строк. Ты нашла эту записку и поступаешь как всегда. Немедленно предполагаешь самое худшее.

Элин отвечает не сразу, но не потому, что Уилл прав, – да, она склонна судить строго, но не в этом случае.

– Я не пытаюсь осуждать Фарру, а хочу ее найти. Если она и правда солгала, это важно, потому что ее показания были ключевыми в обвинении Кричера. Если приговор основан на лжи, значит, виновен не он. А в таком случае есть другой убийца. И сейчас он на острове.

Уилл ненадолго закрывает глаза. А когда открывает, на его лице написана решимость.

– Ты права. Фарра солгала во время показаний, но не из-за того, о чем ты там навыдумывала. А из-за меня.

– Из-за тебя?

Элин крепче сжимает телефон, и пальцы на миг закрывают лицо Уилла.

– Да. Фарра солгала, но к ней это не имеет отношения. Она хотела защитить меня.

67

– И о чем ты хочешь поговорить?

– Как я и сказала, о нас с тобой.

Из-за усиливающегося завывания ветра Хане приходится повысить голос. Ветер треплет верхушки сосен над бассейном, они раскачиваются над головами.

– И о Лиаме.

– О Лиаме? – эхом отзывается Джо, обходя бассейн.

Наклонившись, она скатывает коврик для йоги и сует его под мышку.

– Да, о Лиаме. Я все знаю.

Хана гордится собой. Гордится своим спокойствием. Самоконтролем. Она уверена, что будет говорить хладнокровно, не поддастся обаянию и легкомысленной болтовне Джо.

– Я все знаю, знаю, что ты мне врала. Все это время.

– Ты все знаешь… – запинается Джо. – Но откуда?

– Тебе ни к чему эта информация. Достаточно того, что я в курсе.

Хана не узнает собственный голос, оглушительную четкость каждого слова.

Поднявшийся ветер с грохотом захлопывает приоткрытое окно позади них. В глазах Джо стоит дикий страх, губы искривляются в странной гримасе.

А потом раздаются слова:

– Пожалуйста, Хана, ты должна знать, что я не хотела его бросать. Я запаниковала. Я поняла, что он мертв, сразу же. Я бы не оставила его, если бы не была уверена. Я бы вызвала «Скорую» и осталась. Но он умер, я точно это знала. Я снова и снова об этом думаю – что не должна была уезжать к другому треку или следовало уговорить его поехать со мной, но он упрямо хотел снова попробовать. Я не видела его, но слышала. Этот удар… – Джо на мгновение закрывает глаза. – Я сразу же вернулась и, клянусь, проверила, дышит ли он, но он умер, и я собиралась тебе рассказать, просто не смогла. Как я могла рассказать?

Она обхватывает себя руками и раскачивается на каблуках взад-вперед.

Хана смотрит на сестру, и у нее как-то странно гудит в голове. Жуткий жар отхлынул, сменившись чем-то холодным и мрачным.

– Что-что? – Она понятия не имеет, откуда взялось это самообладание. – Ты была там, когда погиб Лиам? Была в байк-парке?

– Ты ведь об этом говорила? – Джо бледнеет, на лбу проступают бусинки пота. – Что ты все знаешь. Что я была с ним, когда произошло несчастье.

Наступает жуткая напряженная тишина.

– Нет, – наконец говорит Хана. – Я узнала о вашем романе, интрижке, или как там еще это назвать. Вот и все. – От этих слов во рту горчит. – Не об этом. Не о том, что ты была с ним, когда он погиб, и бросила его.

Она не в состоянии это осознать. Хана столько раз мысленно проигрывала последние секунды жизни Лиама, перебирая отчеты криминалистов, что ей уже начало казаться, будто она при этом присутствовала. Новая картина никак не складывается, из головы никак не хочет выходить образ, за который она цеплялась.

– Я запаниковала, Хана, вот и все. Клянусь, я много раз собиралась тебе рассказать, но не могла это сделать сразу после его смерти, а потом у меня никак не получалось. Я открывала рот или начинала писать, и слова не шли. – Джо поднимает голову, чтобы встретиться с ней взглядом. – Я не хотела рассказывать тебе вот так, ты же понимаешь. Только не так. Я собиралась сделать все как надо, но потом случилось несчастье с Беа, с Сетом… – В ее глазах проступают слезы. – Никак не находился подходящий момент.

– Беа знала, да?

Хана смотрит на ползущего по внутренней части коврика для йоги жука, который уже подбирается к руке Джо.

Джо кивает – резко, как марионетка:

– Да. Она увидела фотографию у меня в телефоне и сложила два и два. Несколько недель назад мы с ней сцепились, и все вышло наружу. Она велела рассказать тебе. Я пообещала сделать это здесь, когда мы поедем в отпуск. В тот вечер, когда Беа приехала на остров, она позвонила мне и спросила, рассказала ли я тебе.

– И тогда ты с ней встретилась, верно? Именно ты выходила в ту ночь с виллы.

– Ты знала, что это я? – Джо крепче сжимает коврик для йоги.

– Калеб подслушал твой разговор с Сетом.

Когда жук добирается до большого пальца Джо, она смотрит на него и смахивает.

– Беа попросила встретиться с ней. Я понятия не имею, почему она решила поговорить именно там и немедленно. Настроение у нее было странное, она все твердила, что нужно все исправить. – Джо хмурится. – Но мы все прояснили, клянусь. Я обещала рассказать тебе на следующий день, и ее это удовлетворило.

– И ты оставила ее на пляже?

– Да. Она сказала, что сходит за вещами, а потом придет на виллу. Хотела устроить всем вам сюрприз.

– А как же это? – Хана достает из кармана разбитый телефон Беа. – Я нашла его в твоей комнате. – Ее голос ломается. – Ты взяла ее телефон, Джо. Вместо того чтобы отдать его полиции. Ты сломала его, вытащила карту памяти. Зачем?

Джо потрясенно смотрит на нее:

– Я его не разбивала, а уже нашла таким тем утром, когда обнаружили Беа. Я увидела его под горшком с растениями в павильоне для йоги. Карты памяти в нем уже не было.

Хана размышляет над ее словами, и в уголке сознания зарождается одна мысль.

– Вот, значит, что ты искала в павильоне после моего разговора с детективом. Я тебя видела. Ты понимала, как будет выглядеть ваша переписка, когда выяснится, что именно ты встречалась той ночью с Беа. Как это будет выглядеть без контекста.

От ее слов Джо ежится.

– Да, и я чувствую себя полной сволочью, Хана, но я не знала, что еще делать. Я не нашла карту памяти, честное слово. Либо она до сих пор где-то там, либо ее забрал тот, кто разбил