что этот разговор больше походил на переговоры между авторитетным паханом и молодым, но резким беспредельщиком. Такая аналогия мне не нравилась, в свете того, как обычно заканчивались такие переговоры для молодого. Сама внезапность ситуации также не добавляла радужного настроения.

— Наши интересы пересеклись в реальности. Он держал в плену то, что было мне нужно.

— Если бы ты присвоил стабильную прореху в реальность, пускай и жёстко ограниченную, себе — я бы понял. Право сильного. Но ты просто разрушил её... Как и остальных. Не один, не два, и даже не три домена было стёрто тобой за неполный год по времени реального мира. Большие, стабильные, старые, наполненные маной, душами, осколками воспоминаний... Это нехорошо.

— Какие-то встали на пути, другие мне просто не понравились. К примеру, Безумная Похоть оскорбляет моё чувство прекрасного.

— То самое, которое не простит бездумной порчи моей Торговли?

— Именно, — киваю с нейтральной миной на лице.

Алчность замолчал, продолжая хмуро смотреть мне в глаза, не предпринимая попыток использовать Познание. Напряжение вокруг только усилилось, но я не отводил взгляда, как и не пытался как-то оправдаться или юлить. Да, Алчность был могущественным демоном, сильнейшим из встреченных мною, как и самым человечным и разумным, не считая НЁХ Флемет, но он для меня никто. Я не собираюсь перед ним отчитываться больше, чем считаю нужным в рамках дипломатии. Как и он сам не ставит вопрос ребром, ведь он назвал Призрака лишь гостем у себя на Торговле, не подчинённым, не слугой или, не дай Сила, другом. Сейчас произошло столкновение двух интересов — моего и Алчности — не больше, но и не меньше. И идти на поводу, отступать или прогибаться в таком вопросе я не собирался.

— Что же, бывает и такое, — он отвернулся к журчащей воде и фонтанчику в виде пары танцующих в воздухе рыб из мрамора. Атмосфера перестала быть столь нагнетающей и захотелось чуть выдохнуть. Как бы я ни хорохорился, а открыто конфликтовать с таким зубром мне тоже не хотелось. Внезапно, Алчность негромко хохотнул, хлопая правой рукой по колену. — Бездна, как же я раньше не догадался!

Он встал и повернулся ко мне боком, смотря с усмешкой вдаль, в переплетение ажурных конструкций из мрамора и кирпича. Затем кинул быстрый взгляд на продолжающего сидеть меня и снова фыркнул:

— Перерожденец.

Одно слово, а внутри всё сковало льдом. Что? Как? Откуда?!

— Повтори...

— Высший Призрак очень редок. Смертный, ставший демоном осознанно, не потерявший большую часть своего сознания в процессе — и вовсе уникальный товар. Ты тринадцатый на моей памяти. И первый, кто не Гордыня или Желание. Похоть... Ха! — он медленно покачал головой.

— С чего такой вывод? — не стал я отнекиваться или соглашаться, ведь он узнал только часть правды. Пускай всё так и останется, однако и вносить конкретику в уже озвученное я не стану. Не стоит давать лишнюю информацию о себе потенциальным противникам. К тому же, тайна лучше сохранится прикрываемая другой тайной.

— Твои действия, твоя манера держаться, ты сам... для того, кто ещё участвовал в падении Арлатана, это не столь и сложно понять.

Минуточку! Алчность заявляет, что застал события, произошедшие без малого две тысячи лет назад? И в Познании пускай он все так же замаскирован, уж речь разобрать на истинность и ложь при общении между демонами довольно просто. Он не врёт! Твою ма-а-а-ать... Всё, официально, Алчность приравнивается в табеле о рангах на второе место после НЁХ Флемет. Алчность же продолжил, начиная ходить туда-сюда широкими шагами, позвякивая набойками на сапогах:

— Это объясняет многое, почти всё. Видимо, ритуал прошёл не столь удачно, и было потеряно многое из знаний и воспоминаний, поэтому... ты собираешь всё заново. Может, вообще ничего не помнишь? — он на секунду остановился и кинул на меня быстрый взгляд, но не дождавшись ответа продолжил мерить шагами площадь перед скамейкой. — Однако главное — личность, внутренний стержень, остался почти неповреждённым. Просто поразительно! Вот и выходит жестокость демонов, бескомпромиссность, мышление и скорость смертного, но главное — фантазия, воля и разум при силе высшего демона. Одно не могу понять, почему Похоть? Слабейший порок из всех, не помогающий, а наоборот угнетающий разум. Почти животный инстинкт...

— Ты не прав, — перебиваю его неожиданно для себя самого. — Похоть — это не просто секс или продолжение рода. Явление Похоти многогранно и проистекает из высокоорганизованного разума, подстёгиваемое запретами окружающего социума и бушующими гормонами, с проявлениями патологий, фобий, маний и других психический отличий личности, формирующих итоговый результат. По мне само именование других демонов Похотью — ошибочно... Им больше подходит зваться демонами Ебли, в крайнем случае Безумной Похотью. Я — Похоть, и своих собратьев по пороку пока не встречал. Только некоторые Желания охватывают и специализируются на этом спектре человеческого порока.

— Вот как... — Алчность удивлённо приподнял брови, после уважительно чуть кивнул. — Понятно. Возможно, ты прав... но это и не важно. Главное, что ты сам так решил для себя, и в рамках тебя самого эта концепция работает. Под таким углом зрения уже не столь удивительна твоя разумность. Гордыня требует точного знания и понимания того, чем именно нужно гордиться, Желание — многогранно и от того легче всего становится разумным. Остальные более... просты. Всяческие Гнев, Ненависть, Мщение и им подобные намного тяжелее пробуждают разум. Прах, Призрак, Голод, и прочие олицетворения вещей и явлений плещутся в самом низу. Но твоё виденье Похоти возносит её на уровень с Гордыней. Интересно, очень интересно...

Алчность замолчал, рассеянно привалившись боком к бортику фонтана и сложив руки на груди. Встав и подойдя к нему, я подождал пока его взор сфокусируется на мне, прежде чем задать вопрос с лёгкой, привычной усмешкой на губах:

— Я ничего так и не ответил по поводу перерождения... А вот разумность и человечность некой Алчности, после твоих слов, настораживает, как и его действия, манеры держаться и, — обвожу рукой вокруг, — достижения.

— Оставим нотку интриги в нашем разговоре, Похоть, — он усмехнулся в ответ, но более ядовито. — В конце концов, мы — демоны, а не праведники. Лишь ещё одно замечание и перейдём к более приятным темам.

Алчность выпрямился, расправил плечи и на площадь рухнуло сконцентрированное давление его Воли:

— Не стоит оскорблять меня, сравнивая с людьми.

Теперь Воля была пропитана желанием подавить, загасить, затушить пламя чужой жизни. Это