Быстро прожевав, я взялась за второй. Посмотрим, каково на вкус шоколадное масло с зеленью и кальмарами? Синелицый в последнее время любит экспериментировать. Вот это другое дело! Мне понравилось, идеальное соблюдение пропорций жареных щупальцев и молочного шоколада…

– Боже, как ты можешь это есть? – пробормотал кот и демонстративно высунул язык, изображая, что его тошнит.

– Хватит, а? Ближе к телу… делу. Как нам пройти в шахту? Надеюсь, у них нет строгой пропускной системы?

Увы, именно на нее мы практически сразу и нарвались. У входа стоял дюжий тип в большом кожаном фартуке и войлочной шапочке, записывая мелом на доске номера возвращающихся с обеда шахтеров. Номера были указаны у них на деревянных кружочках наподобие кулонов, висящих на шее.

– Ну вот, а у нас такой бижутерии нет, – расстроилась я. – Чем только занимались наши информаторы, если не узнали элементарных вещей?! И почему начальство посылает нас раз за разом на риск разоблачения и постоянно заставляет агентов выкручиваться самим?

Пусик пожал плечиками. Но командор, не задавая лишних вопросов и не скорбя напрасно, подловил одного из шахтеров и, поболтав ни о чем, рассмотрел внимательно его номерок.

– Привет, как сегодня в шахте, прохладно?

– Как всегда. А ты кто, я тебя чё-то раньше не видел.

– Я новенький, приехал на заработки из Брно. А где здесь номерки выдают? – Он кивнул на бляху на груди парня.

– У вахтера. Обскажи ему все, и он тебе выдаст, тока потом у тя ровнехонько пять грошей за него вычтут.

– А, понятно, спасибо, брат.

– Да не за что. Угостишь пивом с первой зарплаты!

– Добро, – кивнул мой муж.

И довольный парнишка, махнув рукой, горбясь, пошел в шахту.

– Ну что, вперед? – с улыбкой скомандовал нам Алекс.

– Думаешь, нам дадут? Может, лучше сами вырежем этот номерок из какой-нибудь щепки, чтобы не рисковать и не лезть на глаза вон тому бугаю? – пугливо предложила я, глядя, как вахтер трясет кого-то за шкирку, а потом, поставив буквой «зю», пинком вышвыривает бедолагу на улицу.

– Спросим у агента 013. Э-э… а собственно, где он?

Кот исчез. Мы вздохнули, но не особо встревожились. Обычно Пусик не сообщает нам, когда у него родится очередной хитрый план, чтобы потом не делиться лаврами. А буквально через пару минут до нашего слуха донеслись крики восторга, постепенно переходящие в ругань, перемежающиеся тягучими воплями нашего напарника.

– Похоже, Профессор опять влип…

Алекс бросился вперед на выручку друга, я, изображая мальчика-шахтера, припустила следом. Разумеется, муж обогнал меня минимум на сто метров. Поэтому, когда я увидела, КУДА он попал и ЧТО происходит – о, Аллах, прости меня грешную, – я не проявила приличествующего мусульманке смирения…

– Стоять на месте! Руки вверх, стрелять буду!

Под дулом грозно блеснувшего бластера все замерли, и я смогла бодренько оценить картину в полном объеме. Представьте себе – узенькая улочка, идущая куда-то вниз, на ней толпа размалеванных девиц в жутких декольте и пестрых платьях, трое держат нашего кота, разомлевшего от поцелуев (а какая женщина упустит такого толстуна?), а минимум пятеро пытаются проверить карманы моего перепуганного мужа. Поверьте, командора запугать сложно, но опыта войны с уличными девками (простите за выражение!) он не имеет. Собственно, я тоже, но у меня-то есть бластер!

– Отошли, – скомандовала я, сделав предупредительный выстрел в стену, так что известка и щебень брызнули во все стороны. – Ручки блудливые не опускать! А теперь быстренько освободили обоих! Да, да, и кота тоже!

Девицы охотно вытолкнули безденежного Алекса и только после второго выстрела сдали зацелованного кота. Мы отступили дружно и слаженно, погони не было. Командор, тяжело дыша, держался за сердце, а с одним хвостатым типом, перемазанным дешевой помадой, придется отдельно побеседовать прямо сейчас…

– Я ни в чем не виноват! – гордо заявил этот упертый мужлан из Харькова. – Мне всего лишь надо было выяснить мнение народа на улицах о всех этих подозрительных обвалах. А кто, как не простит… в смысле женщины чуть более легкого поведения, склонны к свободному диалогу?!

– А Анхесенпа не против? – мило полюбопытствовала я.

– Убью… – впервые на моей памяти предупредил кот. Подумав, я решила пока не искушать судьбу, с Пусика станется…

Мы торопливо вернулись к основному входу в шахту, прямо в центре города. Профессор разумно перевел тему, не дожидаясь продолжения моих разборок, ибо точно знал, что долго я не смогу молчать даже под угрозой расстрела…

– Кстати, это же шахта «Осел», в те времена самая глубокая шахта мира.

– Ты это к чему? Чтобы мы могли гордиться, если заблудимся в самой глубокой шахте?

– Нет, просто просвещаю тебя, необразованная, – качая головой, фыркнул котик. – На глубине трехсот метров нам поможет только чудо и мое уникальное чутье.

– Кстати, что за странное название, почему «Осел»? – У него получилось, я на время отвлеклась от его позорного поведения.

– Потому что так вышло, что именно осел местного пивовара открыл эту шахту, случайно сбросив в какую-то яму бочонок с пивом. Его нетрезвый хозяин полез доставать, но провалился сам и целый день не мог выбраться…

– О ужас! – ахнула я. – Он ничего себе не сломал?

– Нет, – повел плечиками агент 013.– Когда слишком счастливый осел вернулся в свое стойло, всем это показалось немножко подозрительным. Люди пошли по его следу и обнаружили пивовара в расселине скал, пьяного в дымину, с пустым бочонком и россыпью природного серебра вокруг, которым он играл, как трехлетний ребенок. Место сразу застолбили, а оригинальностью названий чехи никогда себя не утруждали…

– Любимая, мне надо хотя бы умыться, – перебил нас доселе молчавший Алекс. – Я не могу появиться в шахте, от меня так разит дешевыми духами, что самого тошнит!

После чего он просто убежал от нас в направлении ближайшей гасподы, то есть маленькой чешской пивной. Я даже не пыталась его остановить, пусть выпьет, ему надо, он у меня довольно целомудренный, и такой «стресс» мужчинам надо гасить бехеревкой. А поскольку мне пока нечем было заняться, я вновь вернулась к любимому занятию – шпынянию кота…

Агент 013 мрачно шел впереди меня, скрестив лапки на груди и вяло огрызаясь