на носу очки, а его длинные кучерявые волосы были растрепаны и сегодня еще не встречались с расческой.

– Что случилось, Дорота? – спросил растрепанный парень, поправляя очки, сползшие на кончик носа.

Она отвернулась в замешательстве, а потом опустила голову вниз, как будто хотела найти на полу какую-то подсказку.

– Я не знала, что ты приедешь… – повторила она в очередной раз.

Мариуш до крови прикусил губу, молча отвернулся и медленно стал спускаться вниз по лестнице.

Я дебил, подумал он, а старые деревянные ступеньки как будто вторили его мыслям и скрипели в такт его шагов: де-бил, де-бил…

Витя Залевский сидел на скамейке и ел мороженое «Бамбино», которое купил в соседнем ларьке. Это был шоколадный пломбир на палочке.

Мариуш заметил товарища, как только вышел из подъезда. Он быстро подошел и молча сел рядом.

– Решил свои дела? – спросил Витя без особого интереса, потому что на самом деле его интересовали две красивые девчонки в мини-юбках, сидевшие на скамейке рядом.

– В жопу все…

– В жопу туалетную бумагу, а все еще впереди, – ответил Залевский, не спуская глаз с девушек, которые давно заметили заинтересовавшегося ими соседа и только притворялись, что заняты друг другом…

Мариуш хотел что-то сказать, но Залевский как раз наладил зрительный контакт с сидевшей ближе к нему девушкой, поэтому быстро встал и сел на соседнюю скамейку.

Он убедил обеих девушек пойти с ним на пиво за две минуты. Расстроенному Мариушу пришлось присоединиться к веселой компании. Что ему оставалось делать? Он мог пойти с ними или поехать в казарму и провести остаток дня в койке, убиваясь от избытка чувств. Они пошли по Пулвейской. До ближайшего бара было всего сто метров.

10:15

Кароль сначала посмотрел на дуло автомата, которое Влад наставил на него. С этим лучше не связываться. Он понимал, что его единственный шанс – это Ричи. Он посмотрел на него умоляюще и всхлипнул, надеясь вызвать жалость к себе.

– Господи, я ведь ничего не знаю, клянусь. Ничего. Как я могу быть связан с нападением? Я продаю велосипеды и ни во что не вмешиваюсь.

– Ты оскорбляешь мои умственные способности, – сказал Ричи ледяным тоном.

Влад, услышав эти слова, перезарядил автомат.

Резкий металлический звук заставил Кароля сжаться, а из глаз полились слезы. Он хотел рассказать все, что знал, но что-то не то сказал. Он понял, что у него остался последний шанс, а Ричи, как оказалось, не любит неточных ответов на свои вопросы.

– Ричи, поверь мне. Но я догадываюсь, о чем идет речь. Я все скажу.

Легкий ветерок пробежал по верхушкам деревьев. Дятел подлетел ближе, потому что стук послышался почти над их головами. Ричи с любопытством посмотрел вверх. Он заметил красное пятно на голове птицы.

– Мой племянник по материнской линии, которого зовут Весек Домагала, пришел ко мне на прошлой неделе. Кажется, в воскресенье. Мы пошли выпить пива на Вроцлавскую, потому что это недалеко от моего дома. Я на Машталерской живу. А он живет на Рыбаках. К Дуде на Стрелецкой тоже недалеко, но там не было пива, и мы пошли на Вроцлавскую, потому что там продают пиво в бутылках, если нет разливного.

– Не рассказывай мне о пиве. Ближе к делу, – прервал его Ричи.

– Я по делу. Мы пошли выпить пива, и тогда этот недоумок сделал мне предложение. Речи не было о нападении. Он меня спросил, хочу ли я заработать сто баксов. Я ответил, что хочу, кто бы отказался. Он мне сказал, что я могу заработать сотню за час. Нужно только договориться о встрече с Тунё в определенное время и поговорить с ним подольше, чтобы он позже ушел из ресторана. Я тогда спросил его, какой в этом смысл, то есть в чем подвох. А Домагала сказал, что нет никакого подвоха. Я поговорю с Тунё и в тот же день получу деньги.

– И это не показалось тебе подозрительным? – спросил Ричи.

– Он мне сказал, что хочет купить рядом с «Певексом» большую сумму у одного валютчика и не хочет, чтобы об этом узнал Тунё, потому что этот человек хочет ему продать доллары дешевле, по государственному курсу, а Тунё не согласился бы на такой курс, у него другие указания на этот счет.

– Он продал бы доллары по цене ниже цены покупки? – удивился Ричи.

Он нахмурил брови, покачал головой, посмотрел на Влада, а потом громко рассмеялся. Влад тоже рассмеялся, потрясая автоматом. Кароль растерянно смотрел на них, ничего не понимая.

– Ты слышал, Влад, что он сказал? Это самое тупое объяснение из всех возможных. Он хорошо притворяется или он на самом деле дебил.

Я дебил, подумал Кароль.

– Какая разница, Ричи, грохнем его, – предложил Влад.

– Подожди, Влад! – остановил его Ричи. Он посмотрел на Кароля, нахмурив брови.

– Где живет Домагала?

– Рыбаки, 14, квартира 7.

– Точно?

– Могу поклясться.

Грубинский посмотрел на Влада и кивнул головой.

Тот быстро подошел к краю ямы и ударил Кароля ногой в лицо. Тот потерял равновесие и упал на землю.

Кароль услышал, как Влад перезаряжает автомат. Ему был хорошо знаком этот звук, потому что он два года служил в Валче. В этой части, которую солдаты называли цирком из-за постоянной боевой готовности, случалось, что ему приходилось много раз за день заряжать и разряжать свой калаш. Этот ужасный звук не раз снился ему по ночам. Сейчас он провожал его в последний путь. Он подумал, что мог бы сказать этому идиоту с автоматом в руках, как стрелять одиночными, потому что ему не очень-то хотелось выглядеть как тот пьяный парень из его роты, выползший на стрельбище во время учений. Серия, выпущенная из Калашникова, почти перерезала его пополам, выпустив наружу все внутренности. Но Кароль решил, что это ничего не изменит, какая разница, в каком виде он попадет в ад.

Он успел подумать о том, что на следующий день он должен был забрать в магазине пять новых складных велосипедов «Сокол» из «Ромета» в Быдгоще…

Прогремел выстрел, а потом наступила тишина. Даже дятел перестал стучать по дереву.

Выстрелил одиночным, подумал Кароль, и сразу почувствовал, что нервы не выдержали.

Минуту он лежал неподвижно, привыкая к сложившейся ситуации. И вдруг как гром с ясного неба до него дошло. Если я наложил в штаны, значит, я живой! Этот придурок промазал. Нужно лежать и притворяться мертвым, может, он не выстрелит во второй раз.

Действительно, никто не выстрелил. Но он испугался, не закопают ли его живьем. Он задумался, что лучше: пуля и