— Костя сказал.

— Странно, что Стёпа про это даже словом не обмолвился. Неужели не собирается отмечать? — выдаю мысли вслух.

Нужно бы зайти к нему и поздравить, даже не смотря на то, что я на него обижена. Всё таки я не считаю Волкова плохим человеком. Странный конечно, со своими специфическими особенностями, но явно не плохой.

На первом этаже персонал во всю готовится к встрече гостей. Настя с Лизой украшают гостиную, Константин накрывает на стол, Виктор пытается всеми командовать.

Сегодня даже завтрака не будет, что печалит. За долгую ночь мы с крошкой-малышом успели проголодаться.

Мы с Людой приходим на помощь. Она уходит на кухню к Константину, а я не решаюсь, с токсикозом шутки плохи. Если учую рыбный запах, то не сдержусь. Поэтому вместе с Настей украшаю гостиную на первом этаже.

Сам Волков показывается только через час.

Бросает на меня косой взгляд и улыбается.

— Отлично выглядишь, — его дежурный комплимент ласкает слух.

— Спасибо!

— Через пятнадцать минут визажисты приедут, найди свою подружку и отправляйтесь собираться.

Я недоумевающе хмурюсь.

— Ладно, — отвечаю после недолгих раздумий.

К часу дня мы с Людой при полном параде спускаемся к гостям. На глаза попадается Артур, и я машу ему рукой.

— Вероника, добрый день! — друг Степана Ефимовича подходит к нам и заворожено смотрит на Люду. — Какой красивый в вашем доме персонал. Не ревнуешь Стёпу к новой уборщице?

— Это ты про меня? — Людка обиженно выпячивает нижнюю губу.

— А вот манерам, к сожалению, персонал не обучен, — заключает Артур.

— Я вообще-то не уборщица! — фыркает Людка.

— Познакомься, это моя подруга — Людмила. Люда, это Медведев Артур, друг Стёпы.

Мужчина скользит взглядом по длинным ногам, нежному розовому платью, оголённым рукам, задерживается на пухлых губах моей подружки и, кажется, довольно облизывается.

— Вы обворожительная, Люда! — одаривает комплиментом и кокетливо строит глазки.

Девушка в ответ недовольно хмыкает и берёт меня под руку.

— Пойдём, посмотрим как дела на кухне! — тащит меня в сторону.

Тормозим в столовой, где нет лишних ушей и глаз.

— Какое хамло! Я что, похожа на уборщицу? Все богатые такие придурки? Я разочарована! — Люда разводит руками и корчит возмущённую гримасу. — Хотела замуж за миллионера, а они все избалованные животные!

— Люд, перестань, — попытка остановить прыть подружки к результату не приводит.

— Да как я могу перестать! Артур этот… У меня даже цензурных слов нет, одни маты!

— Кому это вы кости полощите? — хмурая Лиза оказывается рядом так неожиданно, что мы вздрагиваем.

— Никому, так просто, болтаем, — я отвожу взгляд и цепляю среди гостей фигуру Волкова. — Я скоро подойду.

Направляюсь прямиком к своему жениху, пусть и фиктивному.

Я должна играть свою роль красиво.

Сокращаю дистанцию между нами и быстро обхватываю Волкова за локоть.

— Здравствуйте, рада вас видеть! — натягиваю самую светлую свою улыбку, киваю незнакомым гостям.

— А вы невеста, я так понимаю. Ух, хорошая. Отличный выбор, Степан! — пожилой человек одобрительно смотрит на Волкова.

Жених мой заметно нервничает.

— Всё хорошо? — шепчу тихо, почти на самое ухо.

— Всё прекрасно, — властно обнимает за талию и притягивает к себе вплотную, дышит почти в губы. — Вовремя ты появилась. Ненавижу встречать гостей в одиночку.

— Так позвал бы Виктора, — сквозь зубы.

— В высоком обществе такие правила, Ника. Хозяева дома должны этим заниматься.

— Да? — удивлённо моргаю. — В доме у Орловых, помнится, нас встречал дворецкий. Кстати, бывшенькая твоя где?

— Эвелина с Эльдаром не приедут.

— Не хотят тебя видеть? — усмехаюсь.

Это доказывает, что бывшая жена вполне счастлива и без Волкова. Плевала она с высокой колокольни на него, на его день рождения, а заодно и на нормы и традиции "высокого общества".

— Я не звал Эвелину, — Степан Ефимович скользит широкой ладонью по моей спине, доводя тело до едва уловимой дрожи.

— Почему же? — не слышно, одними губами.

— Потому что знал, что ты не захочешь её видеть.

— Это же твой праздник, — растерянно. — Ты её любишь. Надо было позвать!

— Да кто тебе сказал, что я её люблю? — Волков не замечает появившихся рядом гостей. Занят пожиранием меня своим свирепым взглядом.

— Ты сам и сказал.

— Послушай, Канарейкина. Не играй с огнём.

— У бассейна, помнишь? Первого января. Ты сказал, что любишь Эвелину.

Степан Ефимович нарочито громко вздыхает, отводит глаза и поджимает губы.

— Я не то имел ввиду. Я…

— Я не хочу знать правду! И вообще, отпусти меня.

Вырываюсь и делаю шаг в сторону. Волков бросает на меня такой взгляд, что под кожей стынет кровь.

Встречаем гостей, я непринуждённо улыбаюсь, а жених мой, видимо, не может взять себя в руки.

Махнув рукой, молча отходит к барной стойке и сам наливает виски в бокал.

— Хватит, — подхожу к нему и торможу приступ пьянства.

Недолюбливаю алкоголиков, хоть и понимаю, что это коварная болезнь.

— Ника, отстань! — Степан Ефимович берёт бокал и подносит ко рту.

— Ты оставил у Оксаны записку для меня. Любое желание за моё прощение. Помнишь?

— Помню. Я не страдаю амнезией, — фыркает.

— Я хочу, чтобы ты был трезвый до тех пор, пока наш фиктивный брак не закончится.

Волков кашляет. Смотрит на меня, потом на крепкий напиток, потом вновь на меня. А я могу лишь наигранно улыбнуться.

— Ты серьёзно? — качает головой.

— Похоже, что я шучу?

— Это слишком лёгкое желание, — его взгляд, наконец, смягчается, загорается привычными тёплыми огоньками.

Миллионер ставит нетронутый бокал на барную стойку.

— Простила? — улыбается.

— Получается так, — невольно облизываю губу.

— Тогда поцелуй меня. Страстно. Чтобы все гости увидели и попадали.

— Не буду я тебя целовать! — ошарашенно отшатываюсь от Степана Ефимовича, и тот демонстративно тянет руку к бокалу.

— Последний шанс, Ника, — хитро щурится и вытягивает губы уточкой.

Смешной до чёртиков. Я недовольно хмурю брови. Пытаюсь казаться серьёзной, а сама не могу сдержать улыбку.

— Это глупо! Если ты хочешь бухать, пожалуйста! — всё таки выдавливаю из себя суровый тон.

Я не хочу, чтобы ситуация повторилась. Когда я застала его пьяным в прошлый раз, он повёл себя как настоящий придурок, обозвал меня, хотя я ни в чём не виновата. И теперь мне страшно, что он может напиться и сделать что-то похуже, чем оскорбить. А нам с крошкой-малышом это не надо, мы хотим умиротворения.

— Я понял, Вероника. Я не буду пить. Но это так себе желание за прощение, придумай что-то поинтереснее, — изгибает бровь.

Гостей полон дом, и все хотят пообщаться с Волковым и познакомиться со мной. Три часа без остановки я улыбаюсь. Под конец даже зубы болят!

Замечаю Людку у входа в столовую и иду к ней, но сразу же торможу, как