Он опускается на колени, и сквозь тонкую ткань брюк видны его крепкие мышцы. Элин смотрит, как он осторожно вываливает содержимое корзины на пол. Груда оберток, бутылок из-под воды и отпечатанных документов.

– Похоже, больше ничего интересного… – Стид осекается. – Подожди-ка… – Он поднимает маленький обрывок бумаги. Страница в клетку, с рваными краями, явно выдернута из блокнота. – Тут что-то написано. Неразборчиво… Вроде «Дом на скале»… – Он наклоняет бумажку и морщит лоб. – Да, «Дом на скале», а впереди «ла».

– Школа «Дом на скале», – напряженно говорит Элин, подходя ближе. – Почерк ее?

– Да, определенно. Покопаемся еще?

– Давай. – Элин хмурится. – Эта школа… Она постоянно всплывает. Не связана ли она с делом?

Стид поднимает бровь:

– Предлагаешь вернуться к делу Кричера?

– Возможно, – размышляет она, – это может быть всего лишь совпадением, но записка вместе с фотографией в мусорном ведре…

Он кивает:

– И кстати, помнишь, что сказала женщина за стойкой? Может быть, «срочное дело» было лишь уловкой, чтобы заманить Фарру в кабинет?

– Не исключено, но какое дело?

Элин осматривает стол Фарры. Никаких признаков срочности. Все касается работы – текущие документы, протоколы безопасности, список складских запасов. Она открывает ноутбук Фарры, не надеясь на удачу – наверняка там пароль.

Но вполне достаточно и заставки. При виде экрана у Элин перехватывает дыхание.

На черном фоне появляются крупные белые буквы:

Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА. Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СОЛГАЛА.

66

Угроза. Это единственная возможная интерпретация.

У Элин сдавливает грудь.

– Похоже, кто-то считает, что она солгала на суде, – бормочет Стид.

– Да. – Элин не может отвести взгляд от крупных букв. – И выбранный момент… Это не может быть совпадением. Если кто-то угрожает ей из-за показаний на суде, это еще одно доказательство того, что наше дело связано с убийствами Кричера.

Стид бросает на нее взгляд:

– Недаром говорят, что правда в конце концов всплывает наружу.

Элин кивает, понимая, что Фарра могла сочинить ложь такого масштаба лишь по одной причине. Она хотела скрыть нечто настолько важное, что готова была утопить Кричера.

Ложный приговор будет иметь огромные последствия для текущего расследования.

И лишь один человек знал наверняка, что Фарра солгала.

– Ты уверена, что она не в здании?

Голос Уилла приглушен, и хотя он пытается скрыть свои чувства, сделать вид, будто это обычный разговор, на экране заметно, как он сжимает челюсти и быстро моргает. Это выдает его с головой.

– Уверена. Мы поговорили с персоналом, ее вызвали по рации. Никто ее не видел. На телефоне срабатывает автоответчик. Я велела искать ее в здании, а Стид повел поисковый отряд в ближайшие окрестности.

– Может, она решила отдохнуть, столько всего навалилось.

Элин колеблется – ей хочется его приободрить, но она не может. Побывав в той пещере, теперь она боится за Фарру. За Уилла.

– Прости, но я так не думаю. – Она переводит дыхание. – Уилл, я опасаюсь, что все зашло слишком далеко. Две смерти в эти выходные не были случайностью. Вероятно, они связаны с убийствами Кричера.

Тянется пауза, и на его лице отражаются противоречивые чувства.

– И ты думаешь, – запинаясь, произносит он, – ты думаешь, что исчезновение Фарры тоже с этим связано?

Элин откашливается, оттягивая ответ. Трудно найти слова для того, что она собирается сказать, – вскрылась многолетняя ложь.

– Уилл, когда мы со Стидом были в ее кабинете, то нашли в мусорной корзине порванную фотографию, где Фарра снята на острове, еще ребенком. Она была в международном лагере.

Его лицо застывает. На мгновение Элин думает, что прервался сигнал, но нет. Уилл внезапно вздыхает:

– Так, значит, ты в курсе.

Она кивает:

– И не только из-за фотографии. Я поговорила с детективом, который вел дело Кричера. Он рассказал, что показания Фарры были ключевыми для обвинения.

Взгляд Уилла опускается с экрана на пол. Повисает долгая тишина, прежде чем он наконец снова поднимает голову.

– Буду с тобой честен. Я надеялся, что все это никогда не всплывет. Фарра тяжело это переживала. До сих пор переживает. Это одна из немногих тем, которые мы никогда не обсуждаем.

Какое противоречие с главным девизом их семьи, они же всегда так подчеркивали свою открытость. Мол, мы никогда ничего не скрываем. Мы обсуждаем проблемы.

– Если бы ты знала, через что она прошла…

– Мне жаль, – тихо говорит Элин.

– Нельзя было пускать детей на остров, по которому бродил этот урод. На него ведь уже заявляли, ты в курсе? За много лет до того нападения. Этот псих фотографировал детей в лагере.

Как невыносимо слышать боль в голосе Уилла. Ему до сих пор тяжело об этом говорить.

– Понимаю, но ты не должен себя винить. Любой член семьи чувствовал бы себя так же. Задним умом мы все крепки.

Уилл смотрит Элин в лицо:

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Почему я занялся «Люмен», почему Фарра решила здесь работать.

Она качает головой:

– Тебе не нужно объяснять. Люди справляются с травмой по-разному.

– Нет, я хочу объяснить, почему позавчера вечером мы были так взвинчены. «Люмен» означал для нас обоих нечто новое, жизнь с чистого листа. Когда наша фирма получила этот проект, поначалу я даже думать о нем не мог, но потом решил приложить к этому руку, превратить негативный опыт в позитивный. Я и предположить не мог, что Фарра захочет здесь работать, но, когда она на это решилась, подумал: «Это же моя сестра. Она не бежит от трудностей, а стремится им навстречу. Она боец».

Уилл прав, но Элин слишком хорошо знает, насколько тонка грань между бойцом и глупцом. Если это стало спусковым механизмом… Она колеблется.

– Слушай, я знаю, как это тяжело, но мы нашли кое-что – странный скринсейвер на ее ноутбуке. С явной угрозой. Что-то вроде: «Я знаю, что ты сделала. Я знаю, что ты солгала». – Лицо Уилла мрачнеет. – Я все думаю, не связана ли эта надпись и исчезновение Фарры с ее свидетельскими показаниями. И найденная фотография, на которой она на острове, в лагере, тоже…

– Я не понимаю, – уныло говорит Уилл.

– Быть может, это намек на то, что она солгала в суде.

Элин запинается, понимая, как звучат ее слова.

– А-а-а, теперь понимаю. – Уилл издает какой-то тихий гортанный звук. – Так скажи это. Ты спрашиваешь, солгала ли Фарра в суде?

– Нет, – быстро отвечает Элин, краснея. Она все сделала неправильно. – Мне просто интересно, не случилось ли той ночью чего-то вызывающего у нее сомнения.

– Хватит, Элин. Я умею читать между