вышла за ворота и направилась в сторону автобусной остановки, которая находилась в пятистах метрах от клиники.

Я вернулась в палату.

17.49.

За мной приехал папа.

– Прости, я не смогу проводить тебя на ужин, – обнимая Германа, говорила я ему.

– Отправляйся домой. У тебя сегодня был трудный день, – заботливо произнес он.

Я поцеловала его и ушла.

Дома мама поинтересовалась, как прошел мой день, накормила, и теперь мы вместе смотрели кино по телевизору. В половину десятого я отправилась спать.

30.08.2006 – среда

7.00.

Будильник сонно запищал мне в ухо. Так не хотелось никуда идти… Но я себя заставила.

Умывшись, одевшись и позавтракав, я села в машину, и папа повез меня в клинику.

7.45.

Герман ждал меня, глядя в окно своей палаты. Я вошла на территорию и помахала ему рукой, в ответ на что он улыбнулся.

Вани в комнате №8 не было.

– Тебя отец привёз? – спросил у меня мой подопечный.

– Да, а что?

– Ничего. Постепенно начинаю знакомиться с твоим родителями.

– Не стоит.

– Почему?

– Давай, ты сначала выпишешься отсюда…

– Тебе стыдно за меня?

– Нет.

– А что тогда?

– Родители не поймут.

– Хорошо, давай сначала разберемся с существующими проблемами.

– С какими?

– Ну, например, мне срочно нужны твои объятия.

Я улыбнулась, подошла к нему и обвила руки вокруг его торса.

– После того, что вчера было в душе, – проговорил он, – я просто обязан на тебе жениться.

Я замерла. Жениться? Что? Не слишком ли он быстро запрягает? Я пока что просто на просто не готова к семейной жизни.

– Не будем с этим спешить, – наконец, ответила я.

– Девочка моя, – он слегка встряхнул меня за плечи, – мне уже 36. Мне нужна семья, дети…

– Давай ты сначала закончишь вечернюю школу, а там разберемся.

– Долго её заканчивать?

– Тебе? Два года. Хотя, может быть, получится экстерном. Потом ты сможешь пойти в институт. Тогда и поговорим об остальном.

Он сел на кровать.

– Я потерял двадцать лет жизни!

– Во всем есть свои плюсы…

– Да, я встретил тебя.

Мой телефон зазвонил. Это была Настя Макеева. Я вышла из палаты, оставив дверь приоткрытой.

– Да, Настя, – ответила я ей.

* Почему ты мне не сказала, что Ваня теперь встречается с Женей? – возмущалась она.

– Ты меня об этом не спрашивала. К тому же, какая разница?

* Большая! Он мне нравился!

– Тебе много, кто нравился…

* Ладно. Пока. Я обиделась.

Я лишь усмехнулась и выключила телефон. Она на самом деле думала, что мне важен её комментарий?

Ко мне подошёл один из пациентов клиники – мужчина лет 45.

– Ты кто? – спросил он у меня.

– Студентка, – ответила я.

– Такая молоденькая… – мечтательно произнес он.

В его глазах что-то вспыхнуло, и он начал надвигаться на меня. Страх сковал моё тело, и я не могла пошевелиться. Он протянул руки к моей шее.

Вдруг дверь, рядом с которой я стояла, распахнулась, и из палаты на него набросился Герман. Он оттолкнул его со всей силы так, что тот упал на пол. Мой подопечный подошёл уверенно ко мне, прижал к себе и внимательно осмотрел холл, в который из всех углов клиники начали сбегать санитары, пациенты и прочие обитатели.

Я стояла испуганная, заключены в крепость объятий Германа, защищавших меня от всего мира.

– Что здесь произошло?! – прорвался через толпу Филин.

Я не могла произнести ни слова.

– Он набросился на неё! – ответил за меня Герман, кивнув в сторону мужчины.

– Почему? – главврач обратился к своему пациенту.

Тот пожал плечами.

– Шесть кубиков аминазина! – приказал Филин санитарам, и те утащили «пострадавшего» в неизвестном направлении.

– А Вас, мой дорогая, поздравляю, – с сарказмом выпалил он, – Вы приручили волка! Теперь усмиряйте его сами!

Я вздрогнула, но, почувствовав тепло Германа, успокоилась.

Толпа начала рассеиваться, а мой подопечный завел уверенными шагами меня в палату.

– Что это было? – спросила я у него.

– Приступ психоза. Он хотел тебя задушить.

Я вдруг вспомнила, что случилось с Еремеевым, когда тот хотел причинить мне вред.

– Пообещай мне, что не станешь его убивать, – испугалась я.

– И не думал. Те, кто умерли во сне, были здоровыми людьми. Этот же – псих.

Я успокоилась и села за стол. Прокрутив в сознании все эти события, я поняла, что Герман самостоятельно встал, без опоры дошел до двери, потом уверенно оттолкнул того пациента, а затем твердым шагом приблизился ко мне. Кажется, теперь он действительно здоров. По сути, моя миссия на этом была выполнена. Вот только, кто теперь вылечит меня? Кто сможет спасти меня от этой зависимости?

8.07.

Мы отправились на завтрак. Герман шел немного впереди, тяня меня за руку и прикрывая своим телом.

«Терминатор» – подумала я.

Он сел за стол, всё ещё не отпуская меня, и огляделся.

Мне, наконец, удалось высвободиться из его хватки, и я отправилась на кухню.

Через пять минут я поставила перед ним поднос, а себе взяла клюквенный морс.

– Мне сегодня надо будет отъехать ненадолго…

– Куда? – забеспокоился он.

– Поеду с Женей в магазин за тетрадями, ручками… Послезавтра уже на учебу.

– Получается, у нас завтра последний день вместе?

Я опустила взгляд на стакан, который держала в руках.

– Получается, так, – грустно подтвердила я. – Только я всё равно буду приезжать к тебе… Часа в четыре… После пар…

– А учить ты как будешь?

– Первое время задавать не будут, а потом, я и здесь смогу.

– Ты думаешь, что рядом со мной у тебя получится что-то запомнить? – улыбнулся он.

– Ну, если ты не будешь мне мешать… – кокетливо ответила я.

9.00.

После завтрака мы вышли на улицу. Всё казалось таким обычным, но, в то же время, я твердо осознавала новизну событий.

Я так быстро влюбилась в психа, что теперь не представляла свою жизнь без него.

Мы прогулялись по саду, разговаривая о будущем и придумывая ответы на вопросы комиссии.

9.37.

После мы отправились в тренажерную комнату. Вани здесь не было. Герман снял футболку и направился к «шведской стенке». Я села на лавку слева от двери. Он начал занятия. Каждую секунду я влюбилась в него всё больше и больше.

– Не смотри на меня так… – попросил он.

– Как? – очнулась от сладкого забытья я.

– Так, – он отпустил турник и твердо встал на матах.

Приблизившись ко мне, он опустился на колени и обнял мои ноги.

– Что с тобой? – удивилась я его поведению.

– Ничего особенного… Просто теперь я, как никогда раньше, боюсь потерять то, что люблю.

В его