Только Людка заканчивает говорить, к ней на диванчик падает незнакомый мужчина.

— Эй, красотка! Познакомимся? — дышит ей в шею.

Я чувствую его перегар, и желудок сжимается в приступе тошноты. Люда что-то неразборчиво отвечает, отстраняясь от мужчины, а я быстро встаю из-за стола, чтобы выйти на свежий воздух.

— Стоять! — незнакомец хватает меня за руку. — С тобой я тоже хочу познакомиться.

— Я не знакомлюсь, — вырываю руку и делаю шаг в сторону.

Мужик властно хватает меня за талию. Его липкий взгляд цепляется за мои губы, с похотью облизывается. Тянет к себе.

Я знала, что произойдёт что-то мерзкое, не хотела я в этот клуб ехать! Но Волков даже сказать слова против не дал. А если бы я настояла на своём, не попала бы в лапы маньяка — извращенца.

Он скользит грубой ладонью по моей спине, второй рукой сильно сжимает мой локоть. Стараюсь освободиться, но чувствую резкую боль, больной мерзавец хватает меня за волосы и крепко держит. Наклоняет мою голову, открывая вид на оголённую шею. Его грязный язык проходит по моей коже, и я с трудом сдерживаю рвотный позыв.

— Отстань от неё! — на фоне пищит моя подружка.

Люди за соседними столиками вообще не обращают на нас никакого внимания, будто происходящее здесь в порядке вещей. Я закрываю глаза и молюсь, чтобы Степан Ефимович поскорее вернулся и спас меня.

Как принц из сказки.

Но его всё нет.

А незнакомец продолжает облизывать мою шею, приближается к уху, и я нервно взвизгиваю.

— Тс-с-с, девочка, — пьяный язык заплетается. — Знаю, что тебе нравится, но стонать подо мной ты будешь позже.

Вздрагиваю. В голове проносится самый печальный исход данной ситуации. Предпринимаю новую попытку вырваться, но мужик прижимает меня бёдрами к столу, старается просунуть колено между моими ногами. Отчаянно свожу колени.

Людка набрасывается на пьяную пародию человека сзади, впивается ногтями в его лицо, оставляя кровавые полосы. Хватка неадекватного зверя ослабевает, он отпускает мои волосы, и я метко бью коленом между его ног.

Жаль, что недостаточно сильно.

Мужик морщится и шипит, яростно дышит, словно обезумевший бык. Замахивается на Люду.

Я закрываю глаза и отворачиваюсь. Вскрикиваю, спрятав лицо в ладонях. Чувствую, как слёзы обжигают щёки.

— Ты что, совсем берега попутал? — рычит Артур, успевший перехватить руку незнакомца.

Люда стоит за спиной Медведева и дрожит, как осиновый лист.

Степан Ефимович обхватывает моё лицо своими ладонями, бережно, ласково. Заставляет посмотреть в его глаза.

— Что он сделал? — Волков обжигает меня горячим дыханием.

— Лапал и облизывал меня, — на автомате.

В глазах Степана Ефимовича загорается ледяное пламя. Как дикий лев он поворачивается к незнакомцу. Когда его кулак встречается с лицом обидчика, раздаётся хруст. Либо рука сломалась, либо нос.

Незнакомый мужчина отшатывается, схватившись за щёку. Говорит что-то неразборчивое и харкает кровью.

Мой подбородок дрожит. Да всё тело трясётся! И перед глазами мельтешат цветные пятна. Голоса смешиваются в общий поток звуков, превращаются в шум. Я уже не понимаю кто говорит.

В один момент Волков падает на диван, закрыв лицо рукой.

Артур разбирается с мерзким мужиком, подходит охрана. Замечаю у Волкова на руках кровь.

Степан Ефимович поднимает голову и вытирает под носом.

Красные капельки падают на его рубашку, на брюки, на стол.

— Больно? — я стремительно наклоняюсь к нему, осторожно глажу по щеке.

— Ничего страшного, бывает. У меня просто нос слабый, — отзывается в ответ и накрывает ладонью мою руку. — Я никому не позволю тебя обидеть, Вероника!

— Я знаю, — шёпотом.

Всю дорогу до дома я прихожу в себя. Этот поход в клуб я запомню навечно, как худшее, что со мной случилось. У меня ведь было плохое предчувствие, скользкое, мимолётное. Я не хотела ехать.

Степан Ефимович сидит на переднем сидении, в носу его ватный тампон, кроваво-красный.

Только когда водитель въезжает на территорию дома, я перевожу дыхание и перестаю винить себя в произошедшем. Украдкой глажу свой плоский животик и закрываю глаза.

Я должна себя беречь. Обязана быть сильной и смелой, уверенной и стрессоустойчивой. Потому что мой крошка-малыш в этом нуждается.

В доме на первом этаже горит свет, и нас встречает Виктор с Ефимом Святославовичем.

Только этого не хватало!

— Степан! — гневно выдаёт Демон старший и презрительно сужает глаза. — Что с твоим носом?

— Подрался. Бывает.

Волков помогает мне снять шубку.

— Бывает? — его отец передёргивается. — И часто у тебя такое бывает?

Степан Ефимович игнорирует вопрос.

— Иди к себе в комнату, — злобный парализующий взгляд Ефима Святославовича падает на меня.

Я молчу. Поджимаю губы и направляюсь к лестнице.

— Почему ты был без охраны? — требовательно интересуется Демон старший.

— Я что, маленький? Мне тридцать один год, я в состоянии решать сам куда брать охрану, а куда нет.

— Стёпа, ты наверное забыл, что случилось с твоей матерью?

Я останавливаюсь на втором этаже, спрятавшись за угол. Сердце ритмично колотится в груди.

Разговор звучит отдалённо, но если напрячь слух, то все слова можно разобрать.

— Эта девка плохо на тебя влияет, — стальным голосом парирует Ефим Святославович.

— Она не девка, она моя невеста!

— Она идиотка с улицы, грязная и паршивая овца! Кто её родители? Правильно, алкоголичка. Отца вообще нет. Я всё о ней узнал.

— И что?

— Она занозой засела в твоей заднице, — Демон старший рычит. — Избавься от неё.

Я вздрагиваю и закрываю рот рукой.

— Я люблю её, отец! — свирепо отзывается Степан Ефимович.

— Любишь? — громкий зловещий смех заполняет пространство. — Эвелину ты тоже когда-то любил. Помнишь, чем всё закончилось? Мы чуть не потеряли нашу корпорацию!

— Не любил. Это вы навязывали мне, что я её люблю, а я повёлся. До появления Вероники я понятия не имел, что такое любовь!

Я вздрагиваю, когда кто-то хватает меня за руку. Поворачиваю голову и вижу Люду. Она с Артуром уехала чуть раньше нас, поэтому уже дома.

Подружка качает головой, а я прикладываю палец к губам, мол молчи.

— Я не откажусь от Вероники, буду с ней до конца, — Степан Ефимович приближается к лестнице, каждый его шаг эхом вибрирует по полу.

— Я испорчу вам жизнь, сын, вгоню в долги, разрушу нашу корпорацию. И Вероника твоя улетит как птичка, когда ты останешься без своих миллионов! — Ефим Святославович в ярости.

— Отец! — рявкает Волков. — Я не останусь без денег, помимо твоей корпорации у меня есть рестораны и кафе, забыл? Я специально готовил себе подушку безопасности на случай, если ты, старый мудак, решишь пугать меня и пытаться манипулировать.

— Неужели твоя Вероника всего этого стоит?

— Стоит. Жаль, что ты когда-то испугался и отказался