– Не буду скрывать, все, что ты рассказала, – для меня полнейшая неожиданность, – медленно подбирая слова, с трудом выдавила я из себя. Мне было жутко находиться наедине с этой женщиной, которая рассказывала о том, как убивала невинных людей просто так, даже без причин… Но я должна была пересилить себя и, пользуясь необъяснимым приступом откровенности, накатившей на возбужденную женщину, выяснить как можно больше подробностей этого злополучного дела.

– С Ксенофонтом и сторожем все более-менее понятно. Ну а мы-то с Виктором чем тебе помешали?

– Да ты, я смотрю, не только дурочка, но и лицемерка порядочная… Думала, денежки прикарманишь и будешь жить нормально? Но ты же их совершенно не заслужила. Ну, что ты сделала, чтобы отнять их у меня? Я двоих человек убила, рисковала свободой, счастьем да всем на свете… а ты?

– Послушай, Соня… Я поражена… С чего ты вдруг решила, что я забрала эти деньги себе?

– Не обязательно ты… Твой сосед мог прикарманить чемоданчик. Но ты все равно в курсе была. Правда?

Я молча пожала плечами. Да и что можно было на это ответить?

– Ты же не считаешь меня дурочкой? Когда я на следующий день вернулась, денег не было… Кроме вас, забрать их было некому. Ксенофонт сам тебе рассказал о чемодане? Он ведь жив еще был, когда вы увезли его с фермы… Я пыталась поговорить с ним там, в больнице, но к тому времени он уже совсем плох был. Я пожалела его и отсоединила капельницу. Так что это по большому счету даже и убийством назвать нельзя… Он и так не выжил бы.

– Но если бы ты убила нас… Ну, меня и Виктора… То ведь деньги-то все равно не стали бы твоими. – Я пыталась взывать к ее здравому смыслу, хоть и понимала, что это вряд ли приведет к чему-то путному. – Когда ты дом поджигала, ты не подумала, что деньги могут сгореть вместе с нами?

– Ну и что? – пожала плечами Соня. – Пусть. Зато и вам бы они не достались.

– Неужели не жалко было?

– Вас – нет, – спокойно посмотрела на меня собеседница, – а денег, конечно, жалко. Только я все равно не смогла бы ими воспользоваться. Игорь с меня слово взял, что я о них забуду. Он всеми силами старался спасти мою жизнь, делал все возможное и невозможное, чтобы скрыть, что же там, на ферме, произошло. Он так любил меня…

– Ясно, – тяжело вздохнула я, – ты хотела убить нас не из-за денег, а из мести…

– Ну да… А еще я боялась, что вы все-таки поговорили с попом или машину нашу рассмотрели… Короче, у меня было много поводов для убийства. Вы заслужили. А вот про друга вашего ничего сказать не могу. Его даже жаль, он совершенно случайно пострадал. Просто оказался не в то время не в том месте. Тут уж не моя вина, видать, судьба у него такая. – Соня рассказывала о своих преступлениях с легкой нежной улыбкой, похоже, признания доставляли ей самое настоящее удовольствие.

– Но все-таки Игорь был с тобой заодно… Я ведь собственными глазами видела его на крыльце моего дома, когда он хотел увезти меня, а Виктора отравить газом… Если бы не участковый. Он спас меня…

– Он спас меня! – искренне расхохоталась Соня. – Да не смотри ты на меня такими квадратными глазами. Филипп Леопольдович на самом деле в тот раз меня спас, а не тебя. Игорек ведь не в курсе был о моих планах насчет тебя и твоего соседа. Он думал, все ограничилось Михалычем, ну и что Ксенофонт потом сам в больнице умер. В тот день кто-то из ребят на посту рассказал ему те подробности, которых он не знал… Игорь, наверное, испугался… От испуга, говорят, даже разум может повредиться на время, поэтому я и простила его… Знаешь, он в тот день меня ударил. Первый и последний раз в жизни позволил себе поднять руку на женщину. Потом дверью хлопнул и убежал. Я даже не подозревала, что он прямиком к тебе понесется. Сказал, что хотел с тобой поговорить, предупредить, что ли, посоветовать уехать… Я как раз у твоего соседа конфорки открыла и чуть было не столкнулась с Игорем на крыльце. Пока лихорадочно соображала, как ему помешать, появился участковый… Нервы у Игоря сдали, и он сбежал…

В моей голове все никак не укладывалось, как же такое может быть, ведь мы были давным-давно знакомы со всеми фактами, все было понятно, как белый день… Неужели даже очевидным фактам нельзя верить? Или Соня сейчас специально говорит неправду? Только зачем ей это? Фантазирует, чтобы показаться интересной? Или хочет очистить память о своем женихе? А может, это все-таки и есть самая настоящая правда? Уж слишком гладко и правдоподобно эта история звучит в изложении моей сумасшедшей собеседницы… И все-таки в ее версии оставалась масса нестыковок и белых пятен…

– Я не верю тебе, – решительно заявила я, твердо глядя в глаза Сони, – ты все очень гладко придумала. Но я ведь сама видела, как в тот последний день твой Игорь пытался убить Виктора. И фотоаппарат зафиксировал тот момент, когда он вонзил нож в муляж, думая, что это мой спящий сосед… Как ты это можешь объяснить? Что он хотел пошутить или тоже стремился поговорить с Виктором?

– К сожалению, он слишком поздно понял, кто ему друг, а кто враг, где добро, а где зло… После того как погибли эти двое, батюшкина любовница и ее дружок, Игорю ничего не оставалось, как только защищать нашу свободу. Ванька сам его вынудил идти на крайности. Вопрос стоял очень просто: или мы, или он. Твой Виктор угрожал нашей свободе… На всякий случай я Игорю сказала, что твой сосед шантажирует меня, деньгами поделиться требует. Поэтому и не сказал ничего о том, что на ферме видел, раньше… Ты бы сама как на его месте поступила? Спокойно сидела и ждала, когда на тебя в милицию заявят, или попыталась бы помешать? То-то и оно. Ты Игоря осуждать не смеешь, поняла? Он сделал это ради меня. Ты не поймешь этого. Ты не такая, как мы. Игорь пошел на преступления из-за любви. Ради денег он бы ни за что не убил, а вот чтобы меня спасти – запросто… Жалко не получилось.

– Значит, Регине тормоза тоже ты испортила? – с сомнением посмотрела я на нее. – Что-то не верится. Ты так хорошо разбираешься в машинах?

– Я вообще ничего в них не понимаю. Но как тормоза испортить, знаю. Мне как-то Ванька показывал, где они находятся и как работают… давно еще, когда у нас хорошо все было… Я этим воспользовалась, когда Колькину машину подпортила. Нечего ему было к вам бегать постоянно, – вздохнула Соня, – но к тому случаю я отношения не имею… С машиной той дамочки намудрил Игорь. Я позвонила этой Регине и попросила о встрече. Я о ней узнала еще тогда, когда сидела под окном палаты, где батюшка лежал… Пока ждала удобного момента, чтобы внутрь пролезть, эта дамочка пожаловала навестить Ксенофонта. Она так ругалась, даже убить обещала его из-за этого чемодана злосчастного… Вот я и подумала, что она запросто могла бы сделать за меня мою работу и покончить с вами… Мне ведь все труднее было из дома вырваться. Игорь, после того как узнал, что я никак успокоиться не могу, начал следить за мной, запирал даже в комнате… Ненадолго, правда, он знал, что у меня клаустрофобия… Ой, забыла, о чем это я? – растерянно посмотрела на меня собеседница и замолчала.

– Ты позвонила Регине, – пришлось мне напомнить.

– Точно, – обрадовалась Соня, – я позвонила и обещала рассказать о судьбе денег. Регина сказала, что примчится немедленно. А на посту ее машину, как на грех, Игорь остановил. Он сразу понял, что они едут ко мне, и испугался. Наверное, подумал, что я и их того… – Соня чиркнула по горлу большим пальцем и рассмеялась. – Вот и решил их остановить. На посту он их оставить не мог, да и придраться не к чему было. Документы, как назло, в порядке оказались все до последней бумажки… Ну, Игорь и подрезал им тормоза. Чтобы они не доехали и мне не пришлось еще один грех на душу брать. Он убивать их не хотел, абсолютно точно, он же не знал, что у этой красивой импортной машины даже подушек безопасности нет… Да они бы и не погибли, если бы не столб ограждения и скорость поменьше была бы… Не повезло просто. Если, как Колька, просто в поворот не вписались, руки-ноги бы поломали – и все. Пересидели бы смутные времена в больнице… Так Игорь решил, но Бог, видишь, по-другому рассудил… После этого Игорь совсем распсиховался. А я даже обрадовалась. По крайней мере, теперь и он понял, что спасаться нужно… Когда Ванька ему позвонил, чтобы сказать, что сосед твой хочет дать показания насчет машины, которую видел у фермы, он уже почти не колебался… Взял нож и пошел… Если бы не это, мы могли бы запросто выкрутиться. И жених мой жив остался бы… Так что, как ни крути, а в его смерти Иван не последнюю роль сыграл, хоть и сам этого не знает. Ты обещала ему не говорить об этом. Помнишь?