2-го. Последний день Масленицы. Масленица служит подготовительно неделей к следующему (за ней) Великому посту. Посредством тщательных расспросов мне удалось собрать сведения об всех особенностях этого поста. (Сведения эти) нижеследующие.

Начинается пост с воскресенья, называемого в Дании Fastelavns Sondag. Неделю, известную у нас под именем Fastelavns uuge, русские, как сказано, называют Масленицей и в течение (этой недели) едят яйца, масло, сыр, молоко, а также рыбу, но ни мяса, ни свинины (не употребляют). По-русски это зовется лихоядением, то есть лакомлением. Всю (Масленицу) русские пьют, катаются и разъезжают человек по десяти, по двенадцати в одних санях, мужчины и женщины вперемешку, гонят (лошадей), гикают, кричат, орут, шумят, поют песни, (и все это) среди улицы, так что ввиду разбойников и пьяных опасно выйти за ворота. На (Масленице) русские ездят (также) к своим друзьям и знакомым и грустно прощаются с ними, словно перед смертью; впрочем, многие, по причине строгого поста и воздержания, на самом деле подвергают свою жизнь опасности; иные же (прощаются) ввиду прекращения на все время поста всяких удовольствий и сношений, что представляет немалое огорчение для людей, столь преданных пьянству; как (русские) прощаются друг с другом со стенанием и плачем, так что вчуже жалко на них смотреть.

Следующая за тем неделя — первая неделя поста — называется сухоядением’, в (течение) ее употребляется лишь сухая, холодная и невареная пища, как то хлеб и лук, (а) крепкие напитки возбраняются, за исключением одного только кваса. Квас — это жидкое, невкусное сусло. Первый день (поста) некоторые русские называют: рот выполоскать. В следующие за тем четыре недели поста, до Вербного воскресенья, русские едят рыбу и всякого рода вареную пищу, кроме (кушаний) из молока, масла, яйца и мяса, и яства свои приправляют растительными маслами вместо коровьего. На Вербной неделе, то есть на Страстной (sic), опять, как и на первой неделе, сухоядение’, едят одну сухую, холодную и невареную пищу.

Монахами пост и воздержание соблюдаются в (Великий) пост гораздо строже. Так как мясо возбраняется им и в (скоромные) дни, то в течение всего поста они не смеют вкушать и рыбы; иначе пост (этот) не отличался бы для них от их (всегдашнего) поста. Но в (эти) дни они, (собственно), должны соблюдать воздержание строже, чем миряне; поэтому-то пост их строже, (именно) в том, что им, как сказано, воспрещается даже есть рыбу, и в обе недели сухоядения они не могут употреблять в пищу ничего согретого на огне и едят только хлеб, лук, коренья, грибы и прочие дикорастущие земные произведения. В течение четырех (sic) средних недель поста, когда (остальным) русским разрешается рыба, монахи должны довольствоваться отварным на воде горохом, кашей, (сваренной) на воде (же), размазней, кислой капустой и отварными грибами. Однако на Благовещение, всегда приходящееся Великим постом, а также в Вербное воскресенье рыба разрешается и монахам.

Пост этот русские повсюду соблюдают весьма строго и неуклонно; исключение (составляют) лишь немногие из них, поумневшие в нынешнее царствование настолько, что они следуют в этом (отношении) обычаям иностранцев и не считают грехом есть что случится. Таковы (сам) царь, князь Меншиков, адмиралтейц-советник Кикин и некоторые царские придворные.

Тут кстати заметить, что, вменяя себе в долг совести, предпочтительно перед исполнением прочих заповедей Господних, строго соблюдать (Великий) пост, русские к концу его имеют такой плохой вид, что похожи на (людей) полумертвых, и так тощают и слабеют, что один (непостившийся) человек легко побьет четверых (постившихся). Оно и неудивительно, если (принять во внимание, что) русские столь долгое время поддерживают жизнь пищей, едва пригодной для прокормления собаки.

В пятницу, на пятый день второй недели поста, всякий русский должен пойти в церковь и сделать 500 земных поклонов.

3-го. Я сделал первый визит английскому послу и, по состоявшемуся между нами предварительному соглашению, уступил ему в его доме (правую) руку и старшее место. В этот же день я посетил и прусского посланника Monsieur Кейзерлинга, ибо он прибыл в Москву последним.

8-го. Осмотрел Московскую царскую аптеку, о которой много слышал прежде. Она поистине может считаться одной из лучших (аптек в мире), как в смысле обширности комнаты, так и (в отношении) разнообразия снадобий, царствующего в ней порядка и изящества кувшинов (для лекарств). На (кувшинах этих) изображен царский герб; развешаны они по ящикам, и повсюду на железных дощечках написан красками царский герб. Сделано распоряжение, чтобы (теперешние) кувшины были со временем (заменены) фарфоровыми, равным образом с царским гербом. В аптеке служат превосходные провизоры и помощники (провизоров) — все иностранцы. Старшим надсмотрщиком состоит английский доктор Арескин[204]. При аптеке имеется большая (библиотека), в которой собраны лучшие, на всевозможных языках, сочинения по медицине или искусству лечить. Хотя содержание аптеки стоит больших денег, тем не менее она не обходится царю в убыток и даже приносит прибыль, ибо все походные и судовые аптеки армии и флота снабжаются медикаментами из (царской), в возмещение чего у военных и моряков, (состоящих) на службе у царя, как у старших, так и у младших — до простых солдат (включительно), — производится ежегодный вычет (из жалованья в размере) известной доли процента; сумма этого (вычета) превышает расходы (по аптеке).

В этот же день я осмотрел и Московскую типографию, где видел новые русские буквы. Сам царь заменил часть старых букв (новыми), более удобными; теперь последние введены в употребление, и ими уже напечатано — и в настоящее время еще печатается — много разных книг. Эта замена старых букв новыми и различие (между ними) указаны ниже, в том месте, где приводится русская азбука.

9-го. Несмотря на то что в течение целой недели я каждый день требовал подвод, чтоб следовать за царем в Петербург, и что приказ ежедневно (подтверждал свое) обещание доставить мне (лошадей), меня только водили за нос (и все) задерживали.

В Москве две лютеранские немецкие церкви. Одна называется Старой, другая Новой. (Обе) каменные, хорошей постройки, (но) подобно всем местным зданиям, как деревянным, так и кирпичным, крыты тёсом, — ибо черепицу здесь еще обжигать не умеют; впрочем, по свидетельству иностранных купцов, причиной тому является отчасти непригодность для этого дела подмосковной глины. Обе церкви построены много лет назад, во времена прежних царей. (Снабжены) они большими каменными печами, которые обыкновенно топятся с таким (расчетом), чтобы к началу службы в церкви было тепло. Таким (образом), даже в самую суровую зиму, (присутствуя) на богослужении, не испытываешь холода.

Между попечителями Новой церкви и ее священником, магистром Рольфом — красивым, начитанным, богобоязненным человеком и хорошим проповедником — возникло следующего рода недоразумение. Каждая из означенных лютеранских церквей имеет по два священника. В так называемой Новой церкви священниками были упомянутый магистр Рольф и некто Шарфшмидт[205]. Последний в силу утвердительной грамоты, данной ему общиной и попечителями, обязывался, по зову небольшой лютеранской паствы, находящейся в Казани и Астрахани, ездить в эти города для крещения детей, (совершения) браков и других треб. (Между тем), как человек добросовестный и бескорыстный, он хотел (только) служить пастве Божией (:ибо он имел (достаток) и жил главным образом на собственные свои средства:). (Но) когда астраханские лютеране действительно пригласили его к себе и он попросил у здешних старшин и попечителей разрешения ехать, то последние, по своеволию, отказали ему в этом. (:Церковные попечители и старшины эти суть важнейшие лица общины: будучи людьми со средствами и (к тому же) по большей части легкомысленными и неразумными, они вследствие своего богатства так спесивы и упрямы, что не поддаются никаким убеждениям (и делают) только то, что сами хотят:.) После долгих и напрасных ходатайств Шарфмидт, (получив разрешения), само(вольно) простился с проповедной кафедры со своими прихожанами, сказал им, что совесть, долг и утвердительная грамота обязывают его (совершить) это путешествие, (что) едет он за 400 миль не из личного удовольствия, что материальная польза от поездки — всякий поймет это — не покроет и половины (его) расходов и проч. Затем он в самом деле тотчас пустился в путь, обещав вернуться в возможно непродолжительный (срок). По его отъезде старшины и попечители вообразили и стали открыто говорить, что он бежал от своей паствы и тем нарушил свои священнические обязанности. В то время дело ограничилось лишь этим, (но позднее), когда после Полтавской битвы в Москву прибыло несколько пленных шведских священников, старшины и попечители общим (советом) избрали одного из них, некоего Штаффенберга[206], на место отрешенного г. Шарфшмидта. (Штаффенберг этот) человек беспокойный и строптивый; из других общин его уже не раз изгоняли за дурное поведение. Явившись перед общиной, он первым делом представил старшинам и попечителям, что следует праздновать дни (святого) апостола, как (то делается) в Швеции. (На церковном совете) вопрос был решен утвердительно, несмотря на разногласие в среде самих старшин и попечителей и на совершенное устранение из этого совета другого священника, магистра Рольфа. Сегодня, в воскресенье, новый священник Штаффенберг должен был с проповедальной кафедры объявить во всеобщее сведение паствы о таком решении совета.