времена я ненавидела его и чувствовала себя брошенной. Тогда я приняла худшее в жизни решение. Мне исполнилось пятнадцать, а Исидору – шесть.

Ее горло сжалось, и голос сделался тонким.

– Я… захотела стереть память об Исидоре у наших родителей. Удалить его из нашей жизни, которую он сделал невыносимой. Только вот Дар Обливии… не подчинялся мне. Я не училась управлять им, как вы в Оффиции. Довольно долго я пыталась выучиться всему сама.

Фисба поперхнулась, поняв, что произошло дальше.

– Я не смогла справиться, и… наши родители стали похожи на собственные тени. Они забыли абсолютно все… Меня, Исидора, всю свою жизнь…

Забыли даже, как быть людьми. Как если бы я стерла в них весь Свет. Они стали даже беспомощнее Отверженных. Несколько месяцев спустя их не стало, – поделилась Дезидерия.

Жестом, полным достоинства, Дезидерия смахнула слезы. Она глубоко вздохнула, прежде чем заговорить снова. Она звучала грустно и яростно:

– В тот день я дала себе слово исправить свою непростительную ошибку. Я обещала посвятить всю жизнь Исидору, как того и хотели родители. Я не заслужила другого будущего. Такая жизнь, посвященная брату, стала преподавать мне самые разные уроки. Так у меня открылись глаза. Я увидела красоту мира и каждой мелочи в нем. Исидор прошел через многое. Он так много может дать Фаосу и всему Люксу.

Ребята почтительно слушали ее, не торопя и не сбивая своей реакцией.

Она продолжила:

– Когда я была помоложе, то думала, что взросление на вилле – мое наказание. Мне казалось, что в Оффиции я могла бы овладеть Даром. Я бы росла, не подавляя и не боясь его. Дар стал бы мне союзником, а не врагом. Родители могли бы оставаться частью моего мира, и я не сомневалась бы в их любви. Мне не пришлось бы бояться быть раскрытой. Когда я поняла, что Исидора украли принцесса и Понтифик, я была уверена, что меня выдадут и натравят на меня Культ. По логике вещей существовала огромная вероятность, что я тоже обладаю Даром. Наше равновесие базируется на молчании. Если я открыто выскажусь против их брака – потеряю свое положение. Также велика вероятность, что в Культе узнают обо мне и отправят в Пиксис. Я спасала себя всеми возможными способами. Это было непросто. Я не пытаюсь сказать, что детство в Оффиции – завидная судьба, не поймите меня неправильно. Вся эта история доказывает, что миру пора поменяться. Наши Дары должны принимать, как это и было до провозглашения Закона. Их стоит контролировать, но нельзя превращать нас в неодушевленные объекты. Подчинять нас воле людей и властей, которые считают нас вырожденцами. Каждому из нас есть что дать миру, как колибри из притчи.

Рассказ Дезидерии лишил их дара речи. Трагедия, которой она поделилась, тронула их сердца. Наконец, Андреа сумел заговорить:

– Мы тоже могли бы расти в семьях, где наш Дар принимали, и учиться жить с ним.

После признаний Дезидерии Андреа чувствовал себя у нее в долгу.

Дрожащим голосом юноша продолжил череду историй:

– Моя мать тоже обладала Даром. Когда провозгласили Закон, она пропала. Тогда мы жили вдвоем. Точнее, втроем – мама, лирохвост и я. Она многому научила меня. Мама вообще была очень образованной женщиной.

Все внимательно слушали его рассказ. Фисба практически открыла рот, потому что Андреа никогда раньше не рассказывал свою историю.

– Мы жили в маленьком домике в лавандовых полях неподалеку от Западной границы Серебряного королевства. Моя мама делали духи всех сортов. Она открывала мне тайны природы, показывала растения, созвездия, объясняла, чем одно время года отличается от другого… У меня было невероятное детство, о котором мечтает каждый…

Он нахмурил брови и горько вздохнул.

– Не знаю, что им было нужно от нее… Но они давно знали маму, а она давно скрывалась от них… Однажды нас нашли.

– Свет…

– Мама спрятала меня за фальшивой стеной. Она умоляла меня не шуметь и сидеть тихо, что бы ни происходило. Их было много. Они выломали дверь. Я слышал их шаги и голоса. Особенно – его голос…

Слезы гнева катились из глаз юноши.

«Lucem afferre, Мона…»

– Они схватили маму. Она сражалась, боролась… Я ничего не мог поделать. Я был напуган до смерти и мог только наблюдать за происходящим через щелку между деревянными рейками. Они забрали ее. Мама кричала. Лирохвост стенал. Это была агония. Я… видел, как лирохвост умер, заливаясь плачем, в своей клетке. Так я понял, что все кончено.

Слушатели Андреа перестали дышать.

– Я не мог двинуться с места. Мысль о том, что они найдут и меня, пугала. Я сидел в убежище еще почти сутки. Это были самые долгие часы в моей жизни. Я вылез, когда больше не мог терпеть голода. Похоронил лирохвоста. После чего пытался выжить в нашем домике один. Как-то раз мимо проезжали Братья Света. Они-то и забрали меня, не поняв, кто была моя мать. Я стал настоящим дикарем и разучился доверять людям. Тогда-то меня и отправили в Оффиций Фаоса.

Андреа покачал головой, словно его захлестнула волна стыда.

– Мне жаль, что я не сдержался сейчас в убежище, но ничего не мог с собой поделать. Из-за меня нас чуть не засекли. Страх оказался сильнее меня.

– Ты ни в чем не виноват, – перебила его Фисба. – Ты пережил травму. На твоем месте мы отреагировали бы так же, может, даже хуже.

По окончании рассказа удивленный Эвандер все же задал вопрос:

– Я не все понял про лирохвоста.

– Лирохвост – существо из легенд, – начала объяснять Дезидерия, которая многое знала о птицах благодаря пристрастию брата. – Говорят, что эту птицу, как и нас, благословил Свет. Некоторые считают, что это произошло, когда на яйца лирохвоста упала Светлая Пыль. Они встречаются крайне редко и могут соединять свои души с нашими. Они выбирают только добродетельных людей, любящих человечество и творящих добро. Они повсюду следуют за своим избранником и живут с ним. И умирают в один день. Этот лирохвост был связан с вашей матерью, Андреа?

Он кивнул головой и закончил рассказ:

– Что же… если вам хочется знать… Каким мы представляем свое будущее. Лично я не представляю ничего. Я думал, что похоронил его вместе с лирохвостом. Однако… у меня остались вопросы. Почему они так обошлись с моей мамой? Я не ищу мести, я ищу правды. Я хочу понимать. Почему за ней охотились? Я отказываюсь верить, что все из-за того, что ее благословил Свет. На протяжении долгих лет я видел этих людей в кошмарах. А теперь… я узнал, что Понтифик лично разыскал ее, чтобы приговорить к смерти…

Дезидерия взяла Андреа за холодную руку:

– Я понимаю ваши чувства, но не позволяйте им влиять на ваше видение ситуации. Наша миссия полностью зависит от вас. Когда вы