– Какой милый зверек. Ты не станешь возражать, если я возьму его себе вместе с твоим телом?

– Ты не посмеешь! – взвыл Габ. – Гатхард Риг Нджортр, я раздроблю твои кости, вырву сердце и засуну тебе в задницу. Твои ребра как раз подходящего размера для пары превосходных кинжалов.

– О, какие громкие слова! – рассмеялся дед. – Готов ли ты за них поручиться?

Что произошло дальше, Летта не поняла.

– Звереныш-ш-ш-ш… – внезапно сквозь зубы прошипел древний дракон, его ногти разом удлинились, превратившись в длинные алмазные лезвия, и вонзились в грудную клетку Теркая, пришпилив того к столу. – Ты пож-ж-жале-еш-ш-ш-шь…

И вдруг Летту подхватило и потянуло в сиреневую воронку, закрутившуюся вокруг Габриэля. Она закричала, попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но руки проходили сквозь предметы, и спустя мгновение ее втянуло в тело стража.

«Не бойся, – шепнул голос Хозяина Перекрестка. – Это моя частица в тебе дала о себе знать. Смотри моими глазами, будь мной».

Она распахнула глаза. Мир вокруг переливался всеми цветами радуги. Так вот как видит Габриэль. Она зарычала, дернулась изо всех сил. Накатилась боль. Теркай мертв, и ей тоже не нужно больше жить. Неконтролируемая ненависть взорвалась, смела все преграды, затопила разум. Сила вспыхнула огненным цветком, чтобы сразу же обратиться в лед, устремиться на сдерживающие её энергетические путы и разорвать их в клочья. Взгляд застила яростная мгла, она ничего перед собой не видела, только ощущала, как рвется наружу неподконтрольная магия. Это было страшно, безразлично, и прекрасно.

Краем сознания она заметила едва ощутимый всплеск чужеродной силы. Рука молниеносно метнулась в нужном направлении и неожиданно легко ворвалась в плоть прадеда. Губы сами расползлись в зверином оскале, пальцы уверенно нащупали ребра и с усилием дернули их на себя. О, да, она всегда выполняет свои обещания! В ту же секунду ударная волна отбросила Габриэля назад.

– Тщетно, – рассмеялся Гатхард.

Тело прадеда охватило белое свечение, моментально затянувшее ужасную рану в животе. В руке появился алмазный клевец на коротком древке, с длинным трехгранным шипом с одной стороны и молотом с другой.

– Вижу, ты, наконец, решил воспользоваться своими истинными возможностями. Неужели для этого нужна была смерть одного ничтожного зверя, которого ты по ошибке нарек другом? Но я покажу тебе, самонадеянный мальчишка, что ты напрасно прожигаешь свою жизнь.

– У тебя еще язык не отсох столько болтать? Уже в печенке сидят твои пафосные речи, – презрительно произнесла Летта губами Габриэля.

Рука до боли сжала обломок ребра древнего ледяного дракона, кость удлинилась, истончилась и начала, переливаясь, исчезать. Теперь у нее был замечательный загнутый длинный кинжал, будто вытесанный из неестественно чистого куска льда.

От столкновения двух сил пронесся шквальный ветер. Драконы мягко двинулись по кругу, замедляли и ускоряли темп, стараясь вывести противника из равновесия. Больше не было сказано ни одного слова. Магия двух ледяных драконов схлестнулась наравне с оружием, образовав бешеную бурю. Пространство плавилось и рвалось под их напором, оглашая реальность звуками, до боли резавшими слух и походящими на стоны.

Габриэль мог думать только о безжалостном и расчетливом противнике, о его вечном кошмаре.

Летта ничего не понимала. Тело, в котором она оказалась заперта, звенело от ледяной магии. Стремительные движения, удары, раны, крики – все это слилось в молниеносный вихрь. Ее губы что-то кричали, она слышала смех древнего монстра, и вдруг все закончилось.

– Я, Сигурд Риг Нджортр, избравший себе имя Габриэль, никогда не стану твоим!

Она отбросила клинок и резко выбросила вперед руку, легко пробила грудную клетку древнего ледяного дракона и вырвала сердце. В глазах прадеда на миг вспыхнуло удивление, из кровавой дыры вырвался энергетический шквал, от которого потемнело в глазах. В ту же секунду пространство содрогнулось, пошло судорогами, будто выворачиваясь наизнанку; вокруг закрутились черные смерчи. Габриэль запоздало создал вокруг себя и Тера защитные коконы, а тело Гатхарда медленно рассыпалось алмазной крошкой.

Буря продолжала неистовствовать, все яростнее бросаясь на силовые преграды, и Летта узнала первозданный Хаос Перекрестка. Из такого хаоса Габриэль когда-то создал ее место силы.

Почему-то остро захотелось ощутить под собой тепло живой земли, ее пряный, немного влажный запах, ласковую прохладу молодой травы, а не это безжизненное пространство безвременья. Внезапно что-то защекотало колени, Летта опустила взгляд и удивленно уставилась на начавшую пробиваться зелененькую травку. Она быстро набирала силу и рост, раздвигая встающие на ее пути комья появляющейся земли. Догадка вызвала на измученном лице Габриэля слабую улыбку. Ледяной дракон закрыл глаза и открыл душу своему детищу, рассматривая его и знакомясь, показывая себя со всех сторон и давая возможность привыкнуть. Мир был удивителен! Столько всего перемешалось в нем за время битвы двух представителей древнейшей расы демиургов, что никто не сумел бы сам такого создать.

– Перекресток! – выдохнул Габриэль, давая имя этому чуду.

Летта распахнула глаза.

– Так вот как родился Перекресток, – прошептала она, глядя в белоснежный потолок. – Из энергии поверженного демиурга и твоей магии. Но значит ли это, что безумный ученый не умер окончательно? Может ли он воплотиться в твоей копии и стать Алексом? Ради чего ты мне все показал, Габриэль? Что же еще я должна была понять? Нет! Ну ты и сволочь! Неужели трудно просто рассказать! Только дай мне до тебя добраться, интриган!

Она погрозила потолку кулаком.

«Грозный маленький Лютик», – прошелестел в голове тихий голос.

Габриэль

– Привет, Алекс.

Габриэль легко спрыгнул на землю со спины красного дракона. Алекс слегка попятился, но затем взял себя в руки и натянуто улыбнулся.

– Как ты меня нашел?

– Это мой мир, – фыркнул Габриэль. – Пригласишь?

– Проходи.

Они зашли в тень белого шатра, Алекс сел на диван и забросил ноги на низкий столик, его серебристые глаза настороженно следили за гостем. Габриэль вытащил из воздуха свой трон и царственно опустился на него, оглядываясь по сторонам.

– Пришел меня ликвидировать? – с деланным безразличием поинтересовался Алекс.

– Ты же знаешь, что при всей своей силе я не смогу этого сделать, – улыбнулся Габриэль. – Нянюшка все предусмотрела. Когда она создала копию?

– Ты и это знаешь, – протянул разочарованно Алекс.

– О, древняя мать! Неужели я был таким наивным? – покачал головой Хозяин Перекрестка. – Алекс, что ты помнишь?

– Помню, как ушла мать, как ее муж избил меня за то, что я спросил, кто мой отец, как он запер меня в клетке в подвале, где не было ни одного луча света.