часов в десять вообще начали запускать в небо ракеты, взрывать петарды и жечь фейерверки. То есть, устроили настоящее файер-шоу. Цель его была вполне понятна — не дать нормально отдохнуть москвичам. Что ж, на войне, как известно, все средства хороши. В этом, кстати, футболистам «Динамо» пришлось еще раз убедиться под утро.

Громкие звонки пожарной сигнализации разорвали ночь. Несколько секунд постояльцы пытались вырваться из объятий самого сладкого и такого крепкого предутреннего сна, но потом проснулся и закричал кто-то первый и пошло-поехало. Все игроки, тренеры и члены делегации повыскакивали в коридоры из своих номеров кто в чем. Преобладала «форма номер раз»: трусы, майка и тапочки. Ни черта было не понятно, шум и гам от бестолковых вопросов висел в воздухе, не добавляя спокойствия.

— Дани, мы что, горим? — тревожно верещал Ривелино. Бразилец нервно озирался по сторонам, пытаясь разглядеть источник опасности.

— Спокойно, Маша, я — Дубровский! — почему-то на русском попытался успокоить его Мельник. Тоже мандражировал. Ну а что, сгореть заживо…такое себе удовольствие.

— Что?!

— Подожди, говорю, не паникуй! Сейчас узнаю, в чем дело. — Данила решительно зашагал к лестнице, ведущей вниз, в холл. И в дверях столкнулся с комитетчиком.

— Куда собрался, Мельник? — гэбешник был полностью одет, свеж и даже чисто выбрит. Такое ощущение, что и не ложился. Или бреется по-французски? Вот ведь, лезет в голову всякая ерунда.

— Так узнать хотел, что случилось. Эвакуируемся или как?

— Иди обратно, — усмехнулся чекист. — Разобрались уже.

— Серьезно? — обрадовался Данила. — А что было-то?

— Назад вали, — грубо прикрикнул на него комитетчик. — Сейчас всем все и объясню. Не хочу по сто раз каждому в отдельности пересказывать.

Мельник недовольно ругнулся себе под нос, но послушался. Вскоре динамовцы сгрудились в коридоре, у поста горничных. В центре стоял кагэбешник. Дождавшись, пока все немного замолчат, он откашлялся и громко заговорил:

— Товарищи! Имела место провокация. Да-да, прошу не перебивать, — выкрикнул он, перебивая раздавшиеся возгласы. — Ти-ихо! Совместно с персоналом отеля мы быстро отреагировали на произошедшее. По горячим следам удалось вычислить и задержать злоумышленника. Им оказался болельщик испанской команды.

— Вот, сука! — не выдержал и выругался Численко. Ему вообще пришлось очень несладко в этой суматохе — прыгать на одной ноге в полумраке было, мягко говоря, неудобно. И сейчас форвард стоял, закусив от боли губу. Его поддерживал доктор команды Космынин.

— Полностью согласен с вами, товарищ Численко, — кивнул чекист. — Форменный урод. Он, оказывается, пробрался тайком в гостиницу, спрятался в кладовке уборщиков на первом этаже, всю ночь там тихонько сидел мышкой, а вот сейчас вышел, сориентировался и включил пожарную сигнализацию.

— А на кой он так поступил? — изумился Семин.

— Юр, не тупи, — досадливо цыкнул зубом Маслов. — Отдых нам нормальный захотел сорвать. Чтобы на поле мы с тобой как вареные ходили. А его разлюбезные «барсуки» нас тепленькими взяли, и на одной ноге обыграли. Обычное дело.

— Бля! — потрясенно выдохнул Семин. — Вот, гад! А можно я ему харю начищу? — обратился он к комитетчику. Тот даже растерялся от такого неожиданного вопроса и замер с полуоткрытым ртом.

— С умы спрыгнул, Сэм? — одернул товарища Аничкин. — Не хватало еще в уголовку влипнуть. Что, кутузку местную решил опробовать?

— Да шучу я, шучу, — тут же пошел в отказ Семин.

— Глупая шутка! — набычился чекист. — Вынужден буду доложить о вашем незрелом поведении.

— Давайте не будем горячиться, — примирительно произнес Голодец. Адамас Соломонович успел натянуть тренировочные спортивные брюки, но все равно выглядел довольно комично. — Все просто перенервничали. Да, ребята?

— Есть такое…Конечно…Правильно, — отозвались нестройным хором футболисты.

Кагэбешник недовольно покрутил носом, но, в конце концов, кисло улыбнулся и кивнул. Юрка облегченно выдохнул. Данила не стал его разочаровывать и говорить о том, что хрена лысого ему «искусствовед» позабудет этот разговор, сто пудово настучит. Но зачем расстраивать товарища?

— Если все выяснили, то давайте расходиться! — зычно скомандовал Голодец. — Давайте-ка, братцы, по своим комнатам. И постарайтесь назло этим уродам заснуть и отдохнуть, как следует.

— Какой уж тут сон, — проворчал Яшин. — Пойду на балкон перекурю это дело. Как же все задолбало!

Кстати, а где Бесков, подумал вдруг Данила. Вроде бы должен в одной комнате с Тараканом жить, но почему-то в коридоре его не видно было. Ушел куда-то? Да ну, на ночь глядя? Или…

— Вить, Беса не вы обработали?

— Тихо ты, чудила на букву эм! — разъяренной гадюкой зашипел Аничкин, с тревогой оглядываясь по сторонам, не слышит ли их разговор кто-нибудь посторонний. — Иди еще на улицу поори, как оглашенный. Или пресс-конференцию собери для журналюг. Их ведь сейчас здесь как собак нерезаных. И вообще, сам ведь предложил, забыл что ли?

И ведь не поспоришь.

Глава 23

1969 год. Май. Швейцария. Базель

— Вить, ты не в курсе, часом, падлюку, что нам ночью пожарную побудку устроила, теперь