трех-четырех офисных рабов, которых раз в сезон жены отпускают в леса. Здесь ребята серьезные, известные в реконструкции далеко за пределами Петербурга и потенциально полезные связи в будущем. Их подводить никак нельзя.

- Привет, Док! Как дела?

- Ближе к делу. Что-то стряслось? Ты на полигоне был?

Буря, его заместитель, контролировал подготовку к игре. С лопатой днем, да пивом вечером. Ох, как там, в Зеркальном, должно быть здорово, в тенёчке-то. На свежести пахучего соснового леса.

- Да, там почти все готово, остались мелочи… Погода такая, что народ больше в тени прячется, чем копает…

- Так и? Чего звонишь?

В голове тревожно звякнуло. Настроение стремительно портилось. Просто так Буря не звонил… Не было у него такой привычки.

- Короче, я только что с Сашкой из второй моторизированной болтал. У них вчера была игра на полигоне в Каннельярви. Ну, ты в курсе.

Ростислав стиснул челюсти. Он был в курсе. И сам бы поехал, если бы не подготовка своей игры. Боже, неужели…

- И?

Пауза.

- Короче, на игре были «Тараканы», - сказал Буря.

От жары легкая футболка прилипла к спине, на лбу проступил пот, а от слов заместителя стало совсем горячо. Ростислав воткнулся взглядом в мерцающий на последнем издыхании фонарь эскалатора. В голове завибрировала на высокой ноте струна нервов. Где-то выше щебетала о чем-то визгливая девчонка, но мерзкий писк заглушал ее бессмысленную речь. Рифленый грязный язык с ровным гулом тащил людей в вонючую утробу. В царство немытых тел.

Он не любил метро.

- Это точно?

- Да.

Что-то коснулось его стриженого затылка, Ростислав резко обернулся, но сзади никого не обнаружил. Только длинноногую болтунью в шортиках, в пяти-шести ступенях выше. Он медленно провел рукой по мокрым от пота волосам, повернулся обратно. Звон в ушах стал громче.

Ростислав поморщился, потер пальцами переносицу.

- Я же говорил что они забанены. Какого хрена? - почти устало сказал он. Писк перешел в ультразвук, от него задрожали ноги.

- Слушай, я не знаю что… - сказал Олег.

- В каком камуфляже они были?

- Слав!

- В каком, мать твою, камуфляже, Олег, - это мог быть вызов. Прямой вызов. Если они использовали американский камуфляж, на который Слава давно уже застолбил права — значит маски сняты и начался прямой конфликт.

- Вудланд…

Вудланд. Американский. Жирдяй все-таки решился. Слава понял, что смотрит куда-то в пустоту, а верхнюю губу щекочет капелька пота. Он слизнул соленую влагу. Волны ярости, гнева, растекались по пустоте вокруг поезда. Проникали туда, куда не добрался даже метрострой.

- Слава...

- Сука... - процедил Ростислав. Жирдяй сделал свой ход. Плюнул в лицо одному из отцов-основателей страйкбольного движения в Петербурге.

- Ребята говорят, что они адекватные, может ну его? Хватит с ними сраться? Дадим разрешение и...

- Буря, заткнись, -       прошипел Ростислав. - Закрой, ради Бога, свой поганый рот!

Тот замолчал. Характер командира он знал хорошо и понимал, сейчас лучше не спорить.

- Значит, этот жиробас решил со мною пободаться, да? - сам себе пробормотал Ростислав. - Значит, ему плевать на все правила, да? Сука. Саша еще что-нибудь сказал?

- Ну...

- Гну! Не жри мне мозг, а говори сразу. Что этот тупень еще вякнул? Я смотрю, они без меня вообще про порядки забывают? Я напомню, мать их. Напомню, какое они говно и что было бы если бы не я...

Он осекся. Голова закружилась от нервного напряжения. В горле что-то щелкало и отдавалось в виски, но при этом будто невидимые губы ласкали его сосок под футболкой. Будто кто-то поощрял его ярость. Слава повел плечом, сошел с эскалатора, двинулся налево, в сторону путей к Девяткино. Конечно, Саша наверняка что-то вякнул. У них был конфликт год назад, нерешенный, тлеющий. Неужели осмелел и решил пободаться с «Доком»? Не просто так с «Тараканами» вышло, ой не просто так.  Обычно зарвавшиеся команды осаживали всей ассоциацией, а тут даже на закрытую игру пустили. Еще и заботливо сообщили об этом. Решил подгадить Сашенька?

- Слава, это ж Саша, ты знаешь, как он к тебе относится.

- Точнее, Буря, мать твою! Точнее! - заорал он, стараясь перекричать подъезжающий поезд.

- Сказал, что ты загоняешься, Слав. Сказал, что другие капитаны тоже так считают. Тараканы - нормальные ребята, дай ты им разрешение. Это право на камуфляж вообще пережиток прошлого! Ты сам подумай- в строяках на полигонах они участвуют постоянно, с игр не сливаются, даже если дождь, снег и конец света. В несознанке их не замечали. Чего ты уперся?

- Ты с   ними да? - вдруг понял Ростислав. -  Млять! Они реально считают, что я загоняюсь? Правила не просто так придумали. Я не хочу слушать претензии в адрес блока американских команд, если где-то напортачат эти Тараканы. Игроки к нам придут, спрашивать, почему мои люди играют в несознанку, или хамят всем налево и направо, или оставляют срач на стоянке. Мне нет желания отдуваться за их жирного капитана. И ведь эти пидорасы, Олег, все это прекрасно понимают. И если кто-то на их форму замахнется... Дегенераты.

«Да…»

Он перевел дух. Сознание плыло. Зам на том конце эфемерной связи внимательно слушал.

- Разрешения на форму нет. Точка.

- Слава…

Двери закрылись, вагон качнулся. Слава показалось, что кто-то на него смотрит. Внимательно, пристально. Он обернулся по сторонам, высматривая подозрительные лица. Обычные обыватели. Пезанты городской деревни. Унылые опухшие лица.

В его сторону никто не пялился. Но взгляд точно был. На играх такое случалось, когда он натыкался на замаскированный в лесу “секрет” противника. “Чуйка” - так он называл свой талант.

- Я это все организовал. Я их научил. У них реплика китайская на башке это, млять, реконструкция уже была, - чуть тише проговорил Ростислав. -  Нет, Буря, скажи,  ведь под кодексом ассоциации подпись ставили все. Почему же, как дело коснулось моих интересов, об этом решили забыть? Почему там одно мудачье, а?

- Я не думаю…

- Скоты неблагодарные. Забыли, что это я все организовывал, да? А ведь это я с вояками договорился о  БТРах на полигоне, пока они дрочили на фоточки техники в интернетиках. А теперь они решать за меня вздумали? Да они говно без меня! Законы нельзя нарушать! Одни послали правообладателя - значит, другие пошлют, понимаешь? Я все организовал, и они должны меня слушать!

- Все уже вызубрили, кто  это организовывал, - чуть недовольно ответил Буря.

Поезд вкатился в зловещую тьму. Рука задрожала. Ростислав посмотрел на телефон с отвращением, как на склизкую змею и чуть не отбросил его в сторону. В черном течении тоннелей, по которым, словно зонд колоноскопа в кишечнике, тащился вагон метро, мелькали огоньки и тянулись трубы.

«Еще… Давай… Еще!»

В