Вистинг кивнул. Три последних пункта были решающими, чтобы в полиции начали работать над делом так, будто с девушкой что-то случилось, а не отложили его вместе с другими делами о пропавших подростках.

Двое одноклассников рассказали, что Линнея села на маршрутный автобус между Ларвиком и Сандефьордом. Водителя допросили. Он помнил Линнею и был уверен, что высадил ее на остановке в Сниппене.

Вистинг быстро пробежался по отчету о том, как были организованы поиски от главной дороги и к дому, находившемуся почти в километре от автобусной остановки, и стал читать итоговый отчет о работе со свидетелями. Это усилило образ Линнеи Каупанг как общительной, милой и положительной девушки. Но никто ее не видел.

Отчет об отслеживании мобильного телефона Линнеи Каупанг удивил Вистинга. Последний разговор произошел за три часа до исчезновения. Она позвонила подружке, которая позже дала показания и объяснила, что речь шла об уроках. Телефон тогда находился в зоне покрытия, включающей старшую школу имени Тура Хейердала[20]. Странным было то, что когда телефон отследили в реальном времени, он находился в области возле Баккентейгена между Хортеном и Тенсбергом.

Нельзя было отследить, как он там оказался. Поиск производился каждые пять минут, сообщений о его перемещении не поступало. В понедельник вечером сигналы пропали, вероятно, потому что в мобильном сел аккумулятор.

Следователи решили, как и Вистинг сейчас, что телефон на ходу выкинули из машины. Вдоль государственной дороги 19 были произведены поиски в районе обочины, и возле съезда к тюрьме Берг они нашли мобильный Линнеи марки «Сони Эрикссон Иксперия». Находка ничего не прояснила, и расследование застопорилось.

Вистинг стоял в раздумьях. Насколько он знал, в прессе не писали о том, что был найден телефон. Он не понимал, почему. Если бы он возглавлял расследование, он бы поделился этими сведениями, чтобы попытаться собрать больше информации. Пока что исчезновение было локальным делом, однако если бы жители района Хортен поняли, что оно касается и их тоже, они могли бы передать новые сведения и сообщить о своих наблюдениях.

Резкий звук вырвал Вистинга из задумчивости. Одна из тяжелых пожарных дверей в здании хлопнула, отозвавшись в стенах подвала. Он застыл и прислушался, но вскоре, не услышав ничего больше, вернулся обратно к отчету.

Насколько он мог оценить развитие дела, наибольший интерес привлекли два человека. Один был моряк на пенсии, живущий в доме по соседству. Его описывали как затворника и алкоголика. Соседи видели, как он ночами смотрит по телевизору порнофильмы. Его допрашивали дважды, у него не было алиби на то время, когда пропала Линнея.

Кроме того, прямо возле автобусной остановки, на которой Линнея сошла с автобуса, коммуна организовала жилищное товарищество для людей с психическими заболеваниями. Все его жители и сотрудники были допрошены, и многие из них отметили, что Рольф Танген, наркоман, ранее судимый за изнасилование, весь день отсутствовал. Домой он вернулся только вечером, около половины седьмого, и был, по словам очевидцев, вспотевшим и взволнованным. Сам Танген говорил, что совершал прогулку по лесу.

Вистинг вышел из своей учетной записи и понес коробку с документами по делу Эллен к двери. Он не считал, что совершает кражу, но вообще-то именно это он и делал, и он знал, что у него возникнут серьезные проблемы, если это обнаружится. Впрочем, у него и так были серьезные проблемы, и помочь разобраться с ними могло понимание расследовавшегося семнадцать лет назад дела.

Он осторожно толкнул дверь плечом, выглянул и прислушался. Ничего не услышал и направился к гаражу. В большом подвальном помещении было абсолютно темно, но датчики движения были связаны с электричеством и постепенно наполняли пространство светом. Вистинг поставил коробку со старыми документами на пол рядом с мусорным ведром и отправился на пост дежурного этажом выше, чтобы повесить мастер-ключ на место. Полицейская рация потрескивала, и он понял, что оба патруля отправились на завод «Фаррис», где сработала сигнализация.

Боковым зрением он отметил движение на мониторе системы видеонаблюдения и увидел проходящего через пустое помещение с камерами предварительного заключения мужчину. Затем монитор сменил картинку на видео из гаража. Нильс Хаммер выходил из следственного изолятора. Так следователи часто сокращали путь, собираясь домой. Хаммер прошел через гараж, остановился у мусорного ведра, у которого Вистинг оставил материалы по делу Эллен, и что-то выбросил. Картинка на экране опять сменилась: теперь на нем был виден пустой вестибюль.

Вистинг не двинулся с места, пока экран, переключаясь между камерами, снова не показал опустевший подвал. Расстояние до мусорного ящика было все же слишком большим, а картинка слишком нечеткой, чтобы он мог с уверенностью сказать, что коробка по-прежнему там, но выглядело все именно так.

Он подождал еще несколько минут, прежде чем отправиться в гараж. Коробка с делом Эллен стояла там же, где он ее оставил. Вистинг положил запасной пропуск обратно в бардачок той же машины без опознавательных знаков, затем взял коробку и потянул за веревку под потолком, которая заставила ворота подняться.

Когда ворота закрылись за ним, он понял, что забыл внутри футбольный мяч соседского мальчика.

Когда Вистинг снова оказался дома, было 01:53. Ветви деревьев в саду отражались под лунным светом в темных окнах. Машина Сюзанне стояла в самой глубине подъездной дорожки, перед «Гольфом» Лине, но они обе, должно быть, уже спали.

Он припарковался и отнес в дом коробку с делом Эллен. Он устал, но знал, что все равно не уснет из-за кружившихся в голове мыслей.

В доме было тихо. Он слышал только знакомые звуки, к которым так привык, что обычно почти не замечал. Гул отопительного насоса, тикающие часы на кухне, журчание воды в трубе и шум холодильника.

Вистинг поставил коробку с делом Эллен на кухонный стол. Прежде чем начать читать показания Юнаса Равнеберга, он просмотрел вводные отчеты, чтобы освежить память. Полицию вызвал Франк Рубекк. Он был дядей пропавшей, поэтому именно с ним связался отец, когда родители всерьез заволновались. В день своего исчезновения Эллен проснулась поздно. Но в выходные это было обычным делом. Родители ушли на прогулку по лесу, когда она еще была в кровати, а, вернувшись, обнаружили, что ее нигде нет.

Эллен, очевидно, встала с постели и побывала в ванной. В душевой кабине на полу была вода. Мать выяснила, что она, должно быть, надела джинсы и желтую футболку без рисунка. Эллен предположительно собиралась в гости к дяде, у которого в стойле стояла ее лошадь. Однако та так и не была вычищена.

Допрос Юнаса Равнеберга был довольно коротким. Большую часть места занимало объяснение, по какой причине он был вызван для дачи показаний. Свидетель наблюдал красный «Сааб 900», стоящий на обочине неподалеку от съезда к дому Эллен Рубекк. Свидетель работал продавцом в местном представительстве этого шведского автомобильного концерна и кинул взгляд на номерной знак, чтобы прикинуть, не он ли продал эту машину. Поэтому он запомнил, что это была иногородняя машина с буквенным кодом ND впереди регистрационного номера. Как специалист он решил, что это машина 1987 или более позднего года, потому что у модели была поднята «морда», а как раз в тот год у «Саабов» изменились бампер и решетка радиатора. В 1993 году эта модель перестала продаваться. Полиция смогла получить список всех владельцев красных «Саабов 900» подходящего года выпуска с кодом ND. По всей стране их было не больше семидесяти четырех. Юнас Равнеберг был одним из четырех человек из местной коммуны, и его допросили первым.