— А гайроны? Почему так делают они?

— Вопрос сложный. Вероятно, изначально эту традицию переняли полукровки. У них ведь нет ни танца, ни сакральной ночи. Кроме того, гайроны всё-таки очень близки к людям, могут иметь потомство с человеческими магами и магессами. Видимо, соблюдение этой традиции — дань их человеческой ипостаси. А танец — дело иное. Учёные считают, что изначально танец был необходимостью. Во-первых, это часть брачного ритуала морских ящеров, от которых произошли гайроны, сугандилов. Самка танцует, самцы дерутся за право составить ей пару. Во-вторых, на первых порах с помощью танца гайроны избегали имбридинга. Близкие родственники не реагируют друг на друга во время танца, это доказанный факт. В-третьих, гайроны не отказались от танца, даже когда физиологическая необходимость в нём стала не столь острой, ведь новообразовавшаяся раса нуждалась в собственных традициях и ритуалах. За танцем всегда следует сакральная ночь, когда молодых оставляют вдвоём, чтобы между ними образовалась связь. Гайроны, как правило, формируют пары на всю жизнь и могут жениться заново, только если их партнёр погибнет. И называют эти пары не арданами, а лазтанами, но думаю, что это вам и так известно. Кстати, в момент образования связи молодые очень уязвимы и даже могут погибнуть, лишиться магических способностей или стать бесплодными, если помешать их слиянию. Так что сакральная ночь — неимоверно важное событие в жизни каждого гайрона, хоть оно далеко не всегда на ночь, собственно, выпадает. Изначально в эту ночь молодые знакомились, но теперь в Аллоране всё давно устроено так, что юная гайрона танцует наедине со своим избранником, и никаких драк не случается. Хотя во многих поселениях Медитара эта традиция всё ещё жива и соблюдается. Разорвать возникшую связь можно только пройдя Тропой Очищения, но так как это смертельно опасно, практически никто этого не делает, все находят подход к той паре, которая досталась.

— А откуда взялся опорретан?

— О, достоверно мы сказать не можем. Как вам известно, год длится четыреста пять дней. Предположительно, наши предки не могли разделить его на равные куски, поэтому отделили четыре куска по сто дней и назвали их лаурденами. А лаурдены поделили на ещё четыре отрезка времени по двадцать пять дней и назвали лаурдебатами. А лишние дни просто сделали праздничными и не учитывают их при годовом расчёте. Следующий вопрос.

— А почему в Аллоране деньги именно голубые?

— Отличный вопрос. Для начала небольшой экскурс в историю. Изначально, в человеческую эпоху, в качестве денег использовали обычный жемчуг. Он мало весит, добыть его было непросто, удобно носить на шее в качестве украшения или просто как нитку ожерелья вместо кошелька. Тёмный или цветной всегда ценился повыше, но разница не была принципиальной. Каждое государство имело небольшую ферму по выращиванию жемчугоносных моллюсков. С появлением гайронов ситуация кардинально изменилась. Они могли нырять на глубину и добывать дикий жемчуг в огромных, прямо-таки промышленных масштабах. Прежде чем правительства это поняли, и используемый белый жемчуг обесценился, гайроны успели скупить у людей немало ценностей. Несколько островов, артефакты, суда, оборудование и инструменты…

Профессор активно жестикулировал, увлечённый своим рассказом, и студенты слушали его очень внимательно.

— После этого король Аберрии Альхад Восьмой был вынужден ввести временный мораторий на крупные денежные операции. Это грозило хаосом. К счастью, у него была любопытная научная разработка. С помощью магического воздействия и натурального красителя на одной из ферм смогли получить великолепные ярко-синие жемчужины. Альхад Восьмой объявил именно их аберрийской валютой, а белый жемчуг постепенно вывел из обращения, обменяв на синий. Особенность в том, что такого оттенка синего в природе не существовало, поэтому перепутать дикий жемчуг с выращенным правительством, было невозможно. Со временем другие страны переняли опыт Аберрии, и уже многие века мы используем известную всем цветовую схему. У каждой страны свой оттенок. Синий — Аберрия, пурпурный — Иппарала, зелёный — Элленеда, голубой — Аллоран, бирюзовый — Медитар, серый — Цикмаск, фиолетовый — Бертака, ярко-розовый — Эртзамунд. Аллоран стал второй страной, где ввели подобную систему, и тогдашний правитель выбрал голубой цвет как наиболее благородный после синего. Как видите, ни одна из стран не захотела производить деньги красного или жёлтого цвета, так как эти оттенки прочно ассоциируются с бедностью из-за дешевизны кошенилевого и куркуминового красителей.

К сожалению, больше никаких вопросов задать мы не успели. Отведённый на лекцию час закончился, и я предвкушала занятия по целительству и теории проклятий, которые стояли в расписании дальше.

Из переписки Ярцвега Зортера с Ниором Зортером

Отец,

Четыре дня назад я прибыл в Тенхир и встретился с людьми, которых необходимо было забрать, и их «грузом». И это настоящая подстава, потому что груз оказался живой. Вернее, полуживой. Одна измождённая тощая девушка в компании четырёх таких же недокормленных девочек.

Их «хозяйки» — три лоснящиеся суки.

Я в ярости. Специально дал себе пару дней остыть, прежде чем писать тебе, но остыть не получилось. Я на такое не подписывался и не собираюсь двигать живой товар, по-моему, я много раз подобное говорил.

Ты знал⁈

Ярц

1-й день 1-го лаурдебата 6974-го года

Ярц,

Нет. Я не знал. Наводку по Аливетте Цилаф мне дал очень авторитетный эртзамундский пират, Гайзот Сакумер. А затем он попросил доставить его людей и груза в порт Урруна. Думаю, что ты слышал его имя и знаешь, какая у него репутация.

Я понятия не имел, что груз человеческий.

Попробуй выведать у одной из пленниц, что происходит.

Но делай это крайне осторожно — у этих «трёх лоснящихся сук» очень могущественные покровители.

Н. Г.

1/1/1/6974

Отец,

Всё ещё хуже, чем мы думали. Над детьми ставили опыты. Но рассказать они ничего не могут, так как связаны магическими клятвами.

Я вляпался в самое настоящее вонючее каскаррово дерьмо. Ты бы видел, как с девочками обращаются. Одну на глазах команды старая сука отхлестала за то, что малышка попросила у матроса кусок булки. Пришлось оттаскивать матроса, он чуть за борт эту тварь не выкинул. После этого все три суки присмирели и смотрят с подозрением.

А мои люди смотрят на меня выжидательно. Они не простят мне, если я не вмешаюсь. Да я и сам себе этого не прощу. Ты бы видел этих детей, отец. Голодные, больные, запуганные до предела. Только Ятора ещё умудряется сверкать глазами, хотя кроме глаз там ничего уже не осталось. Лекаря она уже перетащила на свою сторону, он приходил ко мне с лекцией на тему «мы не можем так этого оставить».

Я и сам всё это знаю!

Даже приди мне в голову выполнить твою просьбу, моя