– Одна из Цзыгу заявила, что человеческая раса обречена. Что мы слишком далеко зашли по пути изменений. Что род человеческий утрачивает единство и неизбежно распадется на ряд раздробленных, слабых цивилизаций.

– Чушь! – резко сказал Эдгар. – Размечтались, вонючки… Люди всегда были разными, понимаешь? И в первобытные времена, и в средние века, и в благословенном двадцатом веке… всегда! Кто-то правитель, кто-то пахарь, кто-то поэт, кто-то золотарь…

– Но тогда мы были едины генетически.

Эдгар пожал плечами:

– Ты знаешь, кто родится, к примеру, от твоего семени и яйцеклетки Ким? Если не заказывать специализацию, конечно!

– Ребенок-натурал с острым зрением.

Мальчишка чуть удивленно кивнул:

– Да… именно. Это ваш единственный совпадающий признак. Ну тогда ты легко все поймешь! Так вот, Алекс, в случае необходимости человечество легко и безболезненно вернется к единому генотипу. У всех спецов половые клетки содержат двойной набор генов. Измененный – тот, который создан генетиками по заказу твоих родителей. И обычный, который ты получил бы, родись естественным путем. Обычный набор спрессован в эс-органелле и активируется лишь в процессе слияния половых клеток. Далее – процесс может пойти различными путями!

Эдгар раскраснелся и воодушевился. Он явно оседлал любимого конька.

– Это ведь было самое трудное, Алекс! Когда в начале двадцать первого века начались активные работы по изменению генотипа, мы встали перед неразрешимой проблемой. Полностью изменить тело – просто. Но как сохранить при этом человеческий генотип? Как добиться, чтобы от девушки-русалки, пасущей рыбьи стада, и парня-верхолаза, не боящегося высоты и способного провисеть на двух пальцах полную рабочую смену, родился нормальный здоровый ребеночек, а не чудовищный монстр? Тогда и был предложен этот путь, сложный, но увлекательный и безопасный. Резервная копия генов. Чистых, незатронутых изменениями. Предположим, наша русалочка выплыла на берег и встретила юного верхолаза. Ночь… луна… плеск волны в тишине. Встречаются двое счастливых, довольных собой молодых людей. Наша русалочка, которая сидит на склоненной к воде ветви дерева, и наш верхолаз, идущий по берегу с песней… скажем, «не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет, ведь мы монтажники-высотники!».

Эдгар замолчал, насмешливо посмотрел на Алекса:

– Слышал такую песню?

– Нет.

– Старая-престарая русская песня. Эпохи натуралов. Но прекрасно воплощает всю суть специализации. Так вот, наша парочка встречается…

Он медленно свел руки.

– Удивление… замешательство… смех… романтика! Ночь, луна и море, как я уже говорил. Нежные ласки на мокром песке. Мы должны были сделать так, чтобы эти столь различные, но в то же время одинаково полезные обществу граждане не страдали от своей непохожести. Чтобы их ребеночек мог быть и человеком-амфибией, и монтажницей, и самым обычным натуралом. По их желанию. Так вот, когда великий миг любви осуществлен, – мальчишка сцепил руки, – в дело вступает эс-органелла. Раскручиваются нуклеиновые цепочки, ферменты снуют вдоль нитей ДНК, проверяя их на специализацию. Хлоп! Ген изменен! Тогда идет проверка, у обоих ли родителей этот ген изменен? У обоих? Оставляем. У одного? Извольте подвинуться! Извлекается из органеллы резервная копия гена, вырезается и вклеивается необходимый кусочек. Нити ДНК быстренько ремонтируются перед слиянием. Теперь смотрим, что у нас получилось? Обычный ребенок-натурал! А если бы русалочка полюбила человека-амфибию – никаких вмешательств. Их малыш родился бы в воде, бодро вдохнул ее жаберками… А монтажник и монтажница…

– Спасибо, я уже понял, – прервал его Алекс.

Эдгар осекся. Виновато улыбнулся:

– Меня очень восхищает мастерство… предшественников. Понимаешь, ведь надо было создать структуры одновременно самоподдерживающиеся – мало ли что может случиться с группой спецов, вдруг они окажутся отрезанными от генных инженеров – и при этом способные за одно поколение вернуться к исходной форме. И с этой задачей инженеры прекрасно справились.

– А если пара спецов захочет дать ребенку иную специализацию?

– Ну, тогда придется снова поработать инженерам, – признал Эдгар. – Но ты можешь себе представить такую ситуацию? Что ты решил создать традиционную семейную ячейку, с женой и детьми, как положено… и при этом не пожелать детям своей судьбы?

– Не могу.

– То-то и оно. – Эдгар торжествующе улыбнулся. – Нет, изменения тела – мелочь. Задача для начинающих. Самое главное – менять психику. Манипулировать эмоциями. Вот это – сложнейшая задача.

– Прекрасно. Помоги ее решить. Ким должна разлюбить меня.

– Почему? – Эдгар внимательно посмотрел на Алекса. – Я ведь все понимаю и не протестую. Чем тебе мешает ее любовь?

– Мне не мешает. Но с каждым днем Ким будет все более страдать от отсутствия ответного чувства. Так?

– Так. – Эдгар кивнул.

– Я даже не могу сымитировать ответную любовь, – продолжил Алекс. – Напряжение станет расти. Это приведет… может привести к неприятностям.

– И чего ты от меня хочешь?

– Если ты действительно гениальный генный инженер… – вкрадчиво сказал Алекс, – то должен знать, как устранить чувство Ким.

– С чего ты взял?

– Известно, что методики существуют. Когда в какой-то профессии утрачивается необходимость, спецов удается переориентировать на новую.

– Это работа психологов. Я не могу загнать Ким обратно в зиготу и провести корректирующую операцию.

– Ты уверен, что ничего нельзя сделать?

Эдгар заколебался.

– Парень, я не генный инженер, – сказал Алекс. – Но и не дурак. Измененные эмоции – это не только… и не столько перестроенные синапсы. Это измененные железы внутренней секреции. Химия крови.

– И что я могу сделать?

– Блокировать какие-то гормоны. Ты ведь знаешь – какие.

Эдгар вздохнул и покачал головой:

– Да, конечно. Блокировать… Гипофиз – это не костер, в который можно плеснуть водички и потушить пару угольков. Все – или ничего. Изменения характера вызваны одной-единственной, хотя и очень сложной, полисахаридной цепочкой, продуцирующейся в гипофизе. Временная блокировка ее синтеза возможна, но вызовет отключение сразу всех личностных особенностей.

– И что отключится у Ким?

Парнишка поправил очки. Задумался на миг.

– Безжалостность… в первую очередь. Любовь – та, которая вызвана искусственной стимуляцией. Пожалуй, все. Интеллектуальные изменения не связаны с гипофизарными гормонами.

– Давай это сделаем.

– Думаешь, вмешиваться в организм спеца так легко? Нужна полноценная биохимическая лаборатория, устройства органического синтеза. Медотсек корабля не поможет.