А машина, лишенная управления, мчалась по крутому склону вниз. Трясясь, подпрыгивая на ухабах, порой отрываясь от земли и тут же тяжело падая на все четыре колеса. Каким-то чудом «Лендкрузер» до сих пор не сошел с дороги и не перевернулся.

Росс рванул вперед и отчаянным усилием схватил руль.

Перед глазами выросла скала: машина неслась прямо на нее.

Изо всех сил журналист повернул руль вправо – и разминулся со скалой на несколько дюймов. Теперь впереди возник крутой уступ. Росс повернул влево – и машина пронеслась мимо него, подняв тучу пыли и едва не перевернувшись.

Вися на руле, Хантер мчался по горному бездорожью зигзагами, лавируя между камнями, скалами, уступами и пропастями. Ужас вымыл из головы все мысли, кроме одной: останавливаться нельзя. По пятам гонятся убийцы.

Вдруг машина резко остановилась, застряв в глубоком песке.

«Господи, только не это!»

Он распахнул заднюю дверь, выглянул наружу. Вертолет стремительно приближался. Росс торопливо перебрался на водительское сиденье, бросил взгляд на приборную панель. Нашел переключение дифференциалов. Выжал изо всех сил акселератор. Вертолет над ним уже закрыл солнце – и в этот миг колеса поймали сцепление и автомобиль рванул вперед. Вниз по песчаному склону. К чему-то, издалека очень похожему на обрыв.

Черт! Черт!

Росс снял ногу с педали акселератора – и в тот же миг вертолет завис прямо перед ним. Хантер видел открытую дверь и человека с автоматом. Он нырнул под приборную доску, вжал акселератор в пол и вновь услышал звук, слишком памятный по Афганистану: треск выстрелов. Вместе с ним вернулся тошнотворный ужас тех дней.

Машина мчалась вперед. Только вперед.

К обрыву.

Если остановится – умрет.

Если не остановится – скорее всего, тоже.

За долю секунды он принял решение: не останавливаться.

Новый треск выстрелов сзади. Машина перевалилась через обрыв и полетела вниз.

Росса подбросило вверх, больно приложило грудью о руль, а головой – о потолок. Перед глазами замелькали скалы, небо, небо, скалы…

А в следующий миг «Лендкрузер» тяжело приземлился на четыре колеса. Росса снова подбросило на сиденье. Он был жив и с сумасшедшей скоростью мчался дальше, по крутому, но уже не вертикальному склону. Вниз, только вниз.

Вокруг мелькали скалы и валуны. Пронзительно выл мотор. В секундном просветлении Хантер нажал на кнопку, снимая блокировку дифференциала, и рев двигателя утих.

Спуск становился все более пологим. Однако приближался и вертолет. Опять он завис над машиной; раздался треск автоматной очереди, и пули взметнули пыль и песок перед носом автомобиля. Росс инстинктивно пригнулся и тут же выпрямился, сообразив, что происходит. Человек с ружьем стреляет не по нему, а по колесам. Хочет остановить машину.

Он въехал в долину – узкую, стиснутую с обеих сторон вертикальными каменными стенами. Некуда свернуть. Негде укрыться. Вертолет камнем упал вниз и приземлился на дороге впереди. Стрелок снова начал палить по колесам машины: Росс слышал визг, с которым пули отскакивали от скал.

Вдруг стрелок перестал палить и с испуганным видом принялся дергать затвор – то ли заклинило, то ли требовалось сменить магазин. Затем что-то прокричал пилоту.

В этот миг Росс увидел путь к спасению.

Он выжал акселератор до предела, и мощный автомобиль рванул вперед. Вертолет стремительно приближался.

Человек в черном по-прежнему дергал затвор и что-то кричал пилоту.

Вокруг вертолета поднялась туча песка. Они пытаются взлететь.

«Нет, нет, сукины дети, не смейте!»

Расстояние сокращалось. Сто метров. Пятьдесят. Двадцать пять.

Вертолет отрывался от земли. Между шасси и песком внизу возник прогал.

Росс понимал: если протаранить вертолет на полной скорости, последует взрыв, который всех убьет. Поэтому в последний миг, видя перед собой искаженную ужасом физиономию стрелка, он повернул руль и резко бросил машину вправо – а сам пригнулся и распластался на сиденье, под прикрытием приборной доски.

Мгновение спустя раздался страшный скрежет, во все стороны полетело стекло.

Росс сел. Теперь в лицо ему бил жаркий воздух пустыни и летел песок. За тем немногим, что осталось от ветрового стекла, разворачивался суровый пустынный пейзаж. В зеркале заднего вида Росс видел, что искалеченный вертолет лежит на боку: его винт и изуродованная хвостовая часть были отброшены на несколько ярдов. И еще видел, как кто-то пытается оттуда выбраться.

Он мчался вперед и вперед, качаясь на барханах, словно на приливных волнах, пока вертолет не превратился в крохотную черную точку в зеркале. Лишь тогда затормозил и остановился, дрожа от всего пережитого.

Запищал телефон.

Эсэмэс. Дрожащими руками Росс достал из брючного кармана мобильник.

Имоджен.

Вторник, 7 марта

Как ни удивительно, несмотря на все повреждения, «Лендкрузер» был по-прежнему на ходу. Росс несся вперед, ясно понимая только одно: ему нужно как можно скорее убраться отсюда. И из пустыни, и из Луксора.

Вокруг расстилался безводный ландшафт, впереди виднелась горная гряда в туманной дымке. Куда ведет некое подобие дороги, по которой он ехал, Росс не знал. Попробовал включить навигатор – на экране появилась арабская надпись. Хантер попытался открыть список предыдущих маршрутов, надеясь, что там найдется путь в Луксор или даже в аэропорт; но руки тряслись, он не попадал по нужным кнопкам, и после нескольких неудачных попыток навигатор завис.

Вспомнив о «Гугл»-картах, Росс достал «Айфон». К большому его облегчению, сигнал здесь был – пусть и 3G, и очень слабый. Не сразу удалось дрожащими пальцами набрать в поисковике «Аэропорт Луксор».

К большому его изумлению, устройство нашло аэропорт. На экране возник голубой кружок с белым самолетиком внутри; поодаль – пульсирующая белая точка, указывающая нынешнее местонахождение Росса. Два часа тридцать пять минут на автомобиле, сообщило приложение. По этой самой дороге.

Журналист взглянул на часы. Уже больше трех, а самолет у него в 17.55. Не успеет. Росс нервно огляделся, однако ничего подозрительного не увидел. Кругом было тихо и пустынно. Надсадно ревел мотор, горячий ветер бил в лицо. Страшно хотелось пить. Приподняв центральную консоль, Росс обнаружил там нечто вроде встроенного мини-холодильника, а в нем – несколько бутылочек воды, и выпил две, одну за другой.

Затем вышел из машины, обошел ее кругом, осматривая шины. Опустился на землю и заглянул под днище – не течет ли оттуда; все было сухо. Затем встал и осмотрел корпус. Вид у «Лендкрузера» был нерадостный: радиатор покорежен ударом о вертолет, капот смят и наполовину оторван, одна передняя фара разбита, на крыше и на дверцах – щербины от пуль.