Услышав, что кто-то кашляет за моей спиной, ятут же повернула голову и увидела стоящего за забором деда, который жил насоседнем участке и довольно часто выполнял небольшие работы в моем саду илиделал что-нибудь полезное по дому за соответствующее вознаграждение в видеполлитровки.

– Вот и мужик пожаловал, собственнойперсоной, – съехидничала Наталья.

– Это сосед.

– Сосед тоже мужик. Наверное, дом пришелстроить. Думаю, что не стоит от такого предложения отказываться. Пусть хотьчто-то сколотит из досок, чтобы переночевать было можно, когда захочется свежимвоздухом подышать.

– Здорово, дед Егор! – поздороваласья с соседом, не обращая внимания на Наташку. – Как поживаешь? Извини,пригласить в дом не могу по причине того, что с некоторых пор у меня егопопросту нет.

– Вижу, Светочка. Все вижу. Ох, горе-токакое!

– Налить тоже ничего не могу. Не из чегои некуда.

– Кто бы нам самим налил? – каквсегда, вставила реплику Наташка.

Дед Егор обошел забор и, присев рядом с намина корточки, дыхнул на меня ядреным перегаром.

– Дед, да ты пьян в стельку!

– С горя пришлось запить.

– А какое у тебя горе? Вот у меня горе.Это понятно.

Дед покосился на смотрящую куда-то вдаль Наткуи посмотрел мне в глаза:

– Светлана. Я ведь, собственно, по делупришел.

– По делу? Ну, говори, коли по делу.

Дед опять покосился на Натку и наклонилсяпрямо к моему уху:

– Светлана, я это…

– Ну говори.

– Я это…

– Дед Егор! Ну, говори, я тебявнимательно слушаю! Только, пожалуйста, не дыши на меня перегаром, а то ясейчас на собственном огороде трупом упаду. Мне и так ужасно паршиво, да еще тыдышишь.

Дед слегка от меня отстранился и вновьпосмотрел подозрительным взглядом на сидящую рядом со мной Наташку.

– Светлана, мне бы с тобой переговоритьнужно один на один.

– Что значит «один на один»?

– Без свидетелей.

– Это моя единственная близкая подруга.Она мне как сестра. У меня от нее нет секретов.

– Правда?

– Я тебе честно говорю. Это Наташа. Все,что ты мне скажешь, она по-любому узнает. Секреты не для нас.

Наталья подняла голову и безразлично спросила:

– Мне что, уйти, что ли? Только куда? Умане приложу. Может, на соседний огород?

– Сиди, – приказным тоном сказала яНатке.

Немного замешкавшийся дед вновь прокашлялся изакурил папиросу.

– Ну, ежели близкая подруга, можносказать, что сестра, то я при ней говорить буду.

– Говори.

– Светлана, я хочу сказать тебе однувещь… но ты должна знать, что я это только тебе скажу.

– Я уже слышала, дед Егор. Говори.Наталья – это я. Мы – одно целое.

– Я имел в виду, что если ты захочешь,чтобы я это перед милицией повторил, то хоть меня убей, я этого делать не буду.

– Я не понимаю, о чем ты?

– О том, что я тебе скажу это всего одинраз и больше никогда не повторю. Можешь даже считать, что я тебе этого неговорил.

– Я все уже поняла, только ничего путногопока не услышала.

– Сожгли твой дом, Светочка. Специальноего сожгли.

– Как сожгли? – на мгновениеоцепенела я и посмотрела на деда ничего не понимающими глазами.

– Я как раз к окну подошел. Смотрю – двапарня твой дом бензином из канистры обливают. И дом, и сарай. Они все такбыстро сделали, что я даже опомниться не успел. Спичкой чирканули, каниструпрямо в пламя бросили – и бегом в лес.

Я еще долго у окна стоял как вкопанный, боялсяпошевелиться. И после этого дачный народ к твоему дому побежал. Все сразу сталиговорить о том, что это проводка загорелась или еще что. Я с горя выпилхорошенько, дождался, пока все разойдутся, и решил к тебе подойти, потому чтоподумал о том, что ты должна правду знать. Непонятно только, зачем мы за охрануплатим. Каждый месяц с нас деньги собирают. Да и кому платим? Обыкновенномуалкоголику, который сидит в своей будке и ничего, кроме своей бутылки, невидит. Забор, и тот весь разломали. Теперь в наш дачный поселок можно прямо слеса зайти, минуя будку с охранником. Я сколько раз ставил вопрос, чтобы всесобрали деньги на новый забор, да никому это не нужно. Все на иномарках ездят,а деньги на забор сдать не хотят. А ведь я тут постоянно живу. Да и не толькоя. Так почему только я один о нашей дачной безопасности беспокоиться должен?Где инициативная группа?

Раньше к нам в поселок из леса было никак незайти, а теперь ходи сколько хочешь. Что это за безобразие?

– А… что за парни? – тут жеоживилась Наталья.

– Молодые парни, вроде неприметные. Оба вчерных футболках, джинсах и черных очках. Спортсмены какие-то.

– Почему ты решил, что спортсмены?

– У них мышцы ого-го! Сейчас вся молодежьтренажерными залами увлекается. Видимо, и они тоже. Так что, Светлана, я пришелсказать тебе, что проводка у тебя нормальная была. Видимо, кому-то сильно тыперешла дорогу.

– А кому? – Я задала вопрос, накоторый дед, конечно же не знал ответа, но не задать который я не могла.

– Этого я сказать, извини, не могу. Этодолжно быть тебе известно.

– Ничего мне не известно!

– Значит, это поджог… – задумчивопроизнесла, снова трогая повязку на голове, Наташка.

– Поджог, – кивнул дед. – Я иподошел к вам для того, чтобы сказать это.

– А поджог – дело подсудное. Уголовноедело. А почему ты, дед, то же самое рассказать милиции не хочешь? – неунималась Наталья.

– Органам ничего рассказывать небуду! – сказал, как отрезал, дед.

– Почему?

– Потому, что не буду, и все. Я же вассразу предупредил, что я ничего не видел и ничего не слышал.