часа развлекались наблюдениями за тем, как отоспавшаяся малышка бомбардировала стенки купола энергетическими разрядами.

Результаты испытания были признаны удовлетворительными, и уставшие няньки отправились отсыпаться за все предыдущие дни. Кира вроде бы тоже вернулась домой, но ненадолго. Прихватив заранее приготовленную сумку с детскими причиндалами, она потихоньку вернулась в Убежище. Уже на подходе к ритуальному залу бабушка услышала яростный рёв брошенной и, скорей всего, голодной внучки. Кира прижалась лицом к стеклу и принялась наблюдать, стараясь подгадать момент, когда плач стихнет, и можно будет попробовать приблизиться к опасному ребёнку. Увы, заметив, что за ней наблюдают, девочка разошлась ещё сильнее, и стенки защитного купола засветились вспышками разрядов словно ночное небо от фейерверков.

Не сказать, чтобы Кире совсем уж не было страшно, но жалость к несчастной малышке пересилила её опасения, и она достала из кармана запасной пульт управления куполом. Мерцание защитного поля растаяло, и диверсантка осторожно протиснулась в дверь ритуального зала, стараясь двигаться плавно и медленно. Малышка на секунду замолкла, видимо, от неожиданности, а потом снова захныкала, но уже не так яростно, скорее, для проформы. Кира опустилась на колени рядом с кроваткой и достала из сумки бутылочку с молочной смесью. В первый момент непривычные к соске губки попытались вытолкнуть посторонний предмет из рта, но капелька молока, попавшая на язычок Дарочки, заставила её присосаться к нежданному подарку подобно пиявке.

Когда глазки насытившегося ребёнка начали слипаться от усталости, Кира вытащила внучку из колыбельки и прижала к груди. Она была так счастлива, что даже не заметила, что по её щекам текут слёзы. Следующий час добровольная нянюшка не выпускала свою подопечную из рук, баюкала, пела колыбельные и вообще наслаждалась привычной, но порядком подзабытой ролью заботливой мамочки. Наверное, если бы ни опасение напороться на охрану в лице одного из Творцов, она осталась бы тут жить.

— Всё будет хорошо, — заверила Кира внучку, уложив её обратно в колыбельку. — Бабушка заберёт тебя от этих злых дядей, только приготовит для нас с тобой убежище. Ты уж постарайся их не злить ещё пару дней, а то они и так психуют не в меру.

Увы, рассудительность Киры не передалась её внучке. Теперь своих мучителей она стала воспринимать как инфернальное зло. Стоило кому-то из Творцов приблизиться к куполу, как Дарочка начинала бомбардировать его с азартом заядлого игромана, в добавок изводя тюремщиков истеричным воем. В общем, терпение нянек подверглось серьёзному испытанию, но к счастью, недолгому. На третий день Кира, как и обещала, собрала внучкины вещички в большую сумку, заодно прихватила развешенные по комнате игрушки, и взяв девочку на руки, достала пульт, чтобы отключить защитный купол.

— Что ты делаешь? — Тарс подобрался так незаметно, что беглянка от неожиданности вздрогнула.

— Мы уходим, — решительно заявила Кира. — Я позабочусь о своей внучке, раз её мамочке на неё плевать.

— Ты не понимаешь, — голос Тарса сорвался от волнения, — такая сила должна оставаться под присмотром. Ты не имеешь права рисковать другими людьми, да и вообще реальностью.

— Прости, учитель, — Кира презрительно хмыкнула, — но вряд ли ты способен стать для малышки родителем. Впрочем, ты ведь даже не собирался этого делать. Для тебя Дарочка — это просто магический артефакт, а не живой ребёнок.

— Она и есть артефакт, — взорвался Тарс, — и ты даже представить себе не можешь, насколько могущественный. Это сейчас она пока не научилась пользоваться своей силой, да и не обрела её в полной мере, а что будет, когда она станет взрослой?

— Ну и кого же ты собрался из неё вырастить, держа в клетке? — теперь в голосе Киры прорезалась злость. — Зверёныша, который возненавидит людей, поскольку будет видеть в них лишь тюремщиков? А тебе не кажется, что это и есть самый верный путь создать настоящего Разрушителя? Но ты даже на такой расклад не надеешься, правда? Вы с Атан-кеем просто уничтожите малышку, как только почувствуете, что она делается опасной.

— Здесь, по крайней мере, она не сможет никому навредить. — Тарс скривился, как будто укусил лимон. — А с чего ты решила, что у тебя получится лучше?

— Один раз уже получилось, — губы Киры сложились в лукавую улыбку. — Думаешь, с Мартином было проще? Сейчас хотя бы не будет назойливых орденских наставников, которые из кожи вон лезли, чтобы превратить моего сына в помесь самовлюблённого эгоиста и безвольного болванчика. Но благодаря мне Мартин остался добрым и хорошим мальчиком.

— Ну да, а то, что он поставил под удар целую реальность — это не в счёт, — съязвил Тарс. — Ты хоть знаешь, что Мартин безответственно задействовал силу, о которой не имел никакого понятия и которую не мог толком контролировать?

— Не знаю, — Кира сразу ощетинилась, как ёжик, — но это ничего не значит. Мартина можно подозревать в чём угодно: в легкомыслии, безответственности, но только не в злодействе. Он не в состоянии сознательно причинить вред кому бы то ни было, даже врагу.

— Одумайся, Кирочка, — взмолился Тарс, — я тебя умоляю.

— Я справлюсь, можешь не сомневаться, — Кира поправила лямку сумки и решительно взялась за пульт. — Лучше отойди подальше, а то малышке может не понравиться дядя, который мешает её бабушке.

— Я не прощу себе, если с тобой что-то случится, — пробормотал Тарс, но действительно отошёл, как бы уступая грубой силе. Впрочем, на самом деле в тот момент он испытывал вовсе не раздражение, а прямо-таки неимоверное облегчение от того, что сей неподъёмный груз сняли с его плеч.

— Так всем будет лучше, — Кира, разумеется, заметила его реакцию и снисходительно усмехнулась. — Ты ещё будешь учить мою внучку своим премудростям, когда она начнёт соображать и сделается безопасной для окружающих.

Защитный купол растаял, а следом за ним растаяла фигура Киры с ребёнком на руках. Тарс покачал головой и отправился каяться в своей оплошности коллеге. Несмотря на облом с изоляцией Разрушителя, на душе у него расцветали незабудки. Он и вправду не верил, что двум холостякам, никогда не имевшим дела с младенцами, удалось бы справиться с непосильной задачей приручения этой могучей стихии. Мысль о том, что рано или поздно им с Атан-кеем пришлось бы принять невообразимое для Творцов решение и уничтожить живое существо, отравляла его существование подобно медленно действующему яду.

Конечно, вынужденное согласие переложить ответственность за Разрушителя на хрупкие Кирины плечи как-то очень сильно отдавало малодушием, но в тот момент Тарс не чувствовал никакого разочарования или недовольства собой, только благодарность судьбе и смелой женщине, добровольно принявшей эту ответственность.

Глава 20

Это утро в Убежище выдалось особенно морозным. После вчерашнего