— Пойдёмте, джентльмены! — позвал он, взмахнув тряпкой. — Потребуем награды.

— Это что за шум? — спросил Майло. — Генератор починили?

Мистер Пайн подмигнул:

— Не будем торопиться, сейчас посмотрим.

Их возвращение было встречено овациями: обитатели «Дома из зелёного стекла» аплодировали стоя. Электричество снова работало, горело всё, начиная с прекрасной люстры из белого стекла над обеденным столом и заканчивая рождественской ёлкой, переливающейся тёплым светом в углу гостиной.

Майло оставил мистера Пайна, Фенстера и Брэндона получать поздравления, а сам забрался на диванчик рядом с Мэдди, которая задумчиво посматривала на ёлку и теребила рукава плаща.

— Случилось что-нибудь интересное, пока меня не было? — шёпотом спросил он.

— Если ты спрашиваешь, не сообщил ли кто-то о краже, то нет. — Мэдди бросила взгляд через плечо. — Но мне кажется, миссис Геревард пытается тайком доделать пирог, пока Фенстер не вспомнил, что нужна глазурь.

Фенстер, словно бы услышав Мэдди, оторвался от группы триумфаторов и бегом метнулся из столовой в кухню, после чего разгорелся жаркий спор.

— Слишком поздно, — заметил Майло.

Миссис Каравэй удалось усадить всех за стол, и начался самый весёлый завтрак, какой когда-либо случался в этом доме, несмотря на разногласия из-за пирога. Майло устроился на полу за журнальным столиком, оставив Мэдди наблюдать за мистером Винджем и доктором Гауэрвайном в столовой. А миссис Геревард наклонилась к Джорджи, сидевшей рядом с ней на диванчике, и прошептала:

— Вы уверены, что я могу начать, дорогая?

Джорджи бросила взгляд к камину, где расположились Клем и Оуэн. Даже Майло видел, какое счастье для них сидеть бок о бок, это было так явно, что ему даже стало за них немного неловко. Они словно бы не могли скрыть, как сильно их тянет друг к другу.

Девушка с синими волосами вздохнула.

— Да, миссис Геревард, всё прекрасно. Благодарю. Рассказывайте спокойно.

Миссис Геревард промокнула губы салфеткой, а потом постучала вилкой по стакану с соком.

— Простите, что перебиваю, но, молодой человек… Оуэн, я права?

Оуэн поднял голову.

— Так точно, мэм.

— Разумеется, вы понимаете, что вчера ваше появление нас заинтриговало, но не хотелось вас беспокоить, пока вы так слабы, и надоедать мисс Кэндлер, пока она за вами ухаживала… Но я не могла не заметить, что мисс Джорджи как будто тоже вас знает, ведь она упомянула ваше второе имя.

— Моё… второе имя? — он посмотрел на Джорджи. — Не знал, что тебе это известно.

Она грустно улыбнулась:

— Сюрприз.

Миссис Геревард похлопала Джорджи по руке и продолжила:

— Не самое распространённое, прямо скажем. Лэнсдегаун. У вас есть ещё знакомые с таким именем?

— Нет, мэм. Если честно, я пытался хоть что-нибудь выяснить, но… — он развёл руками. — В городских архивах ничего путного, а в документах о моём усыновлении не написано о настоящих родителях.

Совсем, как у меня, подумал Майло, и даже наклонился, чтобы ничего не пропустить. Те, кто завтракал в столовой, перебрались в гостиную.

— Что ж, молодой человек, я могу вам помочь. Вас удивит, если я скажу, что мы с вами, возможно, родственники?

Все уставились на миссис Геревард. Майло понимал почему. То же самое бывало, когда Пайны говорили кому-нибудь, что Майло — их сын.

— Да, — медленно проговорил Оуэн, разглядывая бледное лицо и голубые глаза миссис Геревард. — Это полная неожиданность.

— Я согласна. Позвольте рассказать вам одну небольшую историю. Я уже упоминала в разговоре с Майло, что мои предки построили этот дом. В семье было двое детей. Старшую дочку звали Люси. Её отец, капитан британского военного судна, после смерти жены, матери девочки, женился второй раз, причём на китаянке. — Она замолчала и отпила сока. — У них родился мальчик, сводный брат Люси, которого назвали Ляо. Лет до шести-семи мальчик оставался в Китае вместе с мамой, а Люси с отцом жили на корабле. Потом, примерно к началу войны восемьсот двенадцатого года, капитан решил, что пора бы поселиться всей семьёй в таком месте, которое, как он надеялся, война обойдёт стороной. Тогда он построил этот дом и перевёз родных в Нагспик. Название дому придумали дети. Фамилия капитана была Блюкраун, что означает «синяя корона», и по просьбе Люси маленький Ляо перевёл оба слова на китайский язык[3]. Люси, в то время совсем ещё юная, сама китайского почти не знала, и записала, как слышала. Я не могу вам сказать, как правильно читалось слово, но так и появилось название, которым дети окрестили дом. Лэнсдегаун.

Оуэн слушал с восторгом, широко раскрыв глаза. Майло прекрасно понимал его, ведь он сам всегда хотел узнать о своих корнях.

— И я думаю, — продолжила миссис Геревард, — что вы можете быть потомком Ляо. Или же кто-то из потомков Люси заключил брак с кем-то из жителей Азии. Теперь уже невозможно узнать. Но так или иначе, отсюда пошло название дома. Двое ребятишек перевели на китайский фамилию Блюкраун.

Молодой человек покачал головой.

— Это потрясающе, — пробормотал он.

Майло заморгал, стараясь не разреветься. Он сам толком не понимал, что чувствует. Это не то же самое, как если бы он узнал что-то о своих предках, но он не испытывал зависти к Оуэну, а был счастлив за него, просто невозможно счастлив, что кому-то, кто ничего не знал о своём происхождении, удалось раскрыть одну из тайн.

Не только Майло сдерживал слёзы. Клем, отважная и сдержанная Клеменс О. Кэндлер, уже проиграла эту битву. По щекам потекли ручейки слёз, когда она посмотрела на Джорджи.

— Она спросила, уверена ли ты, — сказала Клем, — и попросила разрешения, прежде чем рассказать. Ты знала?

Джорджи тоже изо всех сил пыталась не заплакать.

— Вчера я рассказывала свою историю перед тем, как он приехал. Я упомянула это имя, и тогда миссис Геревард обо всём догадалась.

— Майло решил, что мне нужно вам это рассказать, — обратилась миссис Геревард к Оуэну, — а утром Джорджи убедила меня, что мальчик прав.

— После всего, что мы… — запинаясь, произнесла Клем. — Мы с тобой… Но почему…

— Видели ли бы вы себя со стороны! — У Джорджи дрогнул голос, и она заплакала. — У меня больше нет причин состязаться с тобой…

Клем вскочила на ноги, бросилась через комнату и прежде, чем Джорджи успела опомниться, крепко её обняла.

— Спасибо тебе, Синевласка, — прошептала она.

Джорджи замерла на долю секунды, а потом тоже обняла Клем.

Оуэн выглядел так, словно не мог решить, что его удивило больше: история о предках или странное поведение девушек. Похоже, парень знать не знал, что они всё это время вели сражение за его сердце.