То, что Линней сделал для систематизации растений, другие ученые, к югу от Альп, достигли, упорядочив время. Реформа календаря была медленным, постепенным процессом. В эпоху расцвета Рима Юлий Цезарь и его советники запретили исчисление времени по лунному календарю и ввели солнечный. Солнечный год длится 365 суток, пять часов и 48 с тремя четвертями минут; но эти лишние часы создавали трудности для нового летосчисления. Юлий Цезарь пошел на разумный компромисс. Его календарь, позднее названный в честь него юлианским, для облегчения расчетов исходил из того, что солнце совершает свое ежегодное видимое обращение за 365 с четвертью суток. Соответственно, первые три года четырехгодичного цикла состояли из 365 дней, а четвертый, или високосный, из 366.

Цезарь умер задолго до того, как в юлианском календаре обнаружился изначально заложенный изъян. Неприятный факт заключался в том, что с каждым последующим столетием его календарь понемногу, но все более запаздывал. Действительно, ежегодно пропадали 11 минут, а за первое тысячелетие его существования было потеряно около семи дней. Это также влияло на определение даты Пасхи — события, неизвестного во времена Цезаря, но позднее приобретшего огромную важность.

Наконец, в 1582 г., папа Григорий XIII решительно взял дело в свои руки. Опираясь на вычисления неапольского астронома и медика Луиджи Лилио (Алоизия Лилиуса), папа объявил в своей булле об изъятии из календаря 10 дней — с 5 по 14 октября. Иными словами, календарь был приведен в современный вид одним росчерком гусиного пера. Столь же решительно он поступил с будущим, установив новое правило определения високосного года, в соответствии с которым 1600 и 2000 гг. были таковыми, а 1700, 1800 и 1900 гг. — нет.

Жители Испании, Португалии и Италии еще долго обсуждали памятный октябрь 1582 г. К их изумлению, десять дней просто выпали из их жизни. Несколько месяцев спустя свои 10 дней отдали также Франция и некоторые католические княжества Германии. Протестантские страны, однако, сомневались, стоит ли принимать реформу, инициированную папой. Англия продолжала пользоваться календарем, отличным от того, которому следовали католические Франция и Испания. Когда в Англии праздновали Рождество, на другой стороне пролива Ла-Манш январь уже двигался к своей середине. В Германии два города, разделенные всего несколькими километрами, пользовались разными календарями — в зависимости от того, находились ли они в лютеранском или католическом княжестве.

Когда Британия наконец перешла на новый календарь, ей пришлось вычеркнуть уже 11 непрожитых дней. Таким образом, в 1752 г. за одну ночь ее календарь перепрыгнул со 2 на 14 сентября, что привело к дезорганизации в одних сферах и к смуте — в других. В Лондоне было слышно, как толпа, находившаяся в понятном состоянии растерянности, скандировала: «Верните нам наши одиннадцать дней». Россия и некоторые другие государства, принадлежавшие к восточной, или православной, церкви, следовали старому календарю. России пришлось ждать 1917 года, когда произошла Октябрьская революция, чтобы принять трехсотлетней давности инициативу папы и Италии.

Поиск новых способов счета и измерения подстегивали отличия существующих систем мер и происходящая от этого путаница. Измерение расстояния в милях становилось весьма спорным и сомнительным делом, как только путешественник пересекал границы той или иной европейской страны. Английская миля равнялась 1760 ярдам, итальянская — 2029 ярдам, ирландская — 3038, немецкая же миля составляла 8116, а шведская превышала 10 000 ярдов. По крайней мере высокую и низкую температуру измеряли уже с большей точностью, хотя и в этом полного согласия не было. В 1714 г. Габриэль Фаренгейт, выходец из Прибалтики, ставший производителем инструментов в Голландии, создал ртутный термометр. По его шкале точка кипения достигалась при 212 градусах, но несколько десятилетий спустя шведским астрономом Андерсом Цельсием была изобретена новая температурная шкала, в соответствии с которой вода закипала при 100 градусах. Эти расхождения усугубились в 1799 г., когда революционная Франция ввела метрическую систему мер, с ее простой логикой и подробными наименованиями.

В ПОИСКАХ ВЕНЕРЫ

Первое исследовательское плавание Джеймса Кука по Индийскому и Тихому океанам было продиктовано интересами науки. Было точно предсказано прохождение планеты Венера через диск Солнца 3 июня 1769 г. Это была редкая возможность узнать точное расстояние от Земли до Солнца — его вычисление, при условии точности, предоставило бы крайне важную информацию для астрономов, равно как и для мореплавателей, пытающихся определить свое точное местонахождение в открытом море. Однако в день прохождения небо в Европе могло оказаться затянутым облаками, и наблюдения не состоялись бы. Решимость воспользоваться этой возможностью подкреплялась тем, что следующее прохождение Венеры должно было состояться не ранее 1874 г.

Британия сочла самым удобным местом для проведения наблюдений за прохождением Венеры недавно открытый остров Таити, над которым, как было решено с радостным оптимизмом, небо всегда чистое. Плавание к острову Таити, расположенному посреди Тихого океана, было тщательно спланировано. В состав этой, вероятно, самой дерзкой научной экспедиции из всех, которые знал мир, предвестницы высадки на Луну в 1960-х гг., входила небольшая группа ученых, более талантливых, наверное, чем те, что когда-либо набирались в предыдущие далекие экспедиции. На корабле «Индевор» плыли точнейшие телескопы и точнейшие механические часы. Наука была пассажиром первого класса на деревянном судне Кука.

Без происшествий корабль доплыл до Таити. Временная обсерватория была построена, научные инструменты почищены и собраны, и наблюдения проводились день за днем. Однако из-за дымки вокруг Солнца от них было мало пользы.

После проведения астрономических наблюдений Кук, продолжая выполнять полученные инструкции, отправился на поиски большого Южного материка, который, как считалось, наверняка должен находиться среди просторов Тихого океана.

Уже давно люди чисто умозрительно заключили, что для сохранения равновесия непрерывно вращающегося земного шара в Южном полушарии должна иметься масса суши, эквивалентная той, что расположена в Северном. Где-то этот континент обязательно есть, только его еще не нашли. Теория была неверна, но некоторые выводы, следовавшие из нее, случайно оказались верными. Этим затерянным континентом оказалась Австралия, и Кук впервые увидел ее в дневном свете 20 апреля 1770 г.

На самом деле разные португальские, голландские и британские мореплаватели и раньше видели различные участки побережья Австралии — или, потерпев крушение, были выброшены на них. Но именно Кук обнаружил самый привлекательный восточный берег, на котором живет большинство современных австралийцев. Вместе со своим спутником — ботаником Джозефом Банксом — он так расхваливал луга, почву, рыбу, богатую природную растительность и гавани Австралии, что позднее Британия увидела в ней весьма перспективное место для создания колонии.

После возвращения в Англию Кук через некоторое время снова отплыл в южные моря. С огромным риском для двух своих деревянных кораблей он двигался на юг, навстречу бурным волнам и неистовым ветрам, ждавшим его за Южным полярным кругом. Три лета подряд он подплывал к этому ледяному континенту ближе, чем кто-либо из прежних мореплавателей. Снова и снова наталкивался он на поля льда, даже пытался пробиться через них, надеясь на другом конце найти землю.