– Несколько лет назад я был помолвлен с сестрой Рэй, Хеленией. Она была умной и любознательной девушкой с золотым сердцем. Иногда Фрейя напоминает мне ее. После нашей свадьбы мы хотели вместе путешествовать по миру, но она заболела и умерла, так и не успев ни разу покинуть Зеакис. Я назвал свой корабль ее именем. Так она всегда со мной, и прежде, чем покинуть этот мир, я хочу исследовать каждый его уголок, чтобы потом, когда мы с Хеленией снова встретимся, рассказать ей об этом.

Этого Ларкин не знал, но в рассказе Элроя, в отличие от многих других вещей, которые говорил о себе пират, не сомневался, ибо в голосе мужчины звучала боль, слишком явная и сильная, чтобы ее можно было сыграть.

– Мне очень жаль.

– Мне нужно больше времени, потому что этот мир велик. Не пойми меня неправильно, я уже смог увидеть больше, чем большинство людей за всю свою жизнь, но меня не покидает ощущение, что я успел обнаружить лишь единственную песчинку в гигантской пустыне. Я хочу большего, нежели возможность рассказать Хелении об одной-единственной песчинке. – Элрой сделал паузу и впервые с начала их разговора повернулся к Ларкину. – Теперь ты понимаешь, почему я хочу стать бессмертным?

Хранитель кивнул, потому что наконец понял, что Элроем движет вовсе не жадность, а вина. Вина в том, что он остался жив. Вина за невыполненное обещание. Она приковывала его к этому миру, хотя Ларкин был уверен, что даже без всех этих знаний Хеления будет приветствовать Элроя в Вечном мире с распростертыми объятиями. При условии, что она любила его так же сильно, как и он ее.

– Но ты все равно не откроешь мне тайну бессмертия, – сказал Элрой, и его слова не были вопросом.

– Я не могу, но надеюсь, ты найдешь то, что принесет покой твоей душе.

Элрой скривил губы в тоскливой улыбке:

– А что принесет покой твоей душе?

Фрейя.

– Еще не знаю, – ответил он, и в этот момент слух Хранителя уловил топот копыт лошадей, бегущих рысью. Элрой, казалось, тоже это услышал, потому что в тот же миг развернулся в сторону звуков. Ларкин схватился за свой меч и молча двинулся в сторону всадников. Элрой крался следом. Из темноты появились силуэты двух лошадей. Всадники – все четверо – были настороже. Они ехали медленно, с поднятым оружием, как будто готовились к нападению.

В сиянии лун на одном из жеребцов Ларкин разглядел мужчину, все лицо которого было изуродовано шрамами от ожогов. Второго человека, позади него, Хранитель видеть не мог, зато хорошо различил другого всадника. Его необычайно светлые, почти белые волосы, казалось, сливались со светом лун. До сих пор Ларкин в своей жизни встречал лишь одного человека с таким цветом волос…

– Этого не может быть, – пробормотал Ларкин.

– Ты их знаешь? – спросил Элрой.

Ларкин кивнул и убрал оружие.

Рука Элроя, напротив, не сдвинулась с места: его пальцы по-прежнему покоились на его змеевидном мече – зеакской гадюке.

Ларкин направился к лошадям, которые замедлили ход и наконец остановились. Когда трое мужчин и девушка спешились, Ларкин разглядел и двух других всадников. Позади мужчины со шрамами сидела послушница Зейлан Аларион, а за спиной Ли – тот самый полуэльф, который пытался убить принца Кирана. Мышцы Ларкина напряглись.

Что он здесь делал?

– Что здесь произошло? – спросил Ли без единого слова приветствия.

– Кто вы? – спросил Элрой, игнорируя вопрос Ли.

Зейлан, вскинув брови, оглядела Элроя с головы до ног, стараясь при этом держаться как можно ближе к обгоревшему юноше с короткими светлыми волосами. Вблизи его лицо показалось Ларкину знакомым, и все равно Хранитель не мог понять, кто он такой.

– Сначала скажи нам, кто ты, – потребовала Зейлан.

Элрой рассмеялся:

– Ну, мой ответ зависит от того, кто вы.

– Это Зейлан Аларион, послушница у Стены, – ответил Ларкин, не заинтересованный вести подобные игры, а потом указал на Ли: – А это Хранитель Форэш.

– Капитан Ли Форэш, – поправил тот.

– А он… – Ларкин указал на полуэльфа, – …преступник.

– Ну, тогда он, кажется, мой человек. Я Элрой. Капитан Элрой, пират и вольнодумец, – передразнивая Ли, добавил Элрой, что тут же заставило его подняться в глазах Ларкина. Пират шагнул к полуэльфу и протянул ему руку.

Бросив неуверенный взгляд в сторону Ли, полуэльф пожал ее:

– Вэйлин.

Улыбнувшись ему, Элрой повернулся к мужчине со шрамами:

– А ты?..

– Киран.

Ларкин удивленно обернулся и недоверчиво уставился на юношу, все лицо которого было изрыто шрамами. И в самом деле, это был принц Киран! Его рост и голос остались все теми же, манера двигаться была такой же, что и у принца Неблагих. Но его былую красоту поглотил огонь. Короткие волосы открывали уши фейри, кончики которых отсутствовали. Фрейя говорила, что они были отрезаны.

Элрой склонил голову:

– Принц Киран?

Тот кивнул.

– Я отказался от титула.

– Но ты ведь брат Фрейи. Талон, не так ли?

Киран моргнул, удивленный тем, что незнакомец знал об этом. С тем же недоумением, с которым полукровка до этого взглянул на Ли, Киран посмотрел на Зейлан и лишь тогда кивнул:

– Да, так и есть. Но откуда тебе это известно?

– Фрейя сказала.

– Ты… ты знаешь Фрейю?

На лице Элроя мелькнула озорная ухмылка:

– Я ее муж.

Глаза Кирана расширились:

– Ты женат на Фрейе?

– Да.

Киран в недоумении перевел взгляд на Ларкина.

– Это правда?

Тот неохотно кивнул. Было неловко признаваться в этом, пусть даже Ларкин и знал, что сердце Фрейи бьется ради него.

– Как она? – спросил Киран.

– Спроси ее сам, – ответил Элрой. – Она в лагере.

– Фрейя здесь?

– Подождите! – воскликнул Ли, прерывая разговор. Тряхнув головой, он взглянул на Элроя: – Почему ты говоришь, что Киран – брат Фрейи? Он – не Талон.

– О, прости, – вклинилась Зейлан. – Мы еще не успели тебе сказать, – добавила она, поджав губы.

Ли нахмурился:

– Так это правда?

Девушка кивнула – с выражением полного непонимания в глазах. Ларкин чувствовал это, потому что и сам не понимал, что происходит. Зачем они явились сюда? Почему Киран не только отказался от своего титула, но и отправился в путешествие с убийцей своей матери? Почему полукровка не удивился, услышав, что Талон и Киран был одним и тем же человеком? Ему безразлично или Вэйлин уже знал об этом? Но кто мог ему сказать?

– Я с удовольствием расскажу тебе позже, что случилось с Кираном и Талоном, – сказала Зейлан, уперев руки в бедра, – но сначала хочу услышать, что здесь произошло. И почему вы здесь?