успела досадить, — подбирая слова, ответила я. — Мне и самой интересно, сможете ли вы разгадать эту тайну. Студенты об этом только и говорят!

Ни слова лжи…

— Но кто-то же проник в ваш блок, открыл дверь, сотворил проклятие. Это дело не десяти и не пятнадцати минут. Плетение сложное.

— Я никого постороннего в нашем блоке не видела и внутрь не приглашала. Соседки, насколько мне известно, тоже. Сама я в комнате Позойтар никогда не была и даже её двери не касалась, — заявила я, держа в поле зрения не изменившийся артефакт. — Я бы хотела быть вам более полезной, но в роду Инор никаких тайных знаний о проклятиях нет. Что я могу точно сказать, так это то, что у Позойтар совершенно отвратительный склочный характер. Она подкинула в нашу комнату постельных клещей только потому, что мы посмели поступить не так, как она велела. Очень заносчивая особа. Неудивительно, что у неё есть враги.

Ректор чуть приподнял седые брови и кинул взгляд на артефакт, а затем долго изучал меня. Я стояла перед ним с невинным видом, как в тот день, когда утверждала, что понятия не имею, кто экспроприировал из столовой приюта поднос с пирожками для воспитателей. Ректору до нашей директрисы далеко, поэтому его взгляд выдержала со всем возможным достоинством, ни один мускул на лице не дрогнул.

— А о чём же вы тогда беседовали с Хирутом Тхорротом перед балом?

— Братья Тхоррот очень напоминают мне моих родных братьев, которых я потеряла. Такие же безалаберные оболтусы, как называла их бабушка, — честно ответила я, грустно улыбнувшись. — Вот меня и тянет с ними пообщаться. Что касается Позойтар — у них имелся конфликт, но, насколько мне известно, проклятие наложили не Тхорроты и даже не знали о нём. По крайней мере, такое у меня создалось впечатление из наших разговоров на эту тему…

Артефакт лишь подтвердил правдивость моих слов.

— Что ж, тогда не стану вас больше задерживать.

— Благодарю, зайтан Эрритор. У меня осталось ещё два вопроса, если вы не против.

— Что ж, задавайте.

— Перед исчезновением гваркиза Позойтар порвала наши с Горрией вещи и учебники. Декан дознавательного факультета всё зафиксировал. Она причинила ущерба на пятьдесят доблонов, не меньше, — тут я, конечно, лукавила. Ущерба было хорошо если на тридцать доблонов, добрых десять из которых я умудрилась нивелировать, починив вещи. — Скажите, можно ли ожидать компенсацию?

— Безусловно. Это дело у меня на контроле, компенсацию вы непременно получите, но позже. Мы ждём ответа от семьи Позойтар. Ваш второй вопрос?

— К работе нужно будет приступить сегодня?

— Нет, со следующего лаурдебата. Как раз успеете освоиться и подучиться. Или отказаться, если найдёте другой вариант.

— Спасибо за возможность. Приятной ночи! — пожелала я и вышла из кабинета.

До выхода из административного здания шла с каменным лицом, и только в парке, в ночной тени огромных разлапистых фикусов, позволила себе проявить эмоции. Начинало моросить, но я даже не сплела зонтичный аркан, настолько была погружена в свои переживания. Потёрла лицо, встряхнулась и направилась в столовую.

Там за столиком уже заняли места соседки. И, неожиданно, Лорея Харрапар. Ох, неспроста она так дружелюбна. Подружка Позойтар? Хочет подобраться поближе?

Я кивнула им и отправилась на раздачу.

— Чудесного дня! — поприветствовала меня пышногрудая девушка. — Сегодня удалась ландейка с овощным рагу. Рекомендую.

— Прекрасно! — улыбнулась я.

За столом решила слушать, а не говорить, и внимательно наблюдала за Лореей. Кто она?

— А почему ты хочешь выбрать именно ветеринарный? Не знаю ни одной аристократки, кто бы врачевал животных, — сказала Трайдора.

— И очень зря! — горячо откликнулась Лорея. — Животные — замечательные пациенты. Искренние. Если к зверю найти подход и помочь ему, то благодарность он будет испытывать намного более глубокую, чем человек или гайрон.

— Наверное, это действительно так…

— Я с детства животных люблю. Мама меня ругала, что я то мангуста домой притащу, то обезьянку потерявшуюся, то попугая приючу. А мне их жалко всегда было. Дар у меня поздно открылся, родители даже думали, что его у меня нет. Но однажды я нашла змею с перебитым хребтом. И настолько мне её жалко стало, что магия сама хлынула сквозь пальцы. Выброс такой силы был, что змея эта потом ещё долго фонила. Она ко мне привязалась и жила потом у меня в комнате, чем жутко пугала всех домашних.

— А родители не против такого выбора профессии? — с интересом спросила Горрия.

— Поначалу они серьёзно не воспринимали, думали, что это детская блажь. Папа купил наборы медицинские, мне даже кабинет оборудовали, где я лечила всех животных, до которых только могла дотянуться. Чем старше я становилась, тем больше возникало вопросов и возмущений на счёт моего увлечения. Но я всегда говорила, что буду ветеринаром. И в какой-то момент родители просто смирились. Папа у меня очень строгий, но справедливый. Он бы не стал просто так запрещать. В итоге решили, что лучше я буду странной, но счастливой, чем такой, как все, но несчастной. И разрешили учиться там, где я хочу. Я выбрала Нинарскую Академию, потому что тут самый сильный ветеринарный факультет. Я к ним на кафедру обязательно скоро схожу, посмотрю, может, им требуются студенты в помощь по уходу за зверинцем.

Всё это звучало очень искренне и мило, но доверять Лорее я всё равно не спешила. Зачем? С её стороны странно искать именно нашей компании, когда есть Элитера с Эскорией Зарат. Хотя… легко представить, как отреагировали бы они на желание работать в зверинце.

После ужина я отяжелела и осоловела. Обучение давалось нелегко, голова гудела, а в глаза словно песка насыпали.

— Может, позанимаемся математикой? — предложила Трайда, когда мы вернулись в блок.

— Если честно, сил нет никаких, — зевнула я. — Давай завтра?

— Как скажешь…

Искупавшись первой, я добрела до своей спальни и обессиленно завалилась на кровать. За окном стеной стоял ливень, тяжёлые капли барабанили по карнизу.

Спать!..

Мне приснился Ярц. Он смеялся и стоял очень близко, но каждый раз, когда я протягивала руку — ускользал, чтобы снова появиться рядом с другой стороны. Странный сон, чёткий и дарящий ощущение реальности происходящего. И вроде я прекрасно понимала, что гайрон со мной играет. Но всё равно раз за разом тянулась к нему.

А потом вдруг во сне появилась бабушка и строго, но проникновенно сказала: «Ты Цилаф, ящерка моя. Возьми то, что твоё по праву, и будь сильной. Ты справишься, я в этом уверена. Всегда помни, что мы тебя любим и гордимся тобой!».

Я проснулась и резко села на постели. Вокруг было пронзительно тихо. Достала икис и посмотрела на время — половина пятого. Но ложиться обратно бесполезно. По опыту уже знала, что сон обратно не придёт. Чтобы успокоить растревоженное воображение,