— Янош. — Пожимает руку и садится.

А я выдыхаю. Все нормально.

Эти двое так смотрят друг на друга, что невольно лишней себя почувствуешь. Нет, никаких левых мыслей, но я кожей ощущаю, что они иногда забывают, что я рядом. И еще напряжение, неуловимое, я его вообще не сразу заметила. Вроде все отлично, спокойно, даже дружелюбно общаютс. Или это я везде ищу подвох? Потому что у самой рыльце в пушку. Цежу только что принесенный молочный коктейль и пытаюсь уловить какие-то эманации в воздухе.

— …Так, говоришь, форвард? Мы тебя вообще после Нового года ждали. — Янош едва заметно нажимает голосом на «мы». — А ты вот прямо вчера и приехал? И сразу на матч? Похвально.

— Именно, — подтверждает Рома. — Только вещи в отель забросил. Под конец игры, но все-таки успел.

Баскаков улыбается мне, притягивает к себе за плечи и продолжает:

— Очень скучал по моей девочке.

У Яноша щека дернулась, но он тут же растянул губы в улыбке.

— Скучал? Это хорошо. Значит, вернешься скоро? Юля, как я понял, этот универ выбрала, потому что недалеко от твоего, да? Ну, где ты раньше учился.

Рука Баскакова напрягается на моем плече.

— Я не просил… то есть я рад, круто, что Юля здесь учится. Но это ее выбор, да и учиться здесь неплохо, да, котенок?

Прижимается губами к моему виску, а я не отвожу взгляда от Разумовского. В его глазах плещется холодное синее бешенство, он и скрывать это не пытается.

— Здесь нормально… в целом, — сдержанно отвечаю, потому что и дня не проходит, чтобы мы с клоуном не костерили этот вуз.

— Так когда возвращаешься? — Янош крутит в руках бокал с водой и не сводит глаз с Ромы.

Я молчу, сама задавала ему этот вопрос сегодня, но так и не получила точного ответа.

— Рано еще говорить, посмотрим.

Слово в слово сказал то же, что и мне пару часов назад.

— То есть?

Я знаю Разумовского, сейчас вцепится и начнет давить, пока не вытащит то, что хочет. И плевать ему на то, что Рома не терпит, когда его пытаются заставить.

— Что «то есть»? Да я понятия не имею! — Баскаков теряет привычное самообладание. — Сколько надо, столько и буду там. Пока все хорошо идет. Очень хорошо.

— Значит, останешься в Испании? — продолжает допрос Янош. — Там лучше футбол, чем в России, так?

Меня удивляет одно. Нет, не Разумовский — здесь все как всегда, хорошо, что еще шутить не начал, но в целом предсказуемо. А вот Рома… Он терпеть не может, когда кто-то лезет в его жизнь, может и сорваться. Видела пару раз. Зрелище устрашающее на самом деле. Но сейчас он в целом спокойно отвечает на расспросы Яноша.

— Так. — Согласно кивает мой парень. — Небо и земля. Надо быть идиотом, чтобы пытаться тут… А я вообще не так себе… Спасибо, а то я так и не поблагодарил за то, что за мою девушку так беспокоишься. Мне главное, чтобы Юля была довольной.

— По-другому и быть не может. Мы с Занозой лучшие друзья, но ты и сам это знаешь.

Вроде все нормально, но либо я сошла с ума, либо в каждой фразе парней и правда что-то скрыто. С радостью отвлекаюсь на телефон — знакомый номер, деканат. Правда, сегодня выходной.

— Алло?

— Юлия Вьюгина, 102-я испано-английская группа? Срочная встреча с деканом, нужно, чтобы вы подошли в деканат через полчаса. Сможете?

— Что? — Я растерянно смотрю на парней. — Зачем? Сегодня же суббота!

— Ему нужно встретиться со старостами, сегодня. Ждем!

Слышу короткие гудки и думаю, что так, может, и к лучшему. Все выдохнут, и вторая встреча, если она будет, пройдет лучше. Но лучше, чтобы ее не было. Не факт, что Рома будет терпеть покровительственный тон Яноша. И вообще, весь разговор в одни ворота. Как будто Баскаков отчитывается Разумовскому.

— Мне надо в универ, срочно. Поехали? — Кидаю телефон в сумку и выжидающе смотрю на Рому, но он и с места не сдвинулся.

— Слушай, Юль, ты езжай, я за тобой заеду в университет. Мы тут еще немного посидим с Яношем, а потом встретимся. Идет?

— Езжай, Заноза, ты о нас не беспокойся. Все будет хорошо!

Доверчивая наивная Заноза. Думал, знаю тебя, такую умную, решительную, ироничную… Любопытную.

Рядом с ним ты другая. Настороженная, очень напряженная и молчаливая. Где огонь в глазах, которым я привык любоваться, а, Заноза?!

Ты же умная, Юля, так какого сидишь рядом и не видишь, какой он урод? Как ему плевать на тебя. Не видишь, как он глазами раздел девчонку-официантку и блондинку за соседним столом? Обеих бы спикапил, не будь тебя рядом, а может, и ты не помешала бы. Потому что сидишь слепая. Но вот я рядом, да, Рома?

Чувак совсем гнилой, хуже, чем я думал. Так цинично врать в глаза — даже для меня перебор. А она сидит и слушает его чушь. И верит. Ему верит! Потому что любит. Вижу же, любит его. И он это знает. Щенок самоуверенный!

Удивляюсь, как до сих пор не размазал его смазливую рожу по столу. Вру, конечно. Знаю. Потому что она рядом, я даже правду сказать не могу, когда он врет про свой приезд. Не поверит, не в том состоянии, чтобы адекватно все воспринимать. Слишком больно будет.

Заноза. Хулия. Юля.

А чувачок все больше и больше напрягается, боится, что просто так не проскочит. Зря ты приехал сюда, парень. Большой косяк с твоей стороны.

Но хоть не струсил, не спрятался у нее за юбкой, сам предлагает остаться, посидеть вдвоем. Конечно, посидим.

— Езжай, Заноза, ты о нас не беспокойся. Все будет хорошо!

Пытаюсь успокоить ее улыбкой, но она все равно напряжена. Чего боишься, Юль? Что я ему кости пересчитаю? Что расскажу ему, как целовал тебя? Насчет последнего точно можешь не переживать.

Она уходит, не сразу, мешкает, хотя вроде как торопиться должна. Не хочет уходить, но надо, Юль, надо.

Несколько раз оборачивается, пока идет к выходу. Улыбаемся ей оба, разве что руками не машем.

Ушла.

Баскаков молчит, ухмыляется, но молчит. Ничего, я подожду.

— Это ж надо было так лажануться, — наконец, произносит, не глядя на меня. — В городе миллион человек живет, если не больше, и нужно, чтобы ты оказался в баре. Именно ты.

Откидывается назад, сидит, развалившись на стуле, смотрит по сторонам. Подмигивает блондинке, та оценивающе сканирует его и улыбается в ответ. Образ хорошего верного парня слетел за секунды.

— А я сразу понял, что ты нормальный пацан, когда за меня в драку полез. И что не сдал меня сейчас Юльке… респект!

Качает головой, вижу, не понимает. Ни черта!

— Давно вы с ней?