Охранялось всё это отделением немцев. Сменой охраняют, остальные в деревне, которая располагалась в двух километрах отсюда. Этот взвод, похоже, выполнял и комендантские функции. А место удобное, рядом перекрёсток трёх дорог, вот и свозили всё сюда, на поле, которое огородили колючей проволокой и взяли под охрану. Если что-то требовалось, забирали и использовали.

Тут одних «трёхдюймовок» целых тридцать семь штук, а «сорокапяток» пятьдесят девять. Батальонных миномётов восемнадцать, полковых пять. Ротных тридцать три, но я их не считаю, да и боеприпасов к ним нет. Ротные хороши, если нужно недалеко и точно кинуть маломощную мину, а в иных случаях более мощные батальонные или полковые годятся. У меня есть пара ротных миномётов в запасе, как и мины к ним, но это именно запас.

До склада я добежал пешком, снял пистолем обоих часовых, перестрелял солдат в двух пулемётных гнездах и стал собирать всё, что посчитал ценным. Остальное оставлю: ожидается стремительное наступление советских войск, и значит, склад освободят наши, им тоже что-то нужно оставить.

Я забрал все пять полковых миномётов и десять батальонных. Подумав, прихватил ещё десять ротных. Взял также три 57-миллиметровые противотанковые пушки, а то у меня одна в запасе, десять «сорокапяток», двадцать «трёхдюймовок» и весь боезапас, который был при складе. Подумав, взял всё же две гаубицы 152 миллиметра и две 122 миллиметра. Остальное меня не заинтересовало.

На этом я закончил, как раз под утро, когда от деревни шла смена охране. Смену я убил, а унтера взял раненым и допросил. Меня интересовало наличие по округе ещё таких складов. Унтер знал только о четырёх, хотя, конечно, после осеннего наступления их было куда больше. Координаты этих четырёх сборных пунктов я получил, следующей ночью их навещу. Стоит отметить, что два из них – это собранная техника, включая бронемашины. Будет интересно посмотреть. Ну и склады с боеприпасами к советскому вооружению.

Достав танк, я прямо со склада покатил прочь, вызвав изрядный переполох в деревне. Кругом практически сплошные леса, и я, выехав на такую заброшенную лесную дорогу, изредка снося свисающие под тяжёлым снегом ветви, катил дальше в поисках места для днёвки. Проблем я с этим не видел: палатку поставлю, спальник имеется, отличный, зимний, так что день проведу без проблем, пусть вокруг и трещит мороз около двадцати пяти градусов. Сегодня сильно похолодало, даже треск деревьев было слышно: я явственно услышал его, когда остановил танк и заглушил мотор.

Нет, я не нашёл место для днёвки. Да и что его искать: любой овражек, где нет ветра, очисти от снега, постели подстилку, поставь палатку да и спи внутри в спальнике. Тут было другое. Взор показал, что в глубине этого леса находится советский склад боепитания, видимо, брошенный при отступлении и не обнаруженный немцами. Судя по размерам запасов, это полковой склад. Дальше была опушка, на которой виднелись следы стрелковых ячеек. Скорее всего, там полк держал оборону. До сих пор в некоторых ячейках оставались тела павших воинов.

Я подъехал к этому складу, отметив, что накопили его, подвозя боезапасы на телегах, так как следов грузовиков не было. Мой танк легко проложил дорогу там, где прошли телеги. Убрав танк, я прошёлся, осматриваясь вокруг, в том числе и Взором.

Нет, я ошибся, это не полковой, а дивизионный склад. Тут было КП дивизии и располагался медсанбат, уничтоженный немцами. Тела раненых и медперсонала остались на месте, их замело снегом, как и поваленные палатки. Оврагов здесь нет, сплошные болота, бойцы в своих окопчиках сидели чуть ли не по колено в воде. Место для обороны не самое удачное, но, видимо, приказ такой был. Дивизия тут вся легла, если кто и вышел к своим, то немногие. А похоронить я не мог, времени было в обрез, уж простите меня, парни и девчата.

Видимо, от дивизии мало что осталось, если ей хватало стольких снарядов и патронов. Гранат практически не было, в основном патроны для винтовок Мосина и пулемётов, снаряды для «сорокапяток» и заряды для «трёхдюймовок». Было также шесть ящиков с патронами для ДШК, трассирующе-зажигательными. Всё это я забрал.

А вот склада продовольствия я не нашёл, видимо немцы прибрали, не заметив в стороне склад боепитания. Я повздыхал, осматривая Взором тела павших, после чего ушёл подальше, нашёл удобное место и, поставив палатку, вскоре уснул.

* * *

Проснулся я ближе к обеду. Замёрз слегка, но зато выспался. Согрелся горячим чайком со сладким яблочным пирогом. Вчера я впервые попробовал пудинг, и мне понравилось: похож на сладкий пирог «Неженка», но более сочный.

Потом я достал танк, заправил его и покатил дальше. То, что ещё был день, и довольно ясный, без снегопада, мне не мешало. Сначала я посетил оба склада боеприпасов, о которых мне сообщил пленный. Один из них по размерам оказался не меньше чем корпусного подчинения. Много чего там было, и охранял его целый взвод. Пришлось подкрадываться и снимать охрану бесшумным оружием, а потом убирать всё в Хранилище. Также поступил и со вторым складом.

Потом я посетил склады хранения советского трофейного вооружения: стрелковое и с артиллерией, даже немного противопехотных мин нашёл. Тут же мне попалась стоянка советской бронетехники, а рядом с ней на территории МТС расположилась немецкая ремонтная рота, которая чинила свою технику и вводила в строй нашу.

Так у меня в трофеях оказались двенадцать КВ, из которых три «двойки» (а я думал, их ещё летом все потеряли), тридцать две «тридцатьчетвёрки» и сорок шесть Т-26. Тут и те, что на ходу, и те, что повреждены. Запчасти я все прибрал, даже запасные дизеля для КВ и «тридцатьчетвёрок» (уж не знаю, где их немцы нашли). Ну и оснащение самой роты, которое разместилось на шестнадцати грузовиках: полный парк станков, фактически всё что нужно. Разве мог я мимо такого пройти? Нет, это я не отдам, самому пригодятся такие мобильные ремонтные мощности.

Когда стемнело, я устроил рывок на пятьдесят километров в сторону и, убрав танк в Хранилище, посетил расположение немецкого аэродрома. Мне нужны были лётчики – те, кто будет учить меня управлять их техникой. Это часть люфтваффе была штурмовой, такие самолёты тоже пригодятся.

А вокруг стояла паника. Немцы, похоже, уже поняли, что тут террор-группы работали, и в эфире стояли сплошные вопли. Не раз пытались устроить засады, но я их просто объезжал, благо прижать меня к болоту и обездвижить они не смогли. Я выбрался и вот добрался до аэродрома.

Здесь тоже старался не шуметь. Сначала пробежался и снял всех часовых: группу разводящих, зенитчиков. Ох, как я тут порадовался: в охране были две счетверённые зенитки помимо ещё четырёх двуствольных того же калибра. С учётом того, что я до этого всего одну добыл, найти сразу две – это для меня праздник.

Все трофеи я сразу убирал в Хранилище. Всю технику и самолёты, которых было пятьдесят четыре, тоже. Тридцать семь «лаптёжников», которые пока являлись основными машинами штурмового флота, три «шторьха», какой-то огромный транспортный четырёхмоторный самолёт (не боевой, по корпусу видно, что для перевозки грузов) и восемь истребителей. Это были «мессеры» модели «Фридрих», видно, что новые. Ещё я забрал четыре тяжёлых двухмоторных истребителя Ме-110 и разведчик «Хеншель-126».