Принцесса может стать Империем честно, не выбирая легкий и позорный путь. Неважно, насколько заоблачны ее амбиции. У тебя тоже был выбор, ведь ты называла себя моей подругой. Ты могла быть честной со мной, но предпочла предать. Стоило предупредить, что ты не готова вынести бремя такого предприятия, а принцесса и Понтифик доверили тебе свои планы – и ты на их стороне! Я бы услышала, постаралась понять и защитить тебя… Вместо этого ты ударила меня в спину! Продала меня Понтифику!

– А ты? Какой выбор ты оставляешь Исидору? Ведешь себя с ним, как Культ с детьми Оффициев! Держишь его здесь, говоришь, что делать с Даром! Разве это жизнь? Ты и сама не живешь! Со дня его рождения тебя просто не существует! – дрожала Аделаида. – Ты живешь в его тени, Дезидерия! Более того, ты отказалась от своих желаний и мечт. Тех, о которых мы говорили еще детьми! Ты отреклась от собственных устремлений. Если бы не Исидор, тебя бы здесь не было.

– Да, потому что каждый отказ от чего-либо – тоже выбор. В конце концов, я правда могла отдать Исидора в Оффиций. Но какой сестрой я была бы после этого? И какая ты подруга, если так легко предала меня? Возможно, что тебя все устраивает, но я бы не смогла смотреть на себя в зеркало, брось я Исидора ради своих желаний. Моя совесть чиста.

Гнев Аделаиды внезапно сменился стыдом. Дезидерия медленно подошла к ней:

– Полагаю, скоро Понтифик будет здесь.

– Думаю, он уже в пути, – подтвердила Аделаида, высоко подняв голову.

– В таком случае ответь на мои вопросы. Тебе это ничего не будет стоить, но даст возможность очистить совесть.

– Что ты хочешь знать?

– Знает ли он, кого я наняла в Оффиций?

– Почти ничего. Культ умеет хранить секреты… Даже если он и входит в святое братство, доступа к этой информации у Понтифика нет, – ответила Аделаида.

– Бумаги, которые ты передала мне на днях…

– Полностью поддельные. Их единственной целью было сбить тебя с толку.

– Еще ты говорила, что у тебя нет доступа к ампулам. Это правда?

– Повторяю, Понтифик всегда носит их при себе. Он использовал одну на Исидоре при похищении и во время первых дней во дворце, чтобы успокоить его…

Пораженная Дезидерия застыла:

– Он… ввел брату Тень? Это так Мельхиору удалось похитить Исидора без сопротивления?

– Иначе нельзя. Дар Исидора не обуздан…

– Тень? – не удержался и тихо повторил Эвандер.

Никто в комнате не решился ответить ему. Андреа терзал тот же вопрос, но сердце юноши билось так сильно, что он не мог связать эти две мысли. По необъяснимой причине на него начала накатывать паника. В этих словах звучали отголоски давно минувших дней…

«Андреа, не подходи ближе!

– Почему? Она такая красивая!

– Тень может забрать твой Дар… высосать его… Это опасно!»

Дезидерия умолкла. Она все поняла. Ей удалось придумать другие способы, чтобы справляться с приступами Исидора, но она отдавала себе отчет в том, что это удастся далеко не всем. Многие боялись Дара Исидора. И на то были причины.

– Это ты рассказала Понтифику о существовании Исидора? Ты одна из немногих, кто знал его… Это многое объясняет. Понтифик не находил брата. Это ты продала его Мельхиору!

– Принцессе нужны все ресурсы, имеющиеся в королевстве.

– Исидор не ресурс.

Дезидерия произнесла эти слова почти безучастно. Ее спокойствие обезоруживало. Настоящее затишье перед бурей… Даже Аделаиду напугало ее поведение.

– И что ты теперь сделаешь со мной? Хладнокровно избавишься от меня?

– Я не могу этого сделать. Ты все еще моя подруга. Тебе, может, и не стыдно, что ты предала меня ради интересов Понтифика, но я еще помню о чести.

– Не понимаю, – сказала Аделаида. – Ты запрешь меня здесь?

– Нет, мне это не потребуется, – ответила Дезидерия.

– Но ты не можешь просто так отпустить меня. На тебя это не похоже!

– Ты совершенно права, – согласилась Дезидерия.

Аристократка сосредоточила взгляд черных глаз на подруге и начала напевать дурманящий мотив.

– У каждого из нас есть выбор. И я по-прежнему выбираю хранить тайну, – продолжила Дезидерия.

Без какого-либо предупреждения Дезидерия положила руку на лоб Аделаиды. Ее запястье озарилось Светом.

25

Дар Обливии

Глаза Аделаиды расширились, и девушка обмякла; Пирам едва успел подхватить ее и усадить на сидение. Ребята, ставшие свидетелями этой сцены, были ошарашены.

– Пусть Свет выжжет мне глаза! – воскликнул шокированный Эвандер. – Вы тоже имеете Дар? Вы что же, убили ее прикосновением?

– Нет, не убила.

– Значит, усыпили? Вы – Сомнубилия?

– Я Обливия[50], – ответила Дезидерия.

– Значит, можете стирать воспоминания прикосновением, – прошептал Андреа.

– И вас тоже никогда не пытались отправить в Оффиций, верно? – насупилась Фисба.

– Мой Дар не раз спасал меня. Люди, видевшие, как я им пользуюсь, не помнят об этом. Так мне удавалось всю жизнь скрывать, что я благословленная.

Один только Пирам не казался удивленным. Как и все Отверженные виллы, он давно знал о природе своей госпожи. Слуги показали себя лучшими доверенными лицами и умели хранить секреты, не поддаваясь шантажу и подкупу.

– Прекрасно, но что нам теперь делать? – спросил Андреа, указывая на Аделаиду. – Рано или поздно она очнется. И в любую минуту здесь может появиться Понтифик.

– Я присмотрю за Аделаидой. Вам придется спрятаться. Понтифик не должен найти вас. Следуйте за мной, – начала распоряжаться Дезидерия.

Она вывела их в большой атриум с ухоженными деревьями. Дезидерия шла быстро, и походка выдавала ее беспокойство. Девушка заметила, что Андреа, явно недовольный предложением Дезидерии, отстает от товарищей.

Двое Отверженных подхватили одну из плит в полу и подняли ее. Под ней оказалось достаточно места, чтобы несколько человек могли сесть или сгруппироваться там.

– Залезайте, – велела Дезидерия.

– Вы уверены, что здесь Понтифик не найдет нас?

– Вы не представляете, сколько раз мы с Исидором прятались здесь. Весь Фаос знал обо мне, но вот о существовании брата почти никто не подозревал. В отличие от меня, он не мог скрывать свой Дар. Многие думали, что Исидор умер во младенчестве. Подозреваю, что так много лет назад соврала моя мать. С момента провозглашения Закона о благословленных, мне приходилось прятаться в этой дыре вместе с Исидором, потому что он не сумел бы высидеть там один. Родители говорили, что отправили меня в деревню. Стражники всегда обыскивают комнаты, но никогда не додумываются изучить стены.

Ребята понимающе закивали. Осознав чрезвычайность положения, Эвандер первым спустился в лаз и протянул руку, чтобы помочь Фисбе. Она твердо отказалась, заявив, что уже выросла и прекрасно справится сама.

– Помните, самое главное – не использовать Дар! – настаивала Дезидерия. – Понтифик почувствует его и найдет вас. Старайтесь шуметь как можно меньше.

– Андреа, залезай скорее! – позвали ребята.

Но Персона замер как вкопанный.

– Здесь совсем не тесно, – заверил его Эвандер. – Мы вполне поместимся втроем! И я больше не потею, как раньше.

– Я… не могу, – ответил Андреа.

Юношу сковал ужас. Его друзья никогда раньше не замечали, чтобы он