аналитике; интернет-СМИ добиваются успехов в социально-организаторской и проектной деятельности. Группы-аутсайдеры темы – телевидение (негативный, но ожидаемый результат) и журналы (досадная неожиданность). Факт не следует оставлять без внимания, так как аутсайдеры обслуживают фланги и одновременно важнейшие группы аудитории СМИ: массовую аудиторию и экспертное сообщество («думающую» аудиторию). Завоевывать эти сообщества совершенно необходимо, но, по-видимому, подходы к ним еще не найдены. Промежуточное положение занимают региональные СМИ и радиостанции: содержательно проблематика здесь сбалансирована, но объем тематики явно мал. Исключение в общей массе составляют АСИ и газета «КоммерсантЪ» (частотность соответственно 23 и 7–8). Присутствуют различия и внутри групп – достаточно сравнить, например, ИТАР-ТАСС и АСИ, «КоммерсантЪ» и «Комсомольскую правду». Это означает, что на общем фоне выделяются некоторые отдельные СМИ, которые значительно продвинулись в освоении темы и могут делиться опытом и технологиями в рамках корпоративного профессионального общения.

Таким образом, исходя из концепций публичных арен и конкурентной борьбы социальных проблем за попадание в информационное пространство, а также из представления о жизненном цикле социальной проблемы, можно констатировать, что обращение СМИ к теме институциональной благотворительности и качественное ее освещение могло бы стать одним из решающих факторов в развитии благотворительной деятельности в нашей стране. Приходится констатировать, что ключевая проблема на пути преодоления недоверия к благотворительным фондам – повышение информированности граждан об их деятельности – пока не решена.

3.2.2 Проект «Гендер»25

Еще один интересный аспект исследуемой проблематики – гуманитарный профиль политических процессов, участие в них широких демократических слоев. В период избирательных кампаний создаются наиболее благоприятные возможности для осознания гражданами своих интересов и включения в программы политических партий26. В это время резко расширяется поток информации, активизируется политикообразовательная работа и, что важно, концентрируется внимание людей на актуальных проблемах и путях их решения. Присутствие в политической повестке определяет реальную значимость той или иной проблематики, в том числе и гуманитарной. Среди прочих социально значимых вопросов в поле зрения общества выдвигаются вопросы гендерного равноправия, отражающего уровень развития демократии и гражданское сознание общества27.

Проблема исследования. Российская политика по-прежнему не имеет женского лица – об этом свидетельствуют рейтинги, опросы, публичные высказывания. В мировой политике другая тенденция: представительство женщин во власти неуклонно растет. В главном мировом гуманитарном рейтинге – Докладе о человеческом развитии (HDI/ИЧР)28 – одним из шести показателей уровня развития страны, наряду с величиной подушевого дохода, состоянием образования, здравоохранения и др., заявлен «индекс гендерного неравенства (англ. The Gender Inequality Index – ГИИ)», включающий такие компоненты, как «репродуктивное здоровье», «положение на рынке труда» и «права и возможности» (соотношение представительства в парламенте женщин и мужчин). В России женщины много и напряженно работают, но по женским «правам и возможностям» сильно отстают – ПРООН дает цифру 11,5 %, что намного меньше, чем показатели соседей по рейтингу (Мексика, Беларусь, Гренада, Коста-Рика, Тринидад и Тобаго)29.

Традиция участия российских (а ранее – советских) женщин в общественной жизни совершенно уникальна. Наши соотечественницы вовлечены в общественное производство давно; участь домохозяек, стремящихся выйти из дому, нынешнему, а также и предшествовавшим поколениям женщин, практически неведома. В то время, когда только один из пяти американцев одобрял работающую замужнюю женщину (1938); когда две трети американцев по-прежнему считали идеальной семьей такую, в которой мать сидит дома и заботится о детях (1990 г.), хотя и не осуждали работающих женщин; когда 57 % первокурсников (1967 г.), а позже 25 % (1994 г.), считали необходимым ограничить занятия замужней женщины домом и семьей30, – советские женщины уже составляли половину и более всех трудовых ресурсов страны. Бытовой аскетизм развил у «работающей матери» недюжинные способности к решению возникающих задач и укрепил социально-политический потенциал россиянок. Однако этот потенциал долгое время не использовался: женщина в России не была домохозяйкой, но и чувствовать себя свободно развивающейся личностью, принимающей решения не только на бытовом уровне, не могла. Традиционная культура отношений охотно использовала потенциал женщины и так же охотно ограничивала их общественный рост и статус: формально некоторое число женщин украшало президиумы, но это не было показателем самостоятельной линии их поведения и знаком каких-либо процессов демократизации. В постсоветское время такая ориентация в политике сохранилась, актуальна она и в настоящее время.

По данным международной организации Inter-Parliamentary Union, сегодня Россия занимает лишь 84-е место по числу женщин в политике, уступая в этом отношении не только благополучным в плане гендерного равенства Норвегии, Швеции и Дании (от 29 до 40 %), но даже Гондурасу, Габону и Зимбабве. Обходят Россию и некоторые бывшие союзные республики: к примеру, в Узбекистане, Казахстане и Таджикистане женщин во власти больше примерно в два раза. Среди депутатов нового российского парламента женщин – всего 13 %. Как констатируют эксперты, в целом по миру столь малое женское представительство в парламентах было еще 10 лет назад. 30-процентным женским корпусом депутатов отличаются 32 страны, в их числе Белоруссия31.

Женщин в российской политике мало. Однако остается вопрос: женщины в политике – это только представительство в парламенте? Руководящие должности в бизнесе? Не следует ли рассматривать проблему в более широком контексте? Мы полагаем, что женское участие в управлении обществом может служить надежным показателем уровня демократии при условии, что гендерный паритет на высшем политическом уровне сложился в результате изменений женского участия на всех иных уровнях управления и представительства. Общество развивается, если равенство возможностей, в том числе гендерное, реализуется последовательно, отражая рост демократического сознания – в противовес формальным назначениям под давлением общественных вызовов. Подтверждение тому – упомянутые выше данные: в парламентах Руанды, Зимбабве, Узбекистана женщин больше, чем среди российских депутатов, но кому придет в голову считать эти государства образцом демократии?

Для того чтобы женщины стали реальной силой в политике, необходимы определенные благоприятные условия, в ряду которых – их собственное гражданское сознание и готовность к действиям. Представительство во властных и иных управленческих структурах станет действительным, если женщины будут задействованы в управлении страной на разных уровнях, если они проявят реальный интерес к политическому процессу, приняв участие в дискуссиях и гражданских акциях32, если, наконец, лидеры мнений (сейчас – по преимуществу мужчины) публично поставят вопрос о роли женщин. Другое необходимое условие – активное обсуждение гендерных проблем в публичной сфере, к которому, как мы знаем, ведет несколько информационных ступеней. Поэтому динамика женских/мужских ролевых статусов в качестве объекта журналистского внимания, отражая изменения гендерных отношений в обществе, представляет немалый исследовательский интерес.

Программа исследования. Основной целью нового исследования, как было указано, стало выявление динамики гендерной составляющей в избирательной кампании 2011 г. на основе анализа текстов общероссийской периодики с последующим