— Ты телефон из рук не выпускаешь. Юлька! Это же я! — Он вдруг широко улыбается, и я, наконец, вижу того самого парня, в которого однажды влюбилась с первого взгляда. И напряжение внутри стало спадать. — Да расслабься уже. Раздевайся давай, чего застыла у двери?

Он оставляет полупустую бутылку на столе, подходит ближе и стаскивает с меня верхнюю одежду.

— Я соскучился, Юль, — шепчет в ухо, обжигает шею горячим дыханием. — Столько времени без тебя. Ты точно мне рада?

Насколько проще было бы сейчас кивнуть головой, улыбнуться и обнять его в ответ. И забить на то, что гложет изнутри. Он мой парень, и мы столько вместе пережили всего!

Смотрю в Ромкины глаза и мягко отвожу от себя его руки.

— Послушай, пожалуйста. Прозвучит дико, наверное, но я не могу остаться с тобой сегодня. Просто не могу и все. Давай поговорим завтра. Я позвоню утром.

Хватаю куртку с сумкой и выскакиваю из номера до того, как ошарашенный Баскаков успевает сказать хоть слово.

«Янош! Где ты? Позвони!»

Надо же, помнит еще меня. Хотя, почему нет — Заноза умеет дружить, не забыла бы… друга. Даже когда любовь на голову нежданно свалилась. Козел! Прикрываю глаза и медленно, очень медленно считаю про себя. Дерьмо собачье, а не помощь, но хотя бы еще на несколько секунд гарантированно продлю жизнь своему телефону.

«Оставь! Не лезь, Янош! Не порть девчонке настроение…»

Она и правда выглядела счастливой. Самой счастливой. Занозой. Моей Занозой, на которую какой-то урод права предъявил у меня на глазах.

«Она сама разберется. Юля разумна, в отличие от тебя. Только дров наломаешь. Она тебе что-то обещала?»

Ничего. Ничего она мне не обещала.

Проф почти силой увел меня с площадки. Шел сзади и подталкивал вперед, пока не выбрались из зала.

Разберется она. Как же! Он будет конченым импотентом, если не потащит ее сегодня же в койку.

Телефон летит в стену.

— Новую мобилу будешь покупать из своих. — Андрияш аккуратно обходит то, что минуту назад напоминало мне о Вьюгиной. — Хочешь?

У него в руке две бутылки.

— Покрепче нет ничего?

— Нет. Бери что есть.

Сидим в тишине. Каждый в своей персональной преисподней. Никогда не отличался богатым воображением, а тут даже напрягаться не надо. Яркие картинки сами в голову лезут. А Проф, видать, серьезно напрягся, раз к себе в квартиру притащил, я здесь редкий гость. Видимо, по «праздникам» только, таким как сейчас.

— Ты не знал, что он приедет? — первым прерывает тишину старший. По мне, так зря. — Забавно, я всегда считал, что это выдумка, отмазка для особо настойчивых парней.

— И знал, и не знал. — Задумчиво рассматриваю осколки от мобильного. — А я ведь так и не нашел его «инсту», тоже считал его чем-то виртуальным и расслабился, узнав, что он не приедет до Нового года. Идиот! А теперь поздно.

— В смысле?

— Я его вчера в забегаловке одной встретил, ему наваляли за то, что бабу чужую снял. Я помог отбиться, — равнодушно произношу и делаю глоток. Да, горло нелишним будет смочить.

— Ты не ошибся? — Андрияш не верит, думает, это ревность.

Нет, Проф, ты еще моих настоящих эмоций не видел. Никто не видел. Даже Юля. Особенно Юля.

— Что делать будешь? Скажешь ей?

— Ты бы сказал? Сказал бы Ладе, что Мамаев ей изменяет?

— Он не изменяет. Не раз к ней подкатывал. При мне еще на нее облизывался.

Кажись, бутылка Профа приземлится скоро рядом с останками моего мобильного. Но ничего, у него полхолодильника ими забито. Не мобилами, разумеется.

— Что у вас случилось? Сильно налажал?

— Да.

Отрадно слышать, что не я один. Хотя в том, что именно из-за Андрияша они с Ладой расстались, я не сомневался.

— Матушка руку приложила?

— Можно и так сказать. Я поздно узнал.

Проф, поморщившись, допивает бутылку. И уже идет за следующей.

— Мне еще одну захвати. Ночь будет долгой.

— Ты можешь ей позвонить с моего. — Проф возвращается и лезет с ненужными вопросами. Тоже мне эксперт.

— Я не буду ей звонить, не сегодня. Ты прав, сорвусь и наговорю того, что не надо. А дело не в ней, в нем.

— Уверен, что именно он был? Что ты вообще там делал?

— Не твое дело. Так что с Ладой? Надеешься вернуть ее? Ты же поэтому до сих пор сидишь в этой дыре. И я с тобой. Может, я тебе и помогу.

— Я знаю, о чем ты попросил Ярика, когда он был в городе. Твое дело, но Мамаев в этом не замешан, к сожалению. Олег в последнее время очень жестко проверяет партнеров.

— Так что ты сделал с Ладой? Она же не всегда была ледяной стервой.

— Она не стерва, я не был готов к тому, чтобы стать ей опорой. Она была беременна.

— Что?! — На мгновение я даже о Занозе забыл. — Залетела? От тебя?

Поскольку дядей я до сих пор не стал, значит, был либо аборт, либо выкидыш. Лада точно не отдала бы ребенка в детдом. Не той породы.

— От меня. Все, закрыли тему. Ляпнешь где — прибью. Не повторяй моих ошибок, Янош. Не косячь.

Молча допиваю первую бутылку. Резинки всегда со мной, здесь точно сбоев не будет. Голова, на удивление, работает ясно — убитый мобильный помог разрядиться. Один план в голове сменяет другой. «Ты не знаешь Рому, ты не знаешь меня… Если когда-нибудь влюбишься, тогда поймешь, что значит доверие».

Издевательский смех рвется изнутри, я не сдерживаюсь. Мне плевать, что подумает Проф, плевать. Почему она? Ну почему именно она? Она одна меня никогда не хотела.

— Я хочу понимать, что ты собираешься делать. — Андрияш никак не успокоится. И правильно.

— Пока спать. Один. В бар не поеду. Не сегодня.

Проф копается в телефоне и уже особо не вслушивается, что я говорю. Кажется, переписывается с кем-то.

— Ты — засранец, — наконец выдает. — Такой же, как и я, только хуже. Она беспокоится, мне уже написала.

Выхватываю телефон у Профа, читаю переписку, снова перечитываю.

— Она хорошая девочка, — говорит за спиной Проф. — Не обидь ее.

Ее я и не собираюсь обижать.

Утром сам звоню Занозе — нельзя быть дерьмом. Она и правда беспокоилась. И так обрадовалась, услышав меня, что снова почувствовал себя последним подонком, который заставил ее переживать.

— Я не хотел тебе мешать, Юль. А потом… потом телефон сломался.

— Сломался? — эхом повторяет. — Роман приехал. Вчера. Ну…ты видел, да? Так неожиданно. Я не сразу в себя пришла, а потом смотрю: нет тебя рядом.