какое-то время он прервал молчание.

– Ребекка точно врет, – сказал он, и Купер кивнула.

– Что она имела в виду? Ты действительно общался с Грейс?

– Не знаю, что она там имела в виду, но вот что интересно: Ребекка утверждает, будто не виделась с матерью больше года, а сама якобы все знает про ее сообщения. Как-то не сходится.

– Тут ничего не сходится. – Купер отвернулась в сторону моря, и Алек вдруг подумал, что она на него злится. – Люди, которые могли бы нам помочь, либо умерли, либо сбежали, либо врут. Это дело…

– Солнце уже заходит.

– И мне ужасно не нравится, что ты так часто меня перебиваешь, – нахмурилась Купер.

– Ничего я не перебиваю. Ты просто устала.

Она почесала шею.

– Возвращайся к себе в отель, а я еще немного побуду здесь. Надо успеть в магазин до закрытия.

– А как ты поедешь домой? Что ты собрался…

– Нужно купить подарки на Рождество, – ответил Алек. – К возвращению Саймона.

Купер промолчала.

– И для тебя тоже. – Он подмигнул и потом весь вечер корил себя за это. Ну зачем было подмигивать?

Купер как-то необычно улыбнулась в ответ, и они попрощались.

Глава 81

Холод Алек любил больше, чем жару, – вдыхать морозный воздух, чувствовать, как ветер обдувает лицо, а с солнцем в принципе любая погода была хороша.

На некогда переполненной площади теперь стояло всего три палатки. Чайки рыскали в поисках еды и ничего не могли найти. Вскоре они, оголодав, улетят отсюда насовсем.

Все знакомые места.

«МОРОЖЕНОЕ – 1 °CОРТОВ».

«ПАПИН ЧАЙ».

«СРОЧНЫЙ РЕМОНТ ОБУВИ И КЛЮЧЕЙ».

«АМЕРИКАНСКИЙ САЛОН».

И все закрыто. Алеку даже в голову не приходило, что некоторые лавки могут закрыться навсегда.

Сердитый хозяин лотка со списанным армейским снаряжением больше не злился, а встречал всех с улыбкой, будто уже настало Рождество.

Улицы покрывала замерзшая смесь слякоти и песка.

У единственного открытого фургончика с кофе стоял брошенный скутер.

Алек пошел в супермаркет. Может, хоть тут что-то найдется?

Работала только одна касса. В отделе замороженных продуктов кто-то плакал. Алек не знал, что сказать, да и стоит ли?

– Chcę iść do domu, – шептала женщина в телефон. – Proszę…[7]

В отделе сладостей Алек нашел шоколадного мишку с крошечным рождественским колокольчиком поверх золотистой обертки. Неплохо для начала. Еще купил бутылку хорошего виски. Купер в таких вещах не разбирается. Выпьют вместе.

Алек оплатил свои покупки на кассе и ушел.

•

На фоне ясного голубого неба повсюду высились деревья.

Алек смотрел вперед и улыбался, думая о Купер, анализируя ее. Как к ней отнесется сын? Поладят ли они?

Вдруг Купер все-таки решит остаться?

На облупившихся фасадах и черных фонарных столбах теснились чайки. Повсюду крикливые вывески. Безлюдные залы игровых автоматов сверкали огнями и заливались однотипными мелодиями, и все напрасно.

•

Вечером Купер решила побегать и натянула фиолетовую толстовку с символикой Королевского ветеринарного колледжа, в котором она училась: вокруг герба с короной плясали животные.

Воздух был сухим и холодным.

Купер бежала по набережной, по пустому пляжу в свете кровавой луны. Волны то накатывали, то отступали.

В парке было очень красиво. Почувствовав приближение зимы, огненные листья быстро опали и теперь ворохом покрывали тропинки. По пути Купер встретила лишь пару человек с собаками. Они обменялись приветствиями, но искренность была только во взгляде животных. Сгущались сумерки, однако закатные лучи еще мелькали среди густых зарослей.

Несмотря на прохладу, зеленая майка Купер уже насквозь промокла от пота, хотя фиолетовая толстовка все скрывала. Спасибо родному колледжу. Там было здорово. Купер в основном подружилась с американцами (британцы ее чем-то отталкивали), попавшими туда по международной программе. Они уже давно уехали домой. Училась Купер посредственно, поначалу набрала слишком много дополнительных предметов, вступила в разные сообщества и клубы и проявляла больше интереса к практическим занятиям, нежели к теории. Пожалуй, странно, что в результате ее занесло в такую сферу, хотя она всегда добивалась успехов в самых неожиданных областях. Если окружающие в тебе разочаровываются, надо просто сменить обстановку.

Темные волосы завязаны в хвост, серые кроссовки утопают в мягкой земле.

Как же приятно размять ноги! Как хорошо наконец-то побыть одной, на свежем воздухе, вдалеке от всех неудач.

Где-то среди деревьев закричал ворон.

Купер бежала дальше.

Все вокруг окутывала тишина. Только шум волн и игровых автоматов эхом разносился по пустым улицам и зданиям.

Илмарш погибал с каждым днем.

А Купер все бежала.

•

Вернувшись в отель, Купер обнаружила под дверью своего номера конверт без каких-либо надписей.

Пошла вниз, но администратора на месте не застала. Купер поднялась обратно, взяла конверт и зашла в номер.

За окном алел закат. На аккуратно заправленной кровати лежали чистые полотенца и кусок мыла.

Купер села за стол, ощупала конверт. Внутри что-то маленькое и прямоугольное.

Она понимала, что не стоит спешить и открывать его самой, однако не удержалась.

В конверте Купер обнаружила маленькую черную кассету от старой видеокамеры.

Глава 82

– Если с тобой что-то случится, я умру.

– Почему?

– У меня никого больше нет.

…

– Что?

– И как мне на это ответить?

– Никак, я просто…

– Иди ко мне.

– Хорошо.

– Я ведь старше тебя.

– Знаю.

– Ребекка, я…

– Я никому не скажу.

– Тебе и некому говорить.

– Вот именно. Так еще проще.

– Кто сделал с тобой такое?

Несколько лет назад

Камера начинает снимать.

Сначала город весной. С цветущих деревьев у обшарпанной беседки в парке падают лепестки.

Иногда на видео появляются помехи.

С близкого расстояния сняты какие-то незнакомцы, бездомные женщины в спальных мешках на пляже, они смеются и играют в карты. Никто ничего не говорит. Кажется, люди даже не в курсе, что их записывают на камеру.

Наступает ночь.

Сначала непонятно, что происходит. Очень темно.

Слышен шум ветра.

Впереди вдруг появляется каменное строение, широкие поля и деревья вдалеке.

Это «Родная ферма».

Качается и дрожит камыш.

Кто-то говорит о болезни и об острове.

Им кажется, что за ними следят.

Нужно действовать.

Ночь костров

Снова темнота. Съемка продолжается спустя долгое время. Разноцветные высотки освещаются залпами фейерверков. Когда гостиницы переделали в жилые дома, каждое здание заново облицевали и поверх нанесли яркую вертикальную полоску, чтобы вдохнуть в городок у моря новую жизнь.

Камера перемещается по кругу, показывая изгибы отелей, нависших над полями. На мгновение кажется, будто она парит в воздухе, но ее просто высовывают из окна.

В поле внизу