Верховный сдержал невеселую усмешку. Лютинг едва заметно качнул головой в знак согласия.

— Но если вы заметите, что глаза мои почернели, а голос изменился, едва только шевельнутся колючки на моей коже, — узкие ладони принцессы взволнованно нырнули в складки плаща, — немедленно наденьте на меня амулет, ладно?

Хёльмвинд затолкал осколок янтаря поглубже в суму.

— Как скажешь…

«Ты не сделаешь этого», — говорили сжатые губы и волевой наклон головы Лютинга.

«Не сделаю…» — беззвучно вторило сердце северного владыки.

* * *

Под ногами скрипели, взвивались белой пылью раздробленные кости древних гор. Мел и кремний вспарывали мшистый травяной покров там и тут, высились грядами, маячили на горизонте отдельными крутыми холмами. Когда-то на этом месте дыбились грозные скалы. А может, холмистую долину от края до края укрывало пенное море… Воды его превращали каменную твердь в песок, столетиями обтачивали шершавые бока, любовно ваяя изгибы из грубых наростов… Так или иначе, некому было рассказать о тех далеких временах, и путникам оставалось лишь гадать, что за стихии хозяйничали раньше в чудесной долине.

Возможно, ответы на вопросы знала тьер-на-вьёр. Она ведь была когда-то терновой принцессой и ведала многое о стране, по просторам которой сейчас шагала Изольда. К тому же ведьма теперь вновь могла говорить — пусть ее устами. Этого принцесса боялась, оттого держала тень Таальвена Валишера в поле зрения. Если колдунья появится, он успеет схватить ее, вырвать из колючего тернового переплетения.

Интересно лишь знать, как ему это удается…

«У тебя внутри словно пылает яркий костер…» — звоном отдалось в ушах, и принцесса покраснела, на ходу пряча лицо в капюшон.

— Ох, умолкни, приморский королевич…

— Ты становишься похожей на Эйалэ, — посетовал Хёльмвинд, нагоняя ее со спины. — Бормочешь себе под нос, словно одержимая… Пройдет немного времени, и вознамеришься управлять другими, будто королева.

— Я уже на это способна, забыл? — бросила Изольда через плечо. — Кроме того, известняки, реки и травы окрест принадлежат мне одной.

И, дождавшись, пока ветер поравняется с ней, зашагала быстрее, примеряясь к его широкому шагу.

— Тебе ли? — Безупречные черты лица верховного тронула тень сомнения.

— Терновой принцессе… Но ее больше нет, и сила терновника моя, пополам с тьер-на-вьёр.

Вымолвив это, Изольда прикрыла глаза, с наслаждением ощущая, как вьется колючая лоза под кожей. Невидимые ветви вновь ожили, распрямились. С тех пор как подарок Вей Эрны перестал их сковывать, жара от растущих шипов вполне доставало, чтобы согреть принцессу, наполнить ее тело звонкой силой.

— Вижу, без кулона тебе и в самом деле лучше, — хмыкнул ветер.

И колдунья устыдилась того, как упивается мощью терновника. Плечи ее дрогнули, щеки заалели.

— Ох, прости. Не думала, что это так заметно.

— За что ты просишь прощения?

— За явное удовольствие от колдовства, разумеется, которое стало причиной падения твоих предков. Грубо и нетактично с моей стороны. — Она ухватилась за кончик взлохмаченной косы и принялась доплетать ее.

— Брось, — возразил Хёльмвинд, — глупо не тешиться могуществом, если оно у тебя есть.

Прозрачные глаза подернулись дымкой.

«Наверняка он вспоминает о том, как привольно парить в ледяных бескрайних просторах, — догадалась Изольда. — Тело его почти свыклось с жесткими касаниями ступней к твердой земле, но дух никогда не смирится с близостью к простым смертным».

— Мы разыщем оставшиеся ветряные башни, — горячо пообещала она, и тогда ты вновь станешь самым величественным из всех известных мне ветров…

Верховный ничего не ответил, лишь поглядел на нее пристально, задумчиво.

Внезапно Лютинг, возглавляющий их маленький отряд, остановился, по-звериному обвел долину впереди взглядом.

— Слышите?

— Скрип колес, — насторожился Северный ветер.

— Карета? — Глаза Изольды обрадованно блеснули.

— Скорее повозка или телега. — Таальвен отступил в мягкую тень холма, увлекая за собой взволнованную принцессу. — Проще обойти другой дорогой.

— Обойти? — В тоне ее засквозило нескрываемое отчаяние. — Я сыта по горло чудовищами и непролазными буреломами. Давайте разведаем дорогу у местных, а то и попросим подвезти нас. В конце концов, если мы проделаем хоть часть оставшегося пути без приключений, всем это пойдет на пользу.

— А как же напутствие Вей Эрны? — напомнил помрачневший Хёльмвинд.

— Так мы и не будем ночевать в людских поселениях, только прокатимся пару верст…

— А твои колючки? — Теперь Таальвен Валишер поддался сомнениям.

— Я прикрою их волосами. — От нетерпения Изольда почти приплясывала на месте.

Брести по безлюдным диким просторам ей до того надоело, что поездка в телеге крестьян виделась захватывающей прогулкой. Может, тогда удастся позабыть о донимающих мыслях. А то ведь ни Таальвен, ни Хёльмвинд не пытались скрасить последние несколько дней дороги — напротив, безмолвствовали невесело, украдкой переглядываясь о чем-то своем.

— Да идемте же! — Возбужденная принцесса ухватила Лютинга за руку. — Что с нами станется от одной пустяковой встречи с людьми? Не съедят же они нас!

— Скорее всего — нет, — предположил Северный ветер, — но, возможно, разбегутся с воплями ужаса. Следы на твоей коже наводят на местных суеверную жуть.

Отчаявшись убедить верховного, Изольда умоляюще уставилась на своего мужа.

— Ну пожалуйста…

По-детски искреннее желание разогнать тучи над их отрядом и разбавить гнетущую обстановку коснулось его ровным горячим светом.

— Если извозчик испугается, немедленно спрячемся за камнями, — нехотя промолвил Таальвен.

Затея не казалась ему слишком опасной. Ветер нахмурился, но вмешиваться не стал. Не только из него терновой колдунье нынче вить веревки. И хотя умом он понимал, что лучше бы не попадаться на глаза тьер-на-вьёрским крестьянам, отказывать Изольде также не хотелось.

— Значит, идем? — просияла принцесса, ласточкой сорвавшись с места.

Скрин несмазанных колес слышался совсем близко.

— Стой! — Таальвен потянулся за ней, но ухватил только разогретый весенний воздух: Изольда уже сбегала вниз по холму, чутко прислушиваясь, чтобы понять, с какой стороны дороги появится долгожданный экипаж.

Хёльмвинд пренебрежительно усмехнулся, выражая на свой манер все, что он думает об умениях Мак Тира распоряжаться своей женой.

Между тем скрежещущая на все лады телега обогнула меловый уступ и плавно покатила в сторону запыхавшейся колдуньи. Это была обыкновенная деревенская бричка, запряженная единственной рябой кобылкой.