– Малин!

– Алира!

Поймав ладони давней подруги и наставницы, я запечатлела чмок в щечку и обернулась к герцогу, одарив его самым благодарным взглядом. Если в моих эмоциях и проскользнула толика злорадства, вызванная легкой досадой на добродушном обычно герцогском лице, то радость встречи все равно ее приглушила. Я снова обернулась к чародейке, осматривая ее. За прошедшие два года она почти не изменилась. Такая же солнечная, рыжеволосая, с аппетитной фигуркой, она была старше меня на десяток лет, но это не мешало ей прекрасно выглядеть.

Мы защебетали было, как рады встрече, перебивая друг друга и обмениваясь обрывками каких-то общих воспоминаний, но тут Малин спохватилась:

– Позволь представить тебе мою благодетельницу, герцогиню Ренату Нойон.

Да, теперь я видела, что они с сыном похожи, но скорее неуловимо. Возможно, он пошел в отца. Я поняла, что чуть затянула, рассматривая женщину, впрочем, она отвечала мне тем же. Она была хороша собой и даже с возрастом не утратила красоты. Должно быть, ей не меньше пятидесяти.

После представления беседа в гостиной потекла своим чередом, мы с Малин как по нотам рассказывали историю нашего знакомства, и я была счастлива, что судьба свела меня именно с ней. Я кинулась ей навстречу с приветствием, когда она на пальцах показала базовую легенду номер три. Герцог не мог знать, что, едва разобравшись с делами по приезде в Марвею, я рискнула поискать через тетушку вести о перевезенных через границу чародеях. На особый успех рассчитывать не приходилось, да и действовать надо было осторожно, однако именно с Малин мы смогли обменяться парой писем. Имен она не писала, но упомянула, что устроилась в столице и у нее есть покровитель.

– Вы были давно знакомы? – не оставил попыток Витт.

– О, я была дружна еще с матушкой Лирушки, – ну да, Малин была дружелюбна со всеми клиентами, и не сомневаюсь, что мама обращалась к тогда еще молоденькой магичке.

– И с юной Алирой?

– Конечно, Малин читала у нас в пансионе лекции про лечебные травы, девочки ее просто обожали, – ну да, она действительно преподавала, немалые мои познания в ядах и зельях пошли от этой талантливой особы. Рожденная в простой семье, но рано открывшая в себе дар, откликнувшийся на земную стихию, она не обладала большой силой, но все детство училась у травницы.

– А как…

– Дайтон, – вмешалась герцогиня, отставив фарфоровую чашку, – ты осваиваешь профессию дознавателя?

После этого замечания допрос если не прекратился, то стал почти незаметен. Я узнала, что Рената Нойон фактически открыла для Малин небольшую частную практику, обеспечив лицензией и всеми необходимыми ингредиентами, зачастую весьма дорогими.

Просидели мы не менее часа, и гостьи, сославшись на позднее время, засобирались домой, заручившись обещаниями взаимных визитов.

На общей половине этот насыщенный день преподнес еще сюрприз. Я задержалась перед сценой, присев на подлокотник кресла. На сцене резвились две фигуристые девицы, одетые лишь в туфельки, чулки и парики. Одна замерла вниз головой, выставив напоказ самые интимные части тела, а вторая, жеманничая и извиваясь, извлекала из нее бусы. На пятом метре я закатила глаза и отвернулась, чтоб увидеть такую знакомую спину. Допила вино залпом. Арван, обхватив за талии двух девушек, явно из местной обслуги, скрылся в коридоре.

На следующий день поднялась я очень рано и, добром поминая встреченную вчера подругу, заварила себе трав. Настроение лучше не стало, самочувствие тоже, так что я гоняла тихих горничных, пакующих мой не обширный гардероб.

Обиды на Никласа не было, я просто воспользовалась ситуацией. Мне нужен был повод уйти. Но если б он сунулся ко мне сегодня, получил бы в довесок еще и шикарный скандальчик. Просто из любви к искусству. А еще мне хотелось оказаться подальше от места, где встреча с зеленоглазым и широкоплечим наваждением так возможна.

Когда вещи оказались сложены, коляска вызвана к трактиру и я слегка примирилась с существованием этого мира, мы в сопровождении слуг, тащащих мой багаж, двинулись на выход через угловой коридор. Я брела, мрачно размышляя о том, что увидела вчера. Похоже, с ума в разлуке с этим демоновым любовничком схожу я одна. Никаких слухов о том, что девушки страдают от его несдержанности, не ходило. От отчаяния и несправедливости хотелось заскрипеть зубами, а лучше разбить что-нибудь, или даже взорвать.

По утреннему времени народу было исчезающе мало, а я растеряна, потому, когда с одного из кресел ко мне метнулась темная фигура, я ощутила стальную хватку – синяки останутся – на предплечье. И просто не успела среагировать.

– Ты, – рывок развернул меня к мужчине. – Значит, мне не показалось вчера! Это действительно ты.

Он оттащил меня в тень колонн.

– Убери руку, Крис, – я дернулась, освобождаясь. Достопамятный блондин свирепо засопел.

– Для тебя лорд Талас, ведьма!

– Для тебя леди Карива, хам, – я огрызнулась, но успокаивающе махнула замаячившему в дверях охраннику.

– Какого демона ты вылезла на свет сейчас?

– Не тебе мне указывать! – настроение и так было скандальным, а сейчас я и вовсе едва сдерживала рвущуюся сквозь кожу силу. Все-таки контролировала я ее еще не очень хорошо, а устраивать на прощание небольшой локальный снегопад не хотелось.

– Я тебя насквозь вижу и не позволю опять портить ему жизнь, – блондин едва не шипел сквозь зубы. – Только не сейчас!

– Сейчас не хуже любого другого момента, – я сложила руки на груди.

– Дрянь, он только успокоился. С проблемой разобрался.

– Да, я видела средство от всех проблем, блондиночка и брюнеточка с тощими задницами, – меня несло, но остановиться я не могла.

– Да хоть бы и так! Думаешь, если ты явишься и повертишь своим задом, то он побежит за тобой, бросив невесту? – меня как водой окатило. Ледяной.

Я длинно выдохнула, прикрыв глаза.

– Послушай меня, ты, – мой палец уперся ему в грудь, чтоб смотреть в прищуренные Крисовы глаза, приходилось немного задирать голову. – Я сейчас убираюсь отсюда! – я обернулась к нерешительно замершим в отдалении мужчинам с моим багажом, повысила голос: – А вы что замерли, несите!

– Куда?

– Какая тебе разница, я заинтересована в том, чтоб убраться как можно скорее и не вертеть, как ты говоришь, задницей! Так что уйди с дороги.

– Держись от него подальше! – прошипел он, отступая.

– Без тебя разберусь.

Ушла я, сохраняя абсолютно спокойное выражение лица и чувствуя, как буравит спину тяжелый взгляд. Такая же, спокойная внешне, добралась в коляске до дома, распорядилась о багаже и ушла в комнату, которую занимала до сих пор. И только там со злостью отшвырнула плащ, пнула кровать, пребольно ушибив палец, и разрыдалась, упав лицом в подушки. Виноваты, естественно, были гормоны и боль в ноге.