Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данные, полученные в ходе исследования, снова указывают на обозначившуюся тенденцию: тексты гендерной проблематики политизируются; именно политическое участие в разных проявлениях начинает преобладать в пространстве, ограниченном тематикой выборного процесса. Напрашивающееся объяснение – различия в характере политических кампаний нынешнего и прошлого избирательных циклов. Кампания 2007 г. во многом была связана с инициированными тогдашним президентом национальными проектами социального характера; встречи лидера «Единой России» с избирателями, активно освещаемые СМИ, концентрировались вокруг хода реализации этих проектов. Острота социальных проблем составляла основу большинства исследованных текстов. Направление дискуссий и встреч в той кампании инициировалось не гражданами; однако электоральные массы, преимущественно женщины, высказывались на темы, связанные с тяготами повседневной жизни. Все это отразилось в текстах СМИ. Гендерные аспекты проявились в основном на социально-бытовом уровне.
И в 2011 г., как следовало из публикаций на первом этапе предвыборной повестки, социальные проблемы были поставлены в центр дискуссий: одними кандидатами акцентировался их застойный характер и угрожающее развитие – другие, напротив, стремились показать несомненные достижения на пути их решения. Однако на заключительной стадии кампании содержательные акценты изменились: гражданская активность привела к выступлениям политического характера, СМИ также активизировались и наполнились публикациями, где женское присутствие и участие приобрело иной смысл. Теперь газетные тексты освещали не столько жалобы и пожелания социального, часто бытового характера, высказываемые преимущественно женщинами на встречах с кандидатами, сколько протест против того, что политический застой, обеспеченный и гарантированный в будущем «нечестными выборами», не сможет привести к решению этих проблем. Политизация гендерной повестки приобрела выраженные признаки.
Жанровые формы. Оживление гражданской активности вовлекает женщин почти наравне с мужчинами в политический процесс, объемы публикаций в СМИ также возрастают; большая их часть отражает «уличную» политику. Сообщения о митингах «за» и митингах «против» конкурируют друг с другом, но исключительно на уровне выражения эмоций (как в текстах протестных, так и поддерживающих официальную политику). Однако «политизация» гендерной проблематики определенно носит стихийный характер, что подтверждается анализом такой категории, как уровень освещения (жанровый состав текстов). 90 % текстов – это информационные сообщения о ходе кампании. Преобладание текстов информационных и репортажных (интервью – 8 %, репортаж – 10 % от общего объема) отражает событийную насыщенность кампании; есть комментарии – выражение позиций; однако развернутые аналитические формы практически отсутствуют. Наметившаяся тенденция к политизации гендерной повестки еще не обрела формы и смысла, который позволяет ясно формулировать гендерные взгляды как политическую позицию, в частности – взгляд на проблему женского представительства во властных структурах, а также альтернативный нынешнему взгляд на ключевые проблемы развития российского общества – т. е. то, чего традиционно ожидают от такого представительства.
Здесь симптоматично сравнение газетных и журнальных текстов: если в газетах, основная функция которых – оперативное информирование и комментирование, на финише кампании отмечено резкое возрастание объемов, то в журналах, тяготеющих к аналитическим формам, напротив, количество текстов группы «ГВ» заметно сокращается. Это происходит на фоне единодушного внимания журнальных еженедельников к «протестному феномену»: его анализа, комментирования, прогнозирования и т. д. Снижение интенсивности проявлений исследуемых категорий в последний месяц в журналах – признак расхождения между выборной и гендерной повестками, в то время как в газетах они сближаются. Оперативная газетная информация отразила участие женщин в политическом процессе в качестве представительниц электората; в журнальной аналитике гендерное участие как актуальная проблема все еще не становится предметом анализа, дискуссий, элементом политических платформ и т. д. Практически вся наша политическая аналитика – «мужская», даже если ее авторы женщины.
Оценочные контексты. Попытка их выявления по отношению к традиционному распределению гендерных ролей не принесла отчетливых результатов – что естественно, если учесть ярко выраженное преобладание в выборке текстов информационных жанров. Большинство высказываний нейтральны (70 %), на втором месте негативный контекст (19 %), на третьем – позитивный (11 %). Женщины чаще, чем мужчины, высказывают позитивные оценки; в 2 раза больше с их стороны нейтральных высказываний. Высок процент негативного контекста в массовых изданиях: МК (30 %) и КП (37 %). «Русский репортер» и другие журналы, тяготеющие к «изобразительности», к погружению в реалии (в отличие от преимущественно «оценочных» еженедельников – «Профиль», New Times), опираясь на них, предпочитают нейтральные высказывания. Они еще не поднялись до прямых позитивных оценок, но и умозрительного, «немотивированно-индивидуалистическо-высокомерного» неприятия женского участия в них нет. Прямые оценки гендерного подхода высказываются сравнительно нечасто; в массовых газетах они выражены более откровенно, иногда грубо; авторы-мужчины более консервативны в оценках; иронично-негативное отношение к современным гендерным ролям отчетливо демонстрирует «Коммерсантъ». В небольшой по объему группе прямых оценочных высказываний мелькает мужской шовинизм, но в целом журналистика, если суммировать данные, не столько нейтральна, сколько равнодушна к женскому представительству во власти: сейчас для нее есть более актуальные проблемы.
Типы авторства. Еще одно наблюдение: преобладают тексты, авторами которых являются журналисты – их 90 %. В 6 % авторами комментариев выступили представители партий («Российская газета»), по 2 % текстов принадлежат экспертам (политологи, историки) и представителям аудитории. Авторы исследуемых текстов – журналисты, это их взгляд на гендерные проблемы; политическая элита и общество в целом в «ГВ»-текстах СМИ в качестве авторов практически не представлены; экспертные позиции – только в «НГ» как самостоятельные тексты и экспертные мнения – в границах журналистских текстов.
Медиаперсоны. Эта категория оказалась неожиданно яркой и «говорящей». Единицей анализа, напомним, здесь были упоминания женских и мужских имен в политическом контексте. По всей выборке женские имена упоминались в 2 раза реже, чем мужские (заметим: если женщин-депутатов только 13 %, то 35 % женского присутствия в текстах СМИ – совсем неплохой результат). Однако внутри отдельных групп наблюдался поразительный контраст:
Таблица 9
Итак, имена женщин в газетных текстах, освещавших ход предвыборной кампании, упоминались крайне неравномерно: среди представителей законодательной и исполнительной ветвей власти, а также экспертного сообщества женщин примерно четверть, но в группе основной массы избирателей их 67 %! Поистине, у электората в газетной хронике – женское лицо! И это, по-видимому, самый важный результат исследования. Для сравнения: в журнальных публикациях, которых в исследуемом аспекте вообще немного, такой картины не наблюдалось. Оперативная информация свидетельствовала о стихийной феминизации политического процесса, но на уровне аналитики и комментариев тенденция не была замечена и проанализирована. В этом аспекте новое исследование не выявило динамики: была представлена очень незначительная доля аналитических текстов.
Выводы. Рост объемов, и особенно троекратное увеличение количества текстов, связывающих политическую и гендерную повестки, свидетельствуют: в российском обществе происходит становление новой гендерной парадигмы. Это – симптом того, что общество проходит некую промежуточную фазу демократического развития, соответствующую времени вовлечения широких масс в развитие современных гражданских отношений.
На уровне СМИ это находит отражение в таких выявленных позициях,