всеми неприглядными последствиями, поехали бы они на остров или нет. Но все же Хана не может отделаться от чувства, что ее обокрали, что остров забрал что-то у них и продолжит забирать, пока не отнимет все.

– Похоже, будет гроза, – говорит Калеб, выглядывая в окно. – Прогулка не обещает быть приятной.

Он прав, понимает Хана, проследив за его взглядом. Все вокруг неожиданно становится мрачным и меланхоличным, тучи разрастаются и в числе, и в размере, загородив синеву. Усиливающийся ветер уже превратил когда-то умиротворенный пейзаж в хаос – терраса засыпана мелкими веточками, а к гладким камням прилипли расплющенные цветы.

Хана уже собирается отвернуться, как вдруг поднимается ветер, раздается резкий треск и что-то мелькает в окне.

Калеб зажмуривается.

Замерев, они смотрят, как на землю падает огромная сосновая ветка.

Это похоже на ампутацию. В том месте, откуда оторвалась ветка, в стволе видна белая сердцевина.

Они молчат.

Просто смотрят на ветку, которая изгибается на ветру, прежде чем резкий порыв швыряет ее мимо окна, приподняв в воздухе, и снова бросает на землю.

Жуткий, мучительный танец.

70

Элин пересказывает Стиду историю Уилла, а ее взгляд мечется между персоналом и оставшимися туристами, которых согнали в вестибюль. Начатая Фаррой работа в полном разгаре – персонал отправляет постояльцев к коридору за стойкой администрации. В вестибюле звенят голоса, дребезжат колесики чемоданов. Беспорядочно шлепают по полу сандалии.

– И Уилл не смог вспомнить никаких деталей, по которым можно узнать нападавшего? – спрашивает Стид, следя за лихорадочной суетой компании туристов неподалеку.

Те о чем-то спорят, мужчина указывает на свой чемодан.

– Нет.

Стид слегка хмурится:

– Что ж, плохая новость. Я попросил кое-кого об одолжении проверить имена по базе данных… Но тоже ничего путного. Ничего, кроме Фарры, а об этом мы уже и так знаем.

– Можно было ожидать, что легко не будет.

Он кивает:

– Думаю, стоит вернуться к основам. Поговорить со всеми оставшимися, может, всплывет что интересное. Кто-то мог что-то видеть, не осознавая, насколько это важно.

– Хорошая мысль. И то же самое касается Фарры. Кто-то мог…

Но она так и не заканчивает предложение.

– По-прежнему никаких следов Фарры?

Это Джаред, начальник смены. Его узкое лицо излучает тревогу.

– Боюсь, что нет. Мы обыскали ближайшие окрестности, но… ничего.

– Может, расширить зону поисков? У нас есть свободный персонал. Большинство оставшихся гостей уже здесь, а другие скоро придут. – Джаред бросает встревоженный взгляд на собирающиеся тучи и тонкие брызги дождя на окне: – Скоро начнется буря. Если Фарра там, одна…

Элин выглядывает наружу. Она никак не может решить: если последовать его совету, они рискуют безопасностью персонала. Но если ничего не предпринять, найти Фарру будет еще сложнее. Если они расширят зону поисков, самое очевидное место – каменоломня и пещера, но она не хочет никого туда отпускать.

– Нет, не стоит…

Ее заглушает громкий треск рации Джареда и внезапный поток слов.

– Алло. – Он подносит рацию к уху. – Можете повторить?

Человек с того конца повторяет, но слов не разобрать.

Кто бы это ни был, он явно снаружи, слышны завывания ветра.

– Я найду место потише, – говорит Джаред и скрывается в комнате за стойкой администрации.

Элин переступает с ноги на ногу, от нервной дрожи сводит живот.

Через несколько секунд Джаред снова появляется.

– На скалах нашли сумку. Говорят, похожа на сумку Фарры.

Элин поворачивается к Стиду:

– Я пойду туда. А ты начни опрашивать персонал.

Выйдя наружу, Элин как будто попадает в другой мир. Унылый пейзаж всего за несколько минут превратился в нечто дикое, первозданное. Небо затянуто тучами, море покрыто волнами с белыми барашками.

– Они еще там? – спрашивает она.

– Да.

Джаред бежит впереди нее по лестнице к пляжу.

Элин следует за ним. У моря порыв ветра поднимает горсть песка и швыряет ей в лицо. Элин трет глаза, а Джаред ведет ее налево, мимо пляжного сарая. Его заперли, но в спешке – одна стойка для каяков осталась снаружи. Ветер треплет ее, и каяк раскачивается из стороны в сторону.

– Вот тут.

Джаред поднимает руку и показывает.

Подняв голову, Элин видит у скал размахивающего рукой мужчину. Это Майкл Циммерман. На нем тонкий расстегнутый дождевик, под рубашкой поло выпирает круглый живот. И снова в голове Элин мелькает узнавание.

Почему она никак не может вспомнить, где его видела?

Через несколько минут они останавливаются рядом с ним, тяжело дыша.

– Я ничего не трогал. – Майкл указывает на сумку. – Как только ее увидел, сразу же позвонил по рации. – Он качает головой: – Ничего не понимаю. Мы же начали поиски с этого места. Здесь ничего не было.

Элин переводит взгляд на большую сумку, лежащую наполовину на скалах, а наполовину на пляже. Она открыта, и содержимое высыпалось на песок – расческа, футляр для солнцезащитных очков, выдавленный тюбик крема от загара. Но ее внимание привлекают не вещи, а сама сумка. Темно-бежевого цвета, с широкой лямкой… Это точно сумка Фарры.

Но почему она оказалась именно здесь? Допустим, ее выбросил похититель, но почему здесь? Отсюда видно только море. Серовато-синяя ширь, с каждой минутой становящаяся все более сердитой.

Мысли вихрем проносятся в голове. Отсюда некуда деваться, только уплыть с острова. Может быть, сумку положили сюда специально? В качестве приманки или отвлекающего маневра?

Или Фарра сбежала, испугавшись угроз? Вполне вероятно, она нашла способ уплыть с острова.

Но есть и еще один вариант, и при мысли о нем у Элин сжимается сердце. А если Фарра скрылась по собственной воле? По причине, о которой даже думать не хочется? Вдруг она поставила ту заставку на компьютер, чтобы сбить их с толку?

Пока что Элин не может отбросить мысль о том, что Фарра каким-то образом вовлечена в дело. Она ведь солгала полиции, а причину подтверждают только слова Уилла. Может, он о чем-то не знает и Фарра так отчаянно пыталась это скрыть, что солгала в суде? Не могут ли ее вопросы о школе быть связаны с этим?

Голова разрывается от противоречивых сценариев. Элин вытаскивает из кармана телефон. Присев, фотографирует сумку, а потом надевает чистые перчатки и роется в содержимом. Все узнаваемо – футляр для очков, расческа, ежедневник. Она уже собирается закрыть сумку, как вдруг замечает клочок бумаги, торчащий из записной книжки.

У нее учащается пульс.

Рваные края. Как на листке из блокнота в кабинете Фарры.

Она осторожно разворачивает листок, ее взгляд прикован к написанным вручную буквам на самом верху. И опять то же самое.

Остаток слова, которое было написано на