— Здравствуй, Эрик, — сказал отец, когда я вошёл в кабинет. — Присаживайся.

Амадис приветливо улыбнулся мне.

Я поздоровался с обоими, сел в предложенное кресло и сразу взял быка за рога. Я догадывался, почему отец пригласил меня к себе.

— Па, ты уже слышал новость?

— О твоём примирении с Володарем?

— Значит, слышал.

Отец кивнул:

— Мы с Амадисом как раз говорили об этом. И не можем прийти к единому мнению — то ли Володарь воспользовался ситуацией, чтобы пойти на попятную, не потеряв лица, то ли на него действительно так сильно подействовала смерть Ладислава. А ты как думаешь?

— Второе, я в этом уверен. Сейчас Володарю не до политических расчётов. Ладислав был любимчиком старика, и он сильно переживает его потерю.

— Вот видишь, — произнёс отец, глядя на Амадиса. — Ты проиграл. Двое против одного. Или ты продолжаешь стоять на своём?

Амадис безразлично пожал плечами:

— А какая, собственно, разница? Главное, что положен конец этому прискорбному недоразумению. Ведь у наших Домов много общего: мы чтим Митру, они — Дажа; и мы, и они празднуем солнцеворот…

Отец насмешливо фыркнул.

— Тоже мне аргумент! — не преминул он поддеть Амадиса. — Большинство первобытных религий основаны на поклонении солнцу.

Мой отец был тайным атеистом, то есть искренне верил, что никаких богов в природе не существует. Эту незамысловатую доктрину он выбрал ещё в юности, когда сильно страдал из-за слишком тесной эмоциональной связи с Брендой. Очевидно, он рассудил, что если Бог всё-таки есть, то лучше не верить в него, чем верить и проклинать. Что же касается тётушки Бренды, то у неё с Творцом были более сложные отношения, однако позже, когда бесконечность разорвала невидимую пуповину, связывавшую её с братом, она простила Господу его прегрешения. Бренда совсем не злопамятная…

Амадис, как обычно, проигнорировал выпад отца и обратился ко мне:

— Вы с Радкой объявите о помолвке сразу после окончания траура?

Я вздохнул:

— Не знаю. Может быть, выждем ещё… Как-то нехорошо получилось… неловко…

— Я понимаю тебя, сынок, — сказал отец.

«Ни черта ты не понимаешь», — подумал я, но промолчал.

— И всё же странно, — задумчиво промолвил Амадис. — Очень странно.

— Ты о чём? — спросил его отец.

— О смерти Ладислава, — ответил он. — Уж больно она нелепая. Чересчур нелепая.

— Но ещё более нелепы версии о предумышленном убийстве и заметании следов.

— Согласен, — кивнул Амадис. — Однако у меня есть своя теория.

— И какая же?

— Допустим, это Ладислав развязал войну, чтобы скрыть кое-что. А сам погиб по неосторожности, на мгновение потеряв бдительность. Такое бывает.

«Ого!» — чуть не воскликнул я. Сердце моё застучало в ускоренном темпе.

А отец скептически скривил губы:

— И что же он, по-твоему, хотел скрыть?

— Геноцид, например. Организовал уничтожение миллионов африканцев, чтобы освободить жизненное пространство для своих соплеменников-славян, а потом ужаснулся содеянному…

— И решил похоронить жертвы геноцида в братской могиле всего человечества, — закончил его мысль отец с прежним скептицизмом.

— Вот именно. Я обратил внимание, что бомбы хорошенько прошлись по Африке; фактически не оставили на ней живого места.

— Как и на всех прочих континентах, — заметил отец и вопросительно посмотрел на меня: — А ты что об этом думаешь, Эрик?

— Чушь собачья, — деликатно ответил я. — Ладислав не был способен на такое. Да и не вижу в этом смысла. Земля Юрия Великого не находится в юрисдикции какого-либо из Домов, и что бы ни сотворил там Ладислав, это его личное дело. Нет таких законов, по которым его можно было судить.

— Зато есть Звёздная Палата, — возразил Амадис. — Она судит по своим, неписаным законам.

Отец чихнул — вернее, как я сообразил позже, коротко рассмеялся.

— Ха, Звёздная Палата! И ты веришь в эти бабушкины сказки? «Если не будешь слушаться маму, придут чужие дяди и заберут тебя в Звёздную Палату…» Страшилка для детей, не больше. Я никогда в неё не верил.

— А я, представь себе, верю, — невозмутимо произнёс Амадис. — Я прожил достаточно долго и повидал достаточно много, чтобы поверить в её существование. Несколько случаев тайного возмездия ещё могут быть простым совпадением, но несколько десятков — это уже закономерность. И вообще, если бы Звёздной Палаты не было, её следовало бы создать. Отсюда я делаю вывод, что она есть.

Я невольно поёжился. Для меня, как и для отца, Звёздная Палата была только мифом — но мифом жутковатым. Все россказни о ней я считал естественной реакцией человеческого суперэго на то пьянящее чувство вседозволенности, которое появляется почти у каждого колдуна, когда он попадает в мир, где не действуют законы ни одного из Домов. Там можно делать всё, что заблагорассудится — грабить, убивать, насиловать… словом, буквально всё, что только способен изобрести самый извращённый ум. Если при этом не переходить дорогу другим колдунам и ведьмам (которые повсюду находятся под защитой своих Домов), то формально вы не нарушаете никаких законов, кроме местных (что не в счёт) и чисто нравственных. Главным тормозом в таких обстоятельствах служит собственная совесть, да ещё осознание того, что за некоторые поступки мама вас не похвалит, а друзья неправильно поймут. Но если у вас нет ни совести, ни мамы, ни высокоморальных друзей; тем более, если вы психопат и, вдобавок, не верите в Бога (сиречь, в высшую справедливость), тогда уж…

Ещё с незапамятных времён неоднократно предпринимались попытки хоть как-то ограничить этот беспредел, но всякий раз они сталкивались с упорным и хорошо организованным сопротивлением. Самым, пожалуй, демагогическим аргументом «против» было: да кто мы такие, чтобы устанавливать свои порядки во всей необъятной Вселенной?… При этом начисто (и вполне сознательно) игнорировался тот элементарный факт, что речь идёт не о навязывании своих законов всем населённым мирам, известным и неизвестным, но лишь о законах, которым должны подчиняться колдуны, находясь вне прямой юрисдикции Домов. Сопротивление исходило главным образом не от тех, кто, что называется, пошаливал на стороне (эти-то как раз предпочитали сидеть тихо и не рыпаться), а от здравомыслящих и ответственных государственных мужей, считавших своей первейшей обязанностью заботу о спокойствии и безопасности на подвластных Домам территориях. Пока сохранялся статус-кво, всякие там психопаты, извращенцы, садисты, разного рода маньяки и фанатики всех мастей творили свои тёмные и жуткие делишки в основном (хоть и не всегда) за пределами досягаемости карающей длани закона, в нейтральных мирах, до которых большинству членов колдовского сообщества не было ровно никакого дела. Как говорится, в Багдаде всё спокойно — а что творится в Бухаре, багдадцам наплевать. Логика железная, но, на мой взгляд, ущербная. Кстати сказать, дядя Артур, воспользовавшись тем, что его Дом единственный сущий у Источника, объявил себя покровителем всех Срединных миров, и никто даже пикнуть не посмел. А у нас, в Экваторе, воз и ныне там…