– Итак? – спросил он. – Что вам от меня нужно?

– Прошу прощения, ваша светлость, – повторил мистер Шифнал, – но мне было поручено… ваша светлость, вероятно, знает кем… сообщить нечто лично вам.

Это немного позабавило, но не насторожило герцога. «Должно быть, произошло действительно что-то срочное, если Гидеон его прислал», – подумал он. Возможно, лорд Лайонел приехал в Лондон и угрожает лишить сына наследства, если тот не признается в местонахождении кузена. Мистер Шифнал стоял в тени, отбрасываемой уже опустевшей палаткой. В черное небо, рассыпавшись роскошным букетом искр, взвились первые ракеты. Герцог подошел ближе к мистеру Шифналу и повторил свой вопрос:

– Что вам нужно?

Он не почувствовал удара, свалившего его на землю, потому что выскользнувший из мрака мистер Ливерседж действовал наверняка. Герцог упал как подкошенный, а мистер Ливерседж, поспешно сунув дубину под стену палатки, где ее никто не мог заметить, заботливо склонился над упавшим. Какой-то мужчина, любовавшийся россыпью огней на фоне ночного неба, оглянулся на них через плечо, и мистер Ливерседж не допускающим возражений тоном окликнул мистера Шифнала:

– Эй вы, сэр! Будьте добры, помогите мне донести племянника до экипажа. От этой жары и толпы он упал в обморок! Сын моей сестры, такой болезненный юноша! Я его предупреждал, но разве молодежь кого-нибудь слушает? Они считают, что всё уже знают и наша мудрость им ни к чему.

Незнакомец, любовавшийся фейерверком, тут же отделившись от толпы, предложил свою помощь. Мистер Ливерседж излился в благодарностях, признав, что молодой человек и в самом деле очень бледен.

– С самого рождения только и знает, что болеет, – пожаловался он. – Иногда способен пролежать без сознания чуть ли не час! Но я умоляю вас не утруждать себя! Вот этот джентльмен, наверное, поможет нам добраться до моего экипажа. Ах, я вам очень благодарен, сэр!

Мистер Шифнал, который уже подобрал шляпу и ротанговую трость герцога, присоединился к своему сообщнику, предложив взять беднягу за ноги. Их возней заинтересовались и некоторые другие зеваки, но первый джентльмен любезно избавил его от необходимости пересказывать ту же историю, самостоятельно изложив ее всем любопытствующим. Пока он этим занимался, мистер Ливерседж и мистер Шифнал поспешили перенести герцога туда, где на краю поля их уже ждала повозка мистера Миммса. Особенно яркий всплеск пиротехнического искусства отвлек тех, кто обратил было внимание на обморок герцога. И, поскольку, когда зеваки снова оглянулись, он со своими носильщиками уже исчез из поля зрения, зеваки тут же и думать забыли о странном происшествии. Безжизненное тело герцога вскоре подняли в повозку и уложили на доски. Мистер Ливерседж вскарабкался внутрь вслед за ним, настоятельно попросив мистера Шифнала поскорее пуститься в путь, пока ими снова не заинтересовались не в меру любопытные местные жители. Сунув ладонь под пальто герцога, он с облегчением ощутил биение сердца. Как Ливерседж успел сообщить своему другу, он был миролюбивым человеком и, когда герцог осел на землю под ударом дубины, ощутил самое ужасное отвращение к собственной персоне. Этот джентльмен уже решил про себя, что, если им придется избавляться от его светлости, такую задачу должен будет выполнить кто угодно, только не он сам. Возможно, это будет Нэт, не отличающийся ни особой чувствительностью, ни угрызениями совести, терзающей его утонченного друга.

Наутро после того, как герцог покинул Лондон, Гидеона разбудил шум какого-то спора за дверью. Бывший сержант Рагби возмущенно повысил голос, не позволяя кому бы то ни было войти в спальню господина. Более того, он громко обвинял неизвестного в том, что тот пьян, будто артиллерист. Узнав голос Неттлбеда, от испуга перешедшего чуть ли не на визг, капитан Уэйр ухмыльнулся. Он уже предостерег Рагби, верой и правдой служившего ему несколько лет, чтобы тот ни в коем случае не упоминал о визите герцога в Олбани, который Джилли нанес накануне вечером. Денщика Гидеон отпустил еще днем, и, следовательно, разглашать эту тайну было некому. Сцепив пальцы на затылке, капитан Уэйр ожидал дальнейшего развития событий.

– Эй ты, увалень, если немедленно меня не пропустишь, я тебя отсюда вышвырну! – свирепо орал Неттлбед.

– Ага! – огрызнулся Рагби. – Ага, сейчас, пропущу, как же, жди. Ежели тебе, селедочное брюхо, нужна брага, чтобы похмелиться, то ты не по адресу!

Капитан Уэйр, решив, что пора вмешаться, окликнул слугу:

– Рагби, какого черта! Что там происходит?

Дверь резко распахнулась, и в спальню ввалились сцепившиеся друг с другом Рагби и Неттлбед.

– Я должен увидеть капитана, и я это сделаю! – пыхтел Неттлбед.

– Сэр! Тут явился человек его светлости, пьяный, как лошадь пивовара, хотя еще нет и девяти утра! – старательно имитируя праведный гнев, воскликнул Рагби.

– Возмутительно! – поддержал слугу Гидеон. – Неттлбед, как ты смеешь?

Неттлбеду наконец удалось высвободиться из объятий Рагби.

– Вам, господин Гидеон, отлично известно, что я не прикасаюсь к спиртному, – возмущенно заявил он. – И не время сейчас для ваших шуточек! Сэр, его светлость вчера вечером не вернулся домой!

Гидеон зевнул.

– Ты что, Неттлбед, стал методистом?

Рагби фыркнул. Это окончательно разозлило Неттлбеда, и он запальчиво заявил:

– Стыдитесь, господин Гидеон, так клеветать на его светлость! Не смейте говорить, что он гоняется за юбками, потому что он не такой! Его светлость ушел из дому вчера утром, и с тех пор его не видели!

– Ага, так он, в конце концов, сорвался с поводка? – пробормотал Гидеон.

Неттлбед ошеломленно уставился на него.

– Сорвался с поводка? Я не знаю, о чем вы говорите, сэр!

– Рагби, будь добр, принеси мне воду для бритья, – обратился Гидеон к слуге. – Я говорю, Неттлбед, что не понимаю, почему он не сделал этого раньше. И с какой стати ты пришел ко мне?

– Господин Гидеон, я надеялся только на то, что, возможно, его светлость провел ночь здесь!

– Что ж, его здесь не было. И я не знаю, где он. Полагаю, Джилли вернется, когда сам этого захочет.

– Сэр, – произнес Неттлбед, в ужасе глядя на Гидеона, – вы всегда любили его светлость, и я никак не ожидал, что станете так о нем говорить!

– Вот дурак! Как я должен о нем говорить? Его светлость уже не ребенок, хотя ты и вся эта толпа, которая постоянно бегает вокруг него, обращаетесь с ним так, будто он дитя. Я надеюсь, его поступок послужит вам уроком, потому что и представления не имею, каким образом он столько лет все это терпел!

– Господин Гидеон, вам не кажется, что его светлость могли убить? – спросил Неттлбед.

– Нет, не кажется. Его светлость отлично способен о себе позаботиться.

– За все годы, которые я ему служу, он ни разу ничего подобного не делал! – ломая руки, причитал Неттлбед. – О господин Гидеон, это я во всем виноват, только я. Мне не следовало обижаться на… Но откуда же мне было знать. И он ушел и не сказал Борроудейлу, когда вернется, и мы ждали его и ждали, и он так и не появился! Борроудейл, и Чигвелл, и Терви, и я, мы не ложились всю ночь, не зная, что и думать или что нам делать! Потом мне пришло в голову – он может быть у вас, и я тут же прибежал! Господин Гидеон, что же мне делать?