Наконец‑то удалось вычленить мысли главаря. Он оказался человеком мало начитанным и мыслил несложными образами, которые легко поддавались расшифровке. Вот отряд бандитов выходит из какого‑то села, вот он поднимается в горы, минует перевал. Ночной холод. Затем кончилась еда и они ограбили какую–ту горную деревню. Затем — поляна, все бандиты собрались вокруг карты. На ней — маршрут движения. Значит, отряд шел из Панкисского ущелья в Чечню, через грузино–российскую границу. А дальше…

Дальше мысли главаря были столь мерзки и ужасны, что Савелия едва не вывернуло от вида отрезанных членов, отрубленных голов, вспоротых животов, изнасилованных медсестер, взорванных бэтээров с вывернутыми наизнанку железными внутренностями. И огонь, огонь… Чувствовалось, что Бараеву нравится жечь людей, преимущественно живьем. От этого он испытывал особое удовольствие.

А это что такое? Вероятно, главарь разговаривал сейчас с кем‑то из подчиненных. Да, их трое. Он выделил троих человек сопровождать «этих двух грузин с американцем». Пусть думают, что для охраны. На самом деле, наставлял Бараев своих абреков, надо дождаться темноты, перерезать горло грузинам, американца забрать и отвезти в Ингушетию. Никто не догадается, что заложник там. А после поговорить о выкупе.

В словах и поступках Бараева чувствовался опыт в проведении операций по захвату заложников. Все поставлено на деловую основу, «технология» отработана до мельчайших подробностей. Одни захватывают человека, другие перевозят в укромное место, третьи охраняют, четвертые договариваются о выкупе, пятые забирают его, шестые передают заложника или, что чаще, убивают и прячут тело.

Странным показались мысли одного из бандитов. Что‑то очень знакомое чувствовалось в них, что‑то очень близкое и родное.

Савелий открыл глаза, увидел приближающуюся троицу и понял. Один из троих был русским. Прочие называли его «Сергей–минометчик». Миномета при нем не было. Вероятно, миномет тяжело таскать по горам.

Пока трое «лесных братьев», увешанные оружием, втискивались в джип, остальные, подчиняясь команде Бараева, откатили ствол дерева в сторону. Тяжело подпрыгивая на ухабах, джип миновал и этот импровизированный блокпост. В какой‑то момент машина зависла над пропастью одним колесом. Сергею показалось, что наступил его смертный час. Но Элгуджи, неистово матерясь по–грузински, вывернул руль каким‑то чудовищным образом, и джип с воем взлетел обратно на тропу.

Справа и слева от Савелия сидели чеченцы. От обоих исходил тяжелый запах давно немытого тела. Позади устроился Сергей. Савелий ощущал на своем затылке его внимательный взгляд. Неужели догадался, что Савелий — его соотечественник?

Иногда чеченцы начинали громко говорить, обращаясь к Сергею. Тот коротко отвечал. Савелий понял, что они недовольны тем, что тот не выполнил задание, с которым Бараев посылал его в Москву.

«В любом случае надо что‑то делать, пока эта дикая тройка не перерезала нам горло», — озабоченно размышлял Савелий.

Решение пришло само.

Мне надо в туалет, — громко произнес он по–английски в спину сидевшего впереди Мамуки.

Оба чеченца мрачно уставились на него, выпучив глаза.

Наш пленник хочет отлить, — извиняющимся тоном пояснил Мамука, повернувшись к ним. — Наверное, как вас увидел, так в штаны от страха едва не наложил. Пусть выйдет, а то засрет нам тут все. Убирай потом…

Чеченцы громко заржали, хлопая себя по коленям, словно давно не слышали такой смешной шутки. Салон автомобиля наполнился их смрадным дыханием. За спиной Савелия тяжело молчал Сергей.

Сделали остановку на небольшой поляне. Один из чеченцев и Мамука сопровождали Савелия, пока тот искал удобное местечко в кустах. Так получилось, что чеченец на секунду отвлекся. Он зацепился ногой за корень дерева и едва не упал. Тишину леса нарушила его грязная ругань. Но тут же его голос смолк. Это Савелий незаметно вырос у него за спиной, обхватил рукой за лоб, а другой уперся в затылок. Один резкий рывок, глухой хруст шейных позвонков — и еще один воин аллаха отправился в райский Гюлистан беседовать с прекрасными девами–пери.

Мамука стоял рядом и восхищенно цокал.

Красивая работа, батоно Сэм! Это вас в журналистском колледже обучали так с людьми беседовать? Я тоже захотел стать журналистом!

Савелий ничего не ответил. Он махнул Мамуке рукой, приглашая следовать за собой. Мамука подобрал автомат чеченца и последовал за Савелием. Оба направились к машине. Труп «борца за независимость» остался гнить в лесу.

У машины все прошло быстро. Сергей и второй чеченец стояли около машины и всматривались в заросли. Они не ожидали, что Савелий и Мамука появятся с противоположной стороны. Мамука приставил автомат к спине Сергея. Второго чеченца Савелий обездвижил на пару часов, быстрым движением руки погрузив большой палец в одному ему известную точку за ухом бандита. Тело чеченца обмякло, и он упал на землю, громыхнув навешанным на него арсеналом.

Сергей стоял молча и смотрел на Савелия.

Надо поговорить, — по–русски произнес Бешеный и предложил отойти в сторону.

Они стояли некоторое время молча. Савелий давно прочитал самые важные мысли Сергея. Он улавливал сумятицу в его голове. Здесь и любовь к оставленной матери, и нелепая гибель младшего брата Вадима, и измена присяге… И еще то, что аллах, может, и велик, но сомнения у него, русского человека, остаются. Уж больно много крови пролито во имя этого бога.

Они говорили примерно час. Незаметно для себя

Сергей оказался в полной власти Савелия и был готов следовать за ним хоть на край света. Он рассказал, как оказался в Москве с заданием Бараева взорвать здание одного из вокзалов. Для этого был даже предупрежден оператор, который должен был заснять взрыв на видео и заработать на продаже эксклюзивного репортажа, вместе с Бараевым, кругленькую сумму.

Тайком увидев старушку–мать и младшего брата, увидев изменившееся лицо Москвы, переполненной приезжим людом, Сергей, после тяжелых раздумий, решил задание не выполнять. Вместо этого он нанял пару местных бандюганов. За небольшую сумму те насобирали по городу скинхедов, набили ими автобус, хорошенько напоили и устроили показательную драку с рыночными торговцами. Позднее в газетах это назвали «страшным погромом».

Сергей оказался парнем простым. Для него, как и для многих других, все зло олицетворяли понаехавшие в большом числе с Кавказа рыночники. Но к Бараеву он все равно вернулся. Деваться ему было некуда…

Через пятнадцать минут джип продолжил путь. В нем остались Элгуджи за рулем, Мамука и Савелий. Мамука что‑то восторженно рассказывал братику по- грузински и кивал на Савелия. Тот не замечал этих восторгов. Он думал о Сергее, которого оставил лежать на поляне. Он аккуратно «вырубил» его на час, не больше. После чего парень вернется в отряд к Бараеву вместе со вторым чеченцем. Тот подтвердит, что «грязная американская скотина и эти двое грузин» сбежали, убив одного боевика. Сергей должен продолжать службу у Бараева и дожидаться дня, когда к нему придет человек «от Сэма»…