— Зачем тогда ты врешь? В жизни ни одной компьютерной программы не написал и врешь. Ну, там разные программы, — Готов скорчил гримасу, передразнивая. — В игры играешь, хорошо, а вот это твое «че-нибудь делаю» что означает? Чем ты еще, кроме игр, занимаешься?

Чагин не отвечал, только надул губы, продолжая смотреть в пол.

— Эй, проснись! Я с кем разговариваю?! — закричал Готов. — Ты Даун, что ли?! Почему не отвечаешь?! Говори, паразит, или дневник давай. Напишу, что ты у меня из дипломата калькулятор С-п-п… украл.

— Печатаю, — пробубнил мальчик, пустив слезу.

— Неужели так сложно было сказать? А еще что делаешь? Мультики смотришь?

— Смотрю.

— Какой последний раз смотрел?

— «Корпорация монстров».

— Каждое слово клещами вытягиваю.

За дверью послышалась возня. Из замочной скважины вылетел высокий детский голос:

— Готов — чмо, козел, урод, псих!!!

Готов кинулся к двери, но она не открывалась, что-то подпирало с другой стороны. Учитель с разбега толкнул дверь плечом. Снаружи она оказалась подперта ящиками с мусором. Где-то вдалеке слышался топот убегающих детей и их вопли. Готов побежал на звук, но найти обидчиков ему было не суждено. Он поднялся в учительскую, где просидел до конца урока в компании Ермаковой и Житных. Выпил чаю и даже успел некоторое время подремать, раскачиваясь на стуле.

В воскресение Готов проспал до полудня. Нащупал под подушкой пульт ДУ, включил телевизор, немного полежал и отправился в ванную.

После завтрака учитель собрался прогуляться по городу: поесть мороженого, подышать воздухом.

Когда одевался, подумал, что уже пора с зимней обуви переходить на весеннюю, и надел ботинки.

Рудольф Вениаминович медленно шел по центральной улице города. Встречные прохожие то и дело сталкивались с ним плечами. Кое-кто ругался, кое-кто нервно дергался. Но Готова это не трогало — он наслаждался весной и не обращал ни на кого внимания. Кстати, и сталкивался с прохожими оттого, что задрал голову вверх.

Сходил на набережную узенькой речки. Посетил центральный универмаг. Съел брикет мороженого. В парке посидел на сухой, но еще холодной скамейке. Зашел в магазин канцтоваров, купил ручку и общую тетрадь.

На площади Готову сунули в руки листовку с непонятным призывом: то ли покупать косметику, то ли вступать в ряды распространителей оной. Из бумажки он сделал самолетик и запустил. Самолетик сразу же клюнул в рыхлый серый снег.

Прогулка затянулась на четыре часа. Внезапно ветер подул с севера. Готов застегнул верхние пуговицы пальто, уныло взглянул на промокшие ботинки и побрел к дому. По пути он зашел в продуктовый магазин, купил сосиски, хлеб, молоко…

Вдруг ухо поймало звон падающих монет. Готов повернул голову. В магазине стоял игровой автомат, эдакий узаконенный «лохотрон», с красивым названием «Три семерки». У автомата стояла молодая пара и весело кричала. Их окружили еще несколько человек, искренне радовались. Пятирублевые кругляшки часто сыпались на металлический поддон, табло показывало «777». Те, что стояли рядом с удачливой парой, восторженно качали головами:

— Повезло…

— Подфартило…

— Судьба…

— Раз на раз не приходится…

А вот это вообще не в тему, задумался Готов над последней репликой.

Счастливая оттого, что стала на 1000 рублей богаче, пара еще несколько раз испытала судьбу, но безрезультатно. Готов нащупал в кармане самую крупную монету, убедился, что не десятка, и подошел к автомату. Зеваки, собравшиеся расходиться, вновь выстроились полукольцом. Готов просунул в щель монету и закрыл глаза. Игровой автомат звучно выплюнул пять кругляшков.

Готов чуть не подпрыгнул от радости, сердце бешено заколотилось, руки жадно сгребали монеты с поддона. Во второй раз снова успех, помимо брошенных пяти рублей одна монета выпала лишняя. Итого выигрыш: 25 рублей за два раза. Наблюдатели яростно болели за Готова (подобная солидарность среди людей наблюдается на футбольных матчах у болельщиков одной команды):

— Давай еще!

— Везет!

— Попал в струю!

Еще такое единодушие случается у зрителей в студии «Поле чудес», когда у игрока выпадает сектор «приз», и все дружно кричат: «Приз»! Ведь деньги — это тлен, а вот посмотреть, как человек облажается, если ведущий из ящика яблоко вытащит, действительно, дорогого стоит.

— Я баловень судьбы! — ликовал Готов. — Играть так играть!

В третий раз на индикаторе высветилось «581», что означает — «неудача»… Следующие четыре попытки положительных результатов также не принесли.

— Спокойно, — обратился Готов к зевакам, — еще не все потеряно.

Он подошел к кассе и разменял 100 рублей. Вооружившись двадцатью монетами, Готов ринулся в «схватку» с алчной машиной.

Со временем настроение Готова падало. Удача словно отвернулась от него. Было, конечно, пару раз, когда монета просто возвращалась, но разве это выигрыш…

Зрители переживали за учителя. Казалось бы, подумаешь, 100 рублей проиграл, что такого… Но, тем не менее, видок игрока взывал к состраданию: лицо покрылось красными пятнами, скулы дрожали, глаза почти выкатывались из орбит.

Деньги кончились. Готов подбежал к продавщице и выложил на прилавок содержимое пакета (в том числе и ручку с общей тетрадью).

— Я возвращаю товар, верните деньги, — агрессивно сказал он.

— Мы не возвращаем, — ответила продавщица.

— Почему?

— Потому.

— Почему потому? Заберите свои паршивые сосиски! Мне деньги нужны!

— Все, я сказала! — отрезала продавщица.

— Ваш лохотрон у меня все средства к существованию сожрал. Это же грабеж средь бела дня. Мне отыграться надо.

— Ваши проблемы.

— Послушайте, мадама, зачем так говорить? Прошу, пожалуйста, как человека прошу, верните мне деньги.

Осознав, что «номер» не пройдет, Готов снял пальто и обратился к зевакам:

— Товарищи, господа, купите пальто. Устроим аукцион. Кто больше? А?

Игроман подходил к каждому и предлагал оценить пальто на ощупь. Люди отступали. Из кармана на мраморный пол упала затерявшаяся где-то в кармане монета, достоинством как раз 5 рублей.

— Бог меня услышал, — обрадовался Готов.

Он трижды подул на денежку, поцеловал и просунул в щель.

Мерцание циферблата остановилось на 279. Готов со всей силы ударил кулаком по автомату. Толпа расступилась. Учитель смотрел на машину стеклянными глазами. Он стал трясти автомат и рычать. Брюхо обдираловочного аппарата зазвенело «награбленным». Удар ребром ладони, и «лохотрон» пошатнулся…