в момент, когда “задние” роботы, не имевшие уже “программно обусловленной дистанции для стрельбы” стали отходить, в берег, с грохотом, натуральным взрывом (что-то Петрович нахимичил) ударили обе бомбарды Хариуса.

Катер тут же врубил полный ход, а то мало ли, затормозив через полтора километра. Наёмники, судя по камерам, радовались и ликовали. А вот у нас, похоже, появилась задача.

— Я направлюсь на разведку, Василий, — озвучил я. — Посмотрим, сколько роботов точно осталось. Да и дым пусть хреново, но прикроет, — отметил я расползающееся облако от попаданий, затягивающее остров.

— Понял, удачи, Георгий, — раздалось по рации.

— Видимо — долговременный эффект, Свет, — отметил я, спуская Вездетанк в воду с плота.

— Может, и так, Жора. Но нам, по большому счёту, уже неважно, — резонно отметила Света.

— В общем— да, — признал я её правоту, направля Вездетанк по дуге, на обплыв острова НИИ.

Глава 21. Жадная каракатица

Роботы с острова по Вездетанку открыли огонь, но он выходил “беспокоящим” в самом прямом смысле слова. Всего эффекта от него — беспокойство, что по нам стреляют. Ну и ругались роботы по армейской связи, в смысле, грозили о “предательстве старшего лейтенанта Верхазова” доложить вышестоящему командованию.

Эх, где сейчас это командование-то… Ну да ладно, обплыли остров, посчитали роботов, нескольких Светка даже башенным разгонником на запчасти разобрала. И выходило, что осталось три МОПСа, с миномётами и скорострельными малокалиберными пушками. И два десятка мелочёвки, причём большинство — с ракетными коробами, то есть вообще, по сути, пулемётные платформы.

— Жора, не вздумай! — вдруг выдала Света.

— Что — “не вздумай”?

— То, что Вездетанк с оставшимися роботами справится — это понятно. Но, Жора, ты не должен делать за НИХ их работу. Это даже как помощь — и то плохо выйдет. Боком!

— Психолог, — хмыкнул я.

— Твой психолог, — уточнила Света. — В принципе, сделать всё самим и заняться своими делами — быстрее, логичнее. Но тебе от этого будет хуже, в итоге. Им — тоже, но они… Да чёрт с ними, Жор. А ты себя поедом есть будешь, не сейчас, так потом. И долго.

— Ну, в общем, я с самого начала… ну так, прикидывал, да, — довольно бессвязно ответил я. — Но в общем — да, это ИХ дело. Помочь можем, но не делать за них.

Вернулись, сообщили о результатах. И плот потянулся к Хариусу, куда Вездетанк забираться просто не стал.

— Поплаваем вокруг острова, уменьшим количество роботов, — сообщил я по радио Дмитричу.

— Вы уплываете, Георгий? — проницательно уточнил он. — И спасибо вам…

— Пока — нет, Степан Дмитриевич. Поможем вам. Не за что, — коротко ответил я.

И дюжину часов мы со Светкой отдыхали, Мопс развлекался отстрелом отдельных роботов, ну и прожаркой лазерами приблизившейся фауны. А через двенадцать часов Хариус выдвинулся к острову. Похоже, с учётом оставшегося количества роботов, по ним решили отработать малой корабельной артиллерией, прикрывая десант. Ну, логично, в общем. И, пару часов, пока Хариус садил пулеметами и малыми пушками, выбрасывал технику наёмников, а наёмники — продвигались по городу, мы поддерживали их огнём, даже приблизились к НИИ поближе.

Но через два часа датчики не показывали активных отметок роботов. Так что выдав радио короткое: “Прощайте, Хариус!” — мы поплыли вверх по Оби.

— Грустно немного, — сообщил я Свете. — Но правильно, — встряхнулся я.

— В общем — да, немного грустно, — признала подруга. — Ладно, плывём и плывём. И Мопс, приглядывай за рекой! Мало ли что там без пугалки выплывет!

— Слушаюсь, товарищ Света!

В общем, плыли мы потихоньку. Не слишком быстро, но без приключений. Хотя лазерами по какой-то особо назойливой ихтиофауне Мопс время от времени работал. Лазеры прекрасно себя показали — ихтиофауна переставала быть назойливой, а частично даже стала варёной, так что мы её толком и не увидели. В живом виде.

Проплыли несколько плавучих хаток бобров, но вне большого поселения только пара зверушек покидались илом, не больше. В общем — возникало ощущение, что мы так и доплывём себе спокойно. Я даже слегка расслабился, стал прикидывать этапы расконсервации Нитронска, ну и что с жиробасами делать — тоже вопрос открытый. С одной стороны — их и людьми то с большой натяжкой можно назвать. А с другой стороны — одичали же, по сути как на необитаемом острове. И винить их за это можно, но глупо.

Ладно, постараемся перевоспитать, окончательно решил я. И физкультурой пусть занимаются, и русским языком! А так как вспомню их коверканье слов — плеваться хочется.

— Товарищ Жора, проплываем над неизвестной формой жизни!

— Так мы это постоянно делаем, Мопс. Я вот вообще не знаю, что за рыб ты лазерами отпугиваешь, — выплывая из раздумий ответил я.

— Жора, — напряжённым голосом выдала Света из-за терминала управления огнём.

— Смотрю я, смо… Это что за чудо-юдо?! — искренне удивился я.

Дело вот в чём. Когда Мопс говорил про “проплываем” он имел в виду именно это. Согласно датчиков Вездетанка, под нами, на глубине метров четырёх, была какая-то живая фигня. И тянулась эта фигня уже полкилометра, без разрывов! И конца-края этой фигне было не видно!

— Не знаю, товарищ Жора! Как было вам доложено — неизвестная форма жизни!

— Да уж… ёперный театр!!! СТРЕЛЯЙ!!! — заорал я.

— Так точно…

Это… не знаю, у меня возникло ощущение, что мы в ночном кошмаре. Моём, причём Из под воды показались… Тысячи щупалец! Омерзительных, извивающихся, с гадкими присосками! Маленьких, больших, гигантских! Разных!! Мопс полосовал их лазерами, они поддавались, но было их просто несметно!

Оплели Вездетанк, утащили под воду! И тянули к нескольким корявым, но огромным, щёлкающим роговым клювам. В пол-Вездетанка, не меньше! И глаза, десятки разноразмерных глаз, с мерзким, вытянутым дугой, ассиметричным зрачком!

— Мопс, огонь на клювы! — напряжённо, но на фоне меня — очень спокойно выдала Света.

Я мог только материться и жать на гашетки разгонников, заблокированных из-за смены среды.

— Веду перерасчёт, товарищ Жора! — выдал Мопс, полосуя сконцентрированным лазерным огнём клювы. — Разгон…

Натуральный вой снарядов разгонников в воде прервал его доклад. А пара снарядов влетело в скопление глаз