– Тебя это все так же интересует?

– Конечно. Девочка страдает, Эдгар.

– Страдает, – согласился парнишка. – Она влюблена в тебя. Ты был с ней в момент метаморфоза, понимаешь? Импринтинг как таковой не свойственен спецам, но с Ким ситуация особая. Ее психологический профиль требует любви, а ты стал первым объектом его приложения.

– Это я понимаю. У нее часть генов гейши?

– Очень небольшая.

– Зачем это было сделано?

Эдгар молчал.

– Парень, я хочу быть твоим другом. – Алекс положил руку ему на плечо. – Хочу помочь обрести живое тело. Хочу помочь Ким. Но мне нужна и твоя помощь… немножко. Зачем бойцу-спец придали способности гейши?

– Ким вовсе не боец-спец, – отрывисто сказал Эдгар. – Боец… ха! Массовая работа, штамповка, пушечное мясо Империи… Ким – уникальна.

– Кто она?

– Секретный агент.

– Что? – Алекс невольно рассмеялся.

Эдгар повернулся к нему, яростно посмотрел в глаза:

– Смешно? Ты думаешь, что секретных агентов делают мужиками двухметрового роста и вживляют в задницу плазменную пушку? Агент может убивать, он обладает навыками и реакцией бойца, но это не главное! Использовать агента-спец словно бойца – безумное расточительство. Ким создана, чтобы вращаться в высших слоях общества, влюблять в себя, оказывать влияние, собирать информацию, шантажировать… ну, если надо – то и убивать, но это второстепенно. Ты не представляешь и части ее возможностей! Да и она сама не представляет… пока. Ким может считывать информацию с компьютеров на расстоянии, она способна задерживать дыхание на четверть часа и снижать температуру тела до температуры окружающей среды, у нее абсолютная память, интуитивная способность к дешифровке… и ряд очень неожиданных физических возможностей…

– Ким – знает? – резко спросил Алекс.

– Я похож на идиота? – огрызнулся Эдгар. – Нет, не подозревает даже. Для нее это будет страшный шок. Она ведь привыкла считать себя бойцом-спец… ну, какой-то вариацией бойца, вроде телохранителя или киллера.

– Что произойдет, если она узнает?

– Не знаю. – Эдгар пожал плечами. – Скорее всего она будет сильно шокирована… а потом захочет занять свое место в жизни. Такие, как она, работают на имперскую службу, на администрации планет… может быть – на очень крупные и могущественные корпорации.

– Почему ты не сказал Ким правды, Эдгар?

Мальчик тоскливо посмотрел на него. Насмешливо спросил:

– А зачем тогда я буду ей нужен?

Алекс кивнул:

– Понимаю. Извини. Но если ты прав…

– Я прав!

– Тогда Ким должна узнать, кто она. Парень, пойми, вся жизнь спеца – в исполнении его предназначения. Работая простым бойцом, Ким останется несчастной.

Эдгар молчал, и Алекс ощутил острый укол стыда. Ведь все надежды мальчишки были связаны с Ким. Все планы обрести настоящее тело, вырваться из чудовищного плена…

– Я понимаю тебя, парень…

Разумеется, если он не врет!

– Но мы должны что-то придумать для Ким, верно?

Парнишка удивленно посмотрел на него:

– Мы?

– Конечно, мы. Ты – ее лучший друг. Ты – генный инженер. А я – человек, в которого Ким влюблена.

– Ну и зачем что-то делать? – Эдгар пожал плечами. – Теперь у нее есть работа, пока она ею довольна. Когда Ким обнаружит свои особые способности, когда захочет большего – тогда и надо будет волноваться. Но я надеюсь, что к тому времени получу живое тело.

– Все может быть. Вот только что делать с проблемой ее влюбленности в меня?

– Не влюбленности, а любви, – поправил Эдгар. Помолчал, сухо добавил: – Я не имею ничего против ваших встреч. Это естественная потребность, так что…

– Ей нужен не секс. Точнее – не только секс. Кстати, зачем это было сделано? Агент должна влюблять в себя окружающих, согласен. Но влюбляться самой?

– Любовь такая странная вещь, Алекс… – Парнишка поднялся, прошелся взад-вперед, заложив руки за спину. – Много раз пробовали создать гейш, которые будут влюблять, оставаясь холодными и безучастными, выполняя свою работу, но не тратя эмоций. Обольстительная внешность, актерские способности, ум, феромоны… Все впустую, Алекс. Для гарантированного обольщения любовь со стороны гетеры тоже должна быть искренней. Как только цель достигнута – гейша получает возможность разлюбить объект… тяжело, с переживаниями и печалью, но обретает свободу. Но вначале гейша любит сама. Сколько бы ни было отпущено сроку – пятнадцать минут на минет или несколько лет в роли эскорт-девушки, любовь гейши неподдельна.

Эдгар явно увлекся. Алекс как зачарованный следил за тощим пареньком, что бродил вокруг карикатурного трона, поправляя очки и препарируя «самое великое» из человеческих чувств.

– Любовь! О, Алекс, ты ведь даже не можешь понять, что это такое, настоящая любовь! Безумие, радостное и добровольное; всеобъемлющее пламя, чей жар сладостен и мучителен одновременно. Любовь матери к детям, любовь патриота к родине, любовь естествоиспытателя к истине – все меркнет перед настоящей, подлинной, всеобъемлющей любовью! Поэты слагали стихи, живущие тысячелетиями, завоеватели проливали реки крови. Простые, ничем не примечательные люди вспыхивали как сверхновые, сжигая свою жизнь в ослепительной вспышке, яростной и безудержной. Любовь… любовь. Тысячи определений, поиск нужных слов… будто звуки способны передать эту древнюю магию. Любовь – это когда счастлив тот, кого любишь… любовь – когда весь мир сосредоточен в одном человеке… любовь – чувство, равняющее нас с Богом… Не подступиться! Не выразить словами – только и выражать не надо, каждый поймет, каждый испытывал этот сладкий дурман. Ведь даже все расы Чужих умеют любить, Алекс! Нечеловеческой любовью – но очень и очень похожей. Тайи не ведают, что такое юмор. Брауни не способны на дружбу. Фэнхуан неведома мстительность. Масса человеческих эмоций является уникальной, но при этом и мы не можем постигнуть… э… ну, к примеру, свойственного Цзыгу ощущения рассвета… Зато любовь есть у всех рас!

– Теперь – не у всех, – просто сказал Алекс.

Эдгар осекся. Вздохнул.

– Да, конечно. Мы пошли дальше всех чужих рас, Алекс. Мы научились менять собственное тело, а потом – и собственную душу. Вырезать одно, пришивать другое.

– Пришивать?

– Это такой древний термин. Тогда для скрепления ткани пользовались тонкими нитями…

– Спасибо, я уже понял. А правы ли мы, Эдгар? Ты знаешь, что Джанет пошутила с нашими гостьями Цзыгу?

– Откуда? Ты же отключил меня от внутренних камер корабля.

– Она подсунула Чужим анисовый коктейль. Алкалоиды аниса действуют на Цзыгу как наркотик правды.

Эдгар звонко рассмеялся:

– Здорово! И что?