дня он к Мустафе не попадет. Он сидел и думал:

«Что мешает разным народам жить в дружбе и вот так сидеть за праздничным столом? Никто и не собирается у этих горцев отнимать их горы. Это в Тбилиси опасаются за то, что отнимут их бизнес».

Дядя Ушанги словно подслушал его мысли.

Для нас Россия ближе, чем любая другая страна. И не только потому, что рядом граница. Мы‑то чеченцев встретили по–доброму, потому что в горах надо помогать соседу. Но когда ты протягиваешь кусок хлеба, а тебе еще и руку откусывают — мы этого не любим. И еще, насчет мусульман… Мы унаследовали от наших дедов и прадедов память о том, что сотворили с Грузией персы. Кто нам тогда помог? Только Россия…

Савелий внимательно слушал старого Ушанги, а мысли его были обращены к другому старцу: своему давнему знакомцу — Мустафе…

Мустафа был человеком известным в этой местности. Опытный проводник, он обладал уникальным знанием гористого района приграничной местности, но гораздо важнее то, что он водил дружбу с пограничниками обеих сторон. И грузины, и русские обращались к нему частенько с просьбами помочь провести людей и груз по только ему одному ведомым тайным тропам.

Удивительна биография Мустафы. В двадцатые годы прошлого века его отец, турок по национальности, «взял» ювелирный магазин. Маленький Мустафа жил тогда с семьей на границе Грузии и Чечено–Ингушетии. После ограбления отец с семьей бежал в Грузию. Когда он прогулял деньги, вырученные от продажи драгоценностей, то устроился лесником. Добрых три десятка лет он бродил по этим краям, изучив их вдоль и поперек. Он и сыну своему постарался передать эту любовь. Неудивительно, что после смерти отца Мустафа унаследовал его должность и тоже стал лесником.

Распад Советского Союза доставил Мустафе особые неприятности личного характера. Однажды родственник начальника местной грузинской полиции, который приторговывал наркотиками, потребовал, чтобы Мустафа стал его проводником. Будучи ярым противником наркотиков, Мустафа категорически отказался. Тогда грузины бросили его в тюрьму и держали там несколько месяцев. Повод избрали самый простой: «нелегальный переход границы Грузии».

Все дело в том, что Мустафа имел много друзей по обе стороны границы, в Грузии и Чечне. Его родитель был человеком крайне общительным, легко шел на контакт, а такое человеческое качество на Кавказе в большой чести у горцев. Еще мальчишкой Мустафа частенько сопровождал отца в поездках то в Грузию, то в Чечню. У него сохранились друзья детства и там, и там. Да и сам он радушно принимал гостей «оттуда». Включая грузин. Поэтому воспринял как оскорбление выдвинутое против него обвинение.

Но и на Чечню у Мустафы имелся зуб, да еще какой. Там погиб его единственный сын, которого он безумно любил. Он был офицером запаса.

Поехал он как‑то в Грозный навестить однополчанина–чеченца, да и не вернулся. Мустафа не смог толком выяснить, что произошло на самом деле. Ему только передали, что его сын Яшер погиб в пьяной заварухе. Это‑то и смутило Мустафу, поскольку Яшер на дух не переносил спиртного. Вероятнее всего, решил Мустафа, сына убили чеченцы по злобе. Яшер оставался советским офицером и открыто говорил, что Дудаев изменил присяге.

Что касается России, то оказалось так, что она одна ничего плохого ему не сделала. Поэтому Мустафа соглашался помогать Савелию, когда возникала такая необходимость.

Мустафа испытывал к Савелию чувства, близкие к отцовским. Вероятно, Савелий напоминал ему погибшего сына. Особенно его, лесного жителя, поразило, как Савелий относится к деревьям. Иногда Савелий уходил в лес и от деревьев подпитывался энергией. В такие минуты Мустафа охранял его покой, останавливая каждого, кто мог потревожить Савелия.

Полюбив Савелия всем сердцем, Мустафа оставался ему навсегда верен. И в этом Савелий не сомневался…

Вы уверены, что у Мустафы мы сможем достать подходящее оружие? — спросил Савелий Мамуку.

Они пробирались по горной тропе, вьющейся на огромной высоте. Далеко внизу был слышен плеск быстрой горной речки. Савелий знал об удивительной слышимости в горах, поэтому говорил негромко.

У Мустафы все есть, — убежденно заявил Мамука, не сбавляя шага. — Только танков нет. — И с полной серьезностью пояснил: — Потому, что в горах трудно на танках.

Мы идем к нему в дом?

Нет, батоно Сэм, — пояснил Элгуджи, шедший за Савелием, — чтобы время не терять, мы идем к нему на склад.

— А вдруг его там не будет?

Братья с улыбкой переглянулись.

Пока вы сидели за столом, я повстречался с одним чабаном и передал для Мустафы сообщение, — пояснил Мамука.

Он нас встретит у той высокой чинары и проведет, — подхватил его брат. — Правда, придется глаза завязать. Старик не хочет, чтобы кто‑то узнал, где он хранит свои богатства, — словно извинясь, добавил он.

«Прямо пещера Али–Бабы», — усмехнулся Савелий.

Эта мысленная шутка Бешеного, как выяснилось позднее, оказалась не далека от истины.

Старый Мустафа встретил Савелия как родного. Обнял, даже слегка прослезился. Мамука и Элгуджи с удивлением смотрели на эту встречу, обмениваясь недоумевающими взглядами. Старик раздал повязки. Савелию он повязку не дал, но тот сам настоял на этом. Он не хотел подрывать авторитет старика в глазах местных жителей. Да и зачем ему чужая тайна. Для этого старого человека его маленький бизнес — вся жизнь. И Бешеный, искренне поблагодарив за доверие, сам повязал на глаза платок.

Шли недолго, минут десять, держась за плечо впереди идущего. Продирались сквозь кусты, перешли ручей. Еще минута, другая… и старый Мустафа предложил снять повязки.

Пещера, куда они пришли, оказалась очень комфортабельным местом. Когда‑то Мустафа выгнал отсюда летучих мышей, насыпал на дно песочек и даже установил небольшой генератор, питавший несколько мощных лампочек.

Каменных стен пещеры не было видно из‑за множества ящиков с названиями известных западных фирм. Сигареты, спиртное, шоколад, консервы, одежда, презервативы… В центре пещеры стояли маленький столик и две длинных скамьи.

Старый Мустафа предложил присесть и принялся готовить чай. После вчерашнего застолья у дяди Ушанги в головах его гостей слегка гудело. Но Мустафа алкоголь не употреблял и в качестве отрезвляющего средства мог предложить только чай. Пока гости наслаждались ароматным напитком, старый Мустафа с любовью разглядывал Савелия.

Давно не виделись…

— Ты не изменился, дорогой Мустафа, — заметил Савелий.

Я — как горы. Меняюсь медленно, — отвечал старый проводник. — Что тебя привело снова в наши края?

Ты здесь видел арабов?

Старый Мустафа нахмурился.

Вот в чем дело… — Несколько минут о чем‑то поразмышляв, старый Мустафа ответил: — Ну, есть тут недалеко одно местечко… Ложбинка такая плоская, где сходятся несколько кряжей. Место труднодоступное. Пешком туда не так просто попасть. Вот там и находятся те, кого ты ищешь.